Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный - Роджер Желязны

Я мог бы просто повернуться и уйти. Взобраться на борт «Модели-Т» и менее чем через день уже лег бы на курс к Вольной. Если ей нужен Шендон, то оставим его ей. Я мог свести счеты с Грин Грином и возвратиться домой. «Мой дом — моя крепость».

— Нет, это важно.

— Это вносит изменения в твои планы? — поинтересовался Грин Грин.

— Да.

— Из-за девушки?

— Вот именно.

— Ты странный человек, Френк. Пройти такой путь, добраться сюда и передумать из-за девушки, которая всего лишь древнее воспоминание, не более.

— У меня отличная память.

Идея оставить врага моего Имени, да еще в теле ловкого человека, мне совсем не нравилась. Ловкого и умного, который не прочь увидеть меня мертвым. Такое сочетание не даст мне покоя даже ночью, даже на Вольной. С другой стороны, какая польза от мертвой гусыни, если она несет золотые яйца. Забавно все же, прожив достаточно долго, наблюдать врагов, друзей, любимых, ненавидимых в хороводе вокруг себя, как в гигантском маскараде, где они то и дело меняются масками.

— Что будешь делать? — спросил Ник.

— Поговорю с ним. Попробую договориться, если получится.

— Будь добр, повтори, что ты сказал. Ведь ты заявил, что он не продаст своей пайбадры, — заметил Грин Грин.

— Я так и думал, когда говорил. Но теперь, из-за Кати, мне необходимо попытаться купить его.

— Этого я не понимаю.

— И не старайся. Наверное, вам обоим лучше подождать здесь, на случай, если он начнет стрелять.

— Что нам делать, если он всадит тебе пулю в живот? — поинтересовался Грин Грин.

— Тогда это твоя забота. До свидания, Ник!

— Пока, Френк.

Я стал спускаться к шале, прикрывшись своим телепатическим экраном. Приблизившись, стал пробираться ползком среди камней. Наконец, я оказался в полутораста футах от шале. Меня прикрывали два громадных валуна, отбрасывавших могучие тени. Я положил ствол пистолета на предплечье и взял на прицел черный ход.

— Майк! — позвал я. — Это Френк Сандау! — и стал дожидаться его ответа.

Прошло примерно полминуты, пока он решил откликнуться:

— Чего тебе?

— Я хочу поговорить.

— Говори.

Свет в домике подо мной неожиданно погас.

— Это правда? То, что мне рассказали о тебе и Кати?

После непродолжительного молчания он произнес:

— Думаю, что да.

— Она с тобой?

— Возможно. А что?

— Пусть она сама скажет.

И я услышал ее голос:

— Наверное, это правда, Френк. Мы не понимали, где мы оказались… и я не могла забыть пожар… Я не знаю, как…

Я закусил губу.

— Не надо извинений. Это было давно, и я переживу.

Майк засмеялся:

— Кажется, ты в этом уверен.

— Да. Я решил выбрать самый легкий способ.

— Умереть?

— Сколько ты хочешь??

— Деньги? Френк, ты испугался.

— Я пришел прикончить тебя, но я этого не сделаю, если тебя любит Кати. Она утверждает, что это так. Ладно. В таком случае я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Сколько ты возьмешь за то, чтобы упрятать свое наследство и смыться отсюда?

— Что за наследство?

— Не важно, забудь. Так сколько?

— Я не думал, что ты мне это предложишь, поэтому не могу сказать сразу. Я потребую гарантированный пожизненный доход, причем большой. Потом несколько крупных приобретений на мое имя… Мне нужно составить список… Ты действительно намерен? Это не твои фокусы?

— Мы оба телепаты. Я предлагаю одновременно снять защитные экраны. То есть я настаиваю на этом, как на одном из условий.

— Кати просила не убивать тебя, и, если бы я сделал это, она бы мне не простила. Ладно, она значит для меня много. Я возьму твои деньги, жену и уйду.

— Благодарю.

Он засмеялся:

— В конечном итоге мне повезло. Как ты думаешь оформить все это?

— Если не возражаешь, я выдам тебе всю сумму сразу, а потом мои юристы оформят передачу.

— Не возражаю. Я желаю, чтобы все было законно. Я хочу миллион, и еще по сто тысяч ежегодно.

— Многовато.

— Только не для тебя.

— Я просто комментирую… Хорошо, я согласен. — «Как все это принимает Кати, — подумал я. — Она не могла настолько измениться за несколько месяцев. От такого разговора ее должно тошнить». — Еще два условия, — добавил я. — Пейанец, Грингрин-тари — теперь он мой. У нас с ним счеты.

— Бери. Кому он нужен? Что еще?

— Ник-карлик тоже уйдет со мной целым и невредимым.

— Этот маленький ублюдок? — Майк рассмеялся. — Конечно. Он мне даже где-то понравился. Это все?

— Все.

Первые лучи солнца защекотали брюхо неба, и вулканы задымили, словно факелы титанов.

— Что теперь?

— Подожди, пока я поговорю с остальными.

«Грин Грин, он согласен. Я купил его пайбадру. Мы улетаем через несколько часов. Передай Нику».

«Я слышу, Френк. Мы скоро подойдем к тебе».

Теперь осталось рассчитаться с пейанцем. Все получилось слишком легко. Я все еще не исключал возможности ловушки. Это должна быть очень хитрая драконовская ловушка. Я был склонен сомневаться в возможности сделки между Грин Грином и Майком. И все же окончательно это выясню через несколько минут, когда я и Майк снимем экраны.

Но после всех моих трудов уладить дело, как бизнесмены заключают сделку…

Потом я понял, что это неправильно. Это? Да, что-то, но я не знал, что. Какое-то чувство, корни которого таятся в пещерах, или, может, на ветвях деревьев, или в самых древних океанах. Сквозь пепел, дым и туман светился Флопсус, и был он цвета крови.

Ветер стих, и все вокруг, казалось, погрузилось в покой. Затем на меня напал сжимающий внутренности страх, но я подавил его. Гигантская ладонь была готова опуститься с неба и расплющить меня, но я не дрогнул. Я завоевал Остров Мертвых, и Токийский залив пылал вокруг. Теперь я смотрел вниз, в Долину Теней.

С моим воображением легко отыскать зловещее предзнаменование в чем угодно. Я вздрогнул и подавил дрожь. Не стоит показывать Шендону страх с моем сердце.

Я не мог уже больше ждать.

— Шендон. Я снимаю экран. Снимай тоже.

— Договорились.

… и наши мысли встретились, сплелись и расплелись.

— Ты не лгал.

— И ты тоже.

— Тогда по рукам.

— По рукам.

И в это мгновение из подземных пределов мира пришло громовое «НЕТ» и отразилось от башен неба, подобно цимбалам загрохотало внутри наших голов. Тело мое пронзила вспышка красного жара. Затем, медленно, я встал, и ноги мои были тверды, как горы. Сквозь зеленые и красные полосы я видел все ясно, как днем. Я видел, как внизу из шале вышел Майк Шендон и не спеша поднял голову к небу. Наконец, наши глаза встретились, и я понял, что сказанное или написанное в том месте, где я держал в руках громомолнию, оказалось правдой: