Смерть консулу! Люцифер - Жорж Оне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так вы думаете, что он приедет? — спросила Магдалена, и её хорошенькое лицо просияло от счастья.
— Разумеется. Рано утром я получил от него записку, в которой он пишет, что непременно приедет сегодня вечером, только не знает в котором часу. Я уверен, что господин Эгберт явится нарочно в такое время, когда фрейлейн будет спать, чтобы сделать ей сюрприз. Поэтому я советую вам лечь сегодня пораньше в постель и заснуть крепким сном...
Старик не докончил своей фразы, потому что в эту минуту кто-то позвонил у парадной двери.
— Кто бы это мог быть? — воскликнул Жозеф с недоумением.
— Не посланный ли от Эгберта? Не случилось ли с ним какого-нибудь несчастья?
Старый слуга со свечой в руке и Магдалена поспешно вышли в коридор.
— Могу ли я видеть камердинера господина Геймвальда? — спросил снизу сильный и звучный голос, а вслед за тем на лестнице появился незнакомый человек в чёрном плаще. Увидев стройную, прилично одетую молодую девушку, он снял шляпу и бросил на неё долгий пристальный взгляд. Но взгляд этот так неприятно подействовал на Магдалену, что она невольно содрогнулась.
— Доброй ночи, Жозеф, — сказала она, поднимаясь на лестницу, ведущую в верхний этаж.
Старик вежливо поклонился ей и сделал несколько шагов навстречу незнакомцу.
— Прошу извинения, что я побеспокоил фрейлейн, — сказал незнакомец заискивающим голосом. — Я хотел повидаться с господином Эгбертом Геймвальдом... Мы встретились с ним месяца два тому назад в замке графа Вольфсегга.
Магдалена, услыхав фамилию графа Вольфсегга, остановилась.
— Мы дали друг другу слово возобновить наше знакомство в Вене...
«Опять новая дружба, о которой Эгберт не счёл нужным сообщить мне, — подумала Магдалена. — Интересно было бы знать, кто он».
— Однако из нас двоих я исполняю первым данное обещание: но, кажется, господина Геймвальда нет дома, — сказал незнакомец, обращаясь к Магдалене.
— Он в своём поместье, — ответил сквозь зубы Жозеф, которому посетитель сильно не нравился, тем более что ему приходилось из-за него стоять в холодном коридоре.
Грубое обращение старика рассердило Магдалену. Разве может вести себя так слуга, который дорожит честью своих господ! Какое мнение может себе составить этот незнакомый господин о самом Эгберте, встретив в его доме подобный приём. Она сочла нужным вмешаться в разговор.
— Господин Геймвальд, вероятно, давно посетил бы вас, если бы ему не мешало множество дел. Но с кем я имею честь говорить?..
— Я шевалье Витторио Цамбелли, — ответил незнакомец с глубоким поклоном.
Титул шевалье оказал своё действие на Жозефа, и лицо его тотчас приняло более любезное выражение.
— Не угодно ли вам войти, сударь? — спросил он после некоторого колебания.
Цамбелли отклонил это предложение и, обратившись к Магдалене, сказал:
— Я знаю, фрейлейн, что господин Геймвальд очень занят; и потому не думаю претендовать на его внимание.
— Он приехал сюда с одним приятелем, которому хочет показать город и окрестности. Теперь они в одном поместье за Гицингом.
— Вероятно, это тот самый молодой человек, который был с господином Геймвальдом в замке — он, кажется, пруссак...
— Господин Шпринг, — пояснил Жозеф.
— Я очень жалею, что не застал господина Геймвальда, но, с другой стороны, благодарю судьбу, потому что это доставило мне возможность познакомиться с фрейлейн Армгарт.
Однако, несмотря на такое любезное заявление, Цамбелли был, видимо, смущён отсутствием хозяина дома и стоял в нерешительности.
— У меня важное дело к господину Геймвальду, — сказал он после некоторого молчания.
Жозеф ничего не ответил. Он мог пригласить Цамбелли в кабинет, чтобы написать письмо Эгберту; но не решился на это, зная, что его молодой господин не любил, чтобы посторонние люди входили без него в его комнаты. Этому немало способствовало и то обстоятельство, что незнакомец, несмотря на свой дворянский титул, внушал старому слуге какое-то странное недоверие, смешанное с физическим отвращением.
Что же касается Магдалены, то первое неприятное впечатление, произведённое на неё Цамбелли, совершенно рассеялось благодаря его любезности и красивой наружности. От её женских глаз не ускользнули и некоторые детали его модного костюма.
— Если шевалье не сочтёт это навязчивостью с моей стороны... — сказала она.
— Можете ли вы предполагать это, фрейлейн! — воскликнул Цамбелли.
— В таком случае я попросила бы вас, шевалье, зайти к моему отцу. Он друг господина Геймвальда, и вы можете переговорить с ним о вашем деле... Но если это тайна... — добавила, краснея, молодая девушка.
— Напротив, я с благодарностью принимаю ваше приглашение, фрейлейн, тем более что я не знаю, удастся ли мне побывать на днях у господина Геймвальда. У меня столько дел по службе....
Разговаривая таким образом, Цамбелли прошёл мимо озадаченного старика и очутился на лестнице возле Магдалены.
— Я уже давно желал познакомиться с господином Армгартом, — продолжал Цамбелли. — У нас очень немногие пользуются такой хорошей репутацией, как ваш отец, моя дорогая фрейлейн. Если бы вы слышали, как граф Вольфсегг восхвалял его ум и учёность.
Армгарт, несмотря на занятость, был, видимо, польщён визитом знатного гостя и учтиво приветствовал его, говоря, что слышал о нём как об искусном политике и достойном ученике Маккиавелли. Цамбелли скромно поблагодарил хозяина дома, ответив, что хотя и преклоняется перед умом великого флорентийца, но не считает себя вправе называться его учеником, так как профан в политике.
Магдалена по приказанию отца поставила перед гостем тарелку бисквитов и бутылку венгерского и уже хотела удалиться, но Цамбелли стал так настоятельно упрашивать её удостоить его своим присутствием, что она принуждена была остаться. Она взяла шитьё и села у своего рабочего столика, между тем как её отец усадил гостя на диван, налил две рюмки вина и первый выпил за его здоровье.
Любезное обращение хозяина дома сразу ободрило Цамбелли, который начинал чувствовать известную неловкость среди незнакомых ему людей. Не менее
