Голубой Марс - Ким Робинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда? – изумилась Надя и не сдержала смеха. – Как удачно.
Это место ей уже нравилось: гладкое, конусовидное подножие Зума, изгиб большой бухты, красная скала над белым льдом и когда-нибудь – предположительно – голубым морем. Пока они были на станции, облака непрерывно проплывали под западным ветром, бросая тени и на землю, и на лед; то кучевые, пухлые и белые, похожие на галеоны, то прокручивающиеся «елочкой», подчеркивая темный купол неба и контуры извилистых скал. Здесь мог вырасти привлекательный городок, огибающий бухту на манер Сан-Франциско или Сиднея, такой же красивый, но маленький, с богдановистской архитектурой и построенный вручную. Ну, не полностью вручную, конечно. Но они могли спроектировать его в человеческом масштабе. И работа над ним была настоящим искусством. Когда они прогуливались с Артом вдоль береговой линии ледяной бухты, Надя сквозь маску с углекислым газом рассказывала об этих идеях, наблюдая за парадом облаков, скачущих на ветру.
– Конечно, – согласился Арт. – Здесь это получится. Тут в любом случае будет город, вот что важно. Это одна из самых удобных бухт в этой части побережья, ей просто суждено стать гаванью. Так что будет не такая столица, которая находится черт-те где, как Канберра, Бразилиа или Вашингтон. Она будет играть важную роль еще и как портовый город.
– Точно. Здесь будет здорово! – Надя шла и радовалась этим мыслям, чувствуя себя так хорошо, как не чувствовала уже многие месяцы. Учредить столицу не в Шеффилде, а где-нибудь в другом месте хотели многие: эту идею поддерживали почти все партии. Эту бухту ранее предлагали сделать местопребыванием сабисийцев, поэтому получалось, что нужно было лишь поддержать уже существующую идею, а не продвигать в массы новую. Тогда ее поддержат. Причем, поскольку это проект общественных работ, она сможет принимать в строительстве полноценное участие. В рамках экономики дарения. Может быть, ей даже удастся повлиять на эти планы. И чем больше она над этим размышляла, тем ей сильнее нравилась вся затея.
Оказалось, что они уже далеко прошли вдоль берега и повернули обратно к поселению. Облака плыли над ними, подгоняемые сильным ветром. Изгиб красной земли соединялся с морем. А под самыми облаками с шумом пролетел неровный клин гусей, устремившихся на север.
Через несколько часов, когда они возвращались в Шеффилд, Арт взял ее руку и, осмотрев новый палец, медленно произнес:
– Знаешь, построить семью – это тоже своего рода строительство вручную, самое настоящее.
– Что?
– И воспроизводство сейчас тоже далеко шагнуло.
– Что?
– Я говорю, пока ты жива, ты так или иначе можешь иметь детей.
– Что?!
– По крайней мере, так говорят. Нужно только захотеть.
– Нет.
– Так говорят.
– Нет.
– Это хорошая мысль.
– Нет.
– Просто, понимаешь, даже строительство… нет, это здорово, но прокладывать водопроводы ты можешь всегда. Прокладывать водопроводы, забивать гвозди, управлять бульдозером – это все довольно интересно, наверное, но все же. У нас много свободного времени. И единственной работой, которая будет оставаться интересной долгое время, будет воспитание ребенка, тебе так не кажется?
– Нет, не кажется!
– Но ведь у тебя никогда не было ребенка?
– Нет.
– Вот видишь.
– О Боже…
Ее фантомный палец снова начало покалывать. Только теперь он был на месте.
Часть восьмая
Зеленое и белое
Представители правительства прибыли в городок Сячжа, Гуанчжоу, и сказали:
– Ради блага Китая необходимо, чтобы вы восстановили эту деревню на Лунном плато на Марсе. Вы отправитесь туда вместе, всей деревней. Ваши семьи, друзья и соседи полетят с вами. Все десять тысяч человек. Через десять лет вы сможете вернуться, если захотите, и вместо вас в новую Сячжу отправят других людей. Но мы думаем, вам там понравится. Это место находится в нескольких километрах к северу от портового городка Нилокерас, у дельты реки Моми. В том регионе уже появились китайские деревни, а во всех крупных городах есть китайские районы. И там много гектаров незанятой земли. В путь сможете отправиться через месяц: поездом до Гонконга, паромом до Манилы, а потом на орбиту космическим лифтом. За шесть месяцев проедете расстояние между Землей и Марсом, спуститесь там на горе Павлина и уедете поездом на Лунное плато. Что скажете? Давайте проведем анонимное голосование и приступим к делу как следует.
Позднее какой-то городской чиновник позвонил в офис «Праксиса» в Гонконге и рассказал оператору о случившемся. Гонконгский филиал корпорации передал информацию группе демографических исследований «Праксиса» в Коста-Рике. Там специалист-планировщик по имени Эми добавила сообщение к длинному списку ему подобных и провела все утро в размышлениях. А после обеда позвонила почетному председателю «Праксиса» Уильяму Форту, который занимался серфингом на новом рифе в Сальвадоре, и описала ему ситуацию.
– Голубая планета переполнена, – сказал он, – а красная пустует. Поэтому тут не обойтись без проблем. Так давайте о них поговорим.
Группа демографов и часть стратегической команды «Праксиса», включая многих из «восемнадцати бессмертных», собрались в серферском лагере Форта. Демографы изложили обстановку.
– Теперь все проходят антивозрастную терапию, – сказала Эми. – Мы вступили в полноценную гипермальтузианскую эпоху.
Ситуация сложилась такая, как при демографическом взрыве. Эмиграция на Марс, естественно, часто рассматривалась земными специалистами как один из путей решения проблемы. После создания океана площадь суши на Марсе была лишь немного меньше, чем на Земле, тогда как людей там проживало очень мало. Перенаселенные страны, как указала Эми, уже переправляли туда как можно больше людей. Зачастую эмигрантами становились представители этнических или религиозных меньшинств, недовольные ограниченностью автономий в их странах и готовые с удовольствием их покинуть. В Индии кабины лифта, провод которого тянулся от атолла Сувадива на юге Мальдивского архипелага, постоянно были заполнены эмигрантами. Непрерывный поток сикхов, кашмирцев, мусульман и индусов поднимался в космос и отправлялся на Марс. Были здесь и зулусы из ЮАР, палестинцы из Израиля, курды из Турции, индейцы из США.
– В этом отношении, – заметила Эми, – Марс становится новой Америкой.
– Но похож на старую, – добавила женщина по имени Элизабет, – где уже приходится тесниться местному населению. Задумайтесь о цифрах. Если кабины лифтов на Земле ежедневно заполняются до отказа, то получается сто человек в каждой. Значит, в день поднимается две тысячи четыреста, столько же пересаживаются на конечной станции каждого лифта в шаттлы. Лифтов всего десять, значит, получается двадцать четыре тысячи человек в день. Отсюда в год выходит восемь миллионов семьсот шестьдесят тысяч человек.
– Считай, десять миллионов в год, – сказала Эми. – Это много, но при такой скорости потребуется сто лет, чтобы переправить хоть один миллиард из шестнадцати, живущих на Земле. Что, между прочим, не сыграет особой роли. То есть это все не имеет смысла! Никакое существенное перемещение невозможно. Мы никак не сможем отправить на Марс какую-либо значительную долю населения Земли. Нам стоит сосредоточиться на том, чтобы решить проблемы Земли здесь. Присутствие Марса может помочь лишь в психологическом плане. По сути же, мы предоставлены сами себе.
– А это и не должно иметь смысл, – заявил Уильям Форт.
– Верно, – согласилась Элизабет. – Правительства многих стран стараются отправлять людей независимо от того, есть в этом смысл или нет. Китай, Индия, Индонезия, Бразилия – они все этим занимаются, и если они сохранят объем эмиграции на максимуме, то население Марса удвоится примерно через два года. То есть на Земле не изменится ничего, но Марс переполнится.
Один из бессмертных напомнил, что примерно такая же волна эмиграции послужила одной из причин первой Марсианской революции.
– А что насчет договора между Землей и Марсом? – спросил кто-то. – Мне казалось, он как раз запрещает такие крупные наплывы людей.
– Запрещает, – ответила Элизабет. – По нему можно отправлять не более десяти процентов населения Марса в течение земного года. Но там также прописано, что Марсу надлежит принимать больше, если есть такая возможность.
– И вообще, – сказала Эми, – разве договоры когда-нибудь останавливали правительства, если те хотели сделать что-то по-своему?
– Нам придется отправить их куда-то еще, – заключил Уильям Форт.
Остальные посмотрели на него.
– Куда? – спросила Эми.
