Подмененный - Кристофер Кубасик

- Как она называется?

- "Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт". Что-то в этом духе... Я точно не знаю. По крайней мере, что-то похожее. Мне, собственно, до названия нет никакого дела. Представляешь, этот парень Сера написал ее в конце девятнадцатого века, когда техника была в зачаточном состоянии. Он хотел создать много работ в этой манере, открыть новое направление в живописи. Чтобы работы можно было составлять из уже заранее изготовленных кусочков. Понимаешь? Ну, как оружие со взаимозаменяемыми деталями. Новая живопись! Ты сам, купив набор элементов, мог создать полотно.

- Как и ДНК?

- Ага. По крайней мере, сравнение мне кажется удачным... Точно. Лайсон даже подпрыгнула на месте. - Как ДНК! Мы все составлены из мельчайших точек-хромосом, при их объединении получается живой организм. Представляешь, есть изначальный набор элементов. Из них создается какая-либо комбинация. Потом она удваивается, учетверяется - и пошло-поехало. До того момента, пока перед нами не предстанет полноценный, способный к жизни организм.

- Так и есть, - кивнул Питер, - при этом число всевозможных комбинаций переваливает за двойку в двадцать третьей степени.

Лайсон удивленно глянула на него и засмущалась:

- Ты что, на самом деле профессор?

- Нет...

- А то я уж подумала... - Она не договорила. Они оба вновь повернулись к картине.

- Лайсон, - тихо, несколько нерешительно спросил тролль. - Что ты думаешь о самой картине?

- О самой?

- Да, не о том, как она написана, не о цветовых точках, а... Вот взгляни на женщину с зонтиком в правом углу. Что ты о ней думаешь?

- Я никогда...

- Я имею в виду, что ты думаешь о ней как о человеке. Какая она, какой у нее характер? В каком настроении находится? Что ей довелось изведать за прожитые годы? Одним словом, кто она?

- Не знаю, - пожала плечами Лайсон. - Я как-то не задумывалась об этом. Разве что как о совокупности цветных точек - и все. Она мне не кажется живой.

Неожиданно Брина подняла руки, сияние сразу исчезло. Лайсон бросилась к подруге и крепко обняла ее - поддержала, чтобы та не упала.

- Как ты? - спросила Лайсон.

- Устала до смерти.

- Теперь бай-бай?

- Да. Помоги мне встать.

Вид у нее был как у древней старухи. Она с трудом поднялась.

- Спасибо за лечение, - вежливо сказал Питер.

- Это входит в мои обязанности, - улыбнулась Брина. В разговор вступила Лайсон:

- У нас здесь больше нет кроватей, так что тебе придется спать на полу. Согласен?

- Конечно, - сразу же отозвался тролль.

- В шкафу можно взять одеяла.

- Отлично.

- Тогда все. Спокойной ночи. - Девушки отошли в дальний конец комнаты.

- Спокойной ночи, Лайсон. Спокойной ночи, Брина.

Тут же погас свет. Питер сунул руку во внутренний карман и нащупал три дискеты, на которых были записаны результаты его исследований. Во тьме он на четвереньках подполз к маленькой зеленой пальме в ярко-красном вазоне и спрятал их за ствол. Затем вернулся на прежнее место.

Картину теперь не было видно, но Питер неотрывно смотрел в ту сторону. В памяти легко вырисовывалось изобилие точно расставленных цветных точек. Через несколько минут ему показалось, что составляющие это огромное полотно красные, зеленые и голубые пятнышки отделились от холста и, смешавшись, роем закружились над ним. Он с трудом мог уследить за их перемещениями. Потом точки начали гаснуть, и его окутал мрак. Спокойный, глубокий...

* * *

Разбудил его голос Катарины. Он открыл глаза, прислушался...

- Привет, - сказала мисс Эмидж, скорее спрашивая, чем здороваясь.

Питер был еще слишком погружен в дрему, чтобы немедленно ответить. Мисс Эмидж снова сказала:

- Привет.

Теперь в ее голосе звучал страх.

- Катарина, это я, - откликнулся тролль.

- Кто я?

- Питер.

- А-а, Питер!... - Его имя она повторила с явным облегчением. - Где мы?

- У Брины и Лайсон. В Нузе. Думаю, в каком-то брошенном служебном здании.

- Точно, теперь и я вспомнила. - Катарина вздохнула. - Я как-то еще не привыкла. Не освоилась со всеми этими приключениями. Так много всего свалилось на меня. Сразу и ворохом... Особенно непривычно, когда стреляют.

Питер услышал, как она заворочалась на кушетке.

- Ты тоже так жил? Ну, я имею в виду, в брошенных домах?

Тролль задумался. Ему здорово досталось за эти несколько дней. Никогда столько не доставалось.

- Сказать по правде - нет. Разве что недолго, - подумав, ответил он. До пятнадцати лет я как сыр в масле катался. Теперь я понимаю, что то безбедное существование трудно назвать полнокровной жизнью.

- А вот со мной никогда ничего такого не случалось. - Катарина вздохнула. - Самые бурные события происходили, когда мне исполнилось три года. В ту пору мой дедушка перевел "Исследования клетки" из Амстердама в Чикаго. Я в общем-то выросла в этой компании - ее жизнь была моей жизнью. Вся наша корпорация напоминала одну большую семью. Очень большую... Конечно, мне приходилось ездить в командировки, путешествовать по служебным надобностям, но никогда ничего похожего на это безумие со мной не случалось. Все мое существование было связано с семьей, с "Исследованиями клетки". Я была уверена, что в этом мире я существую только для того, чтобы работать в компании. Моим долгом, жизненной целью было стремление добиться того, чтобы она процветала. А теперь?.. Теперь я словно угодила в какой-то водоворот, меня затягивает в него все глубже и глубже. Я знаю, мне живой из этой переделки не выбраться. Как все хорошо начиналось, все мои планы были связаны с "Клеткой". Моя личная безопасность, самоуважение, положение в обществе. Деньги, наконец... Стоит только подумать, что всего несколько часов назад я могла бы уме реть, - ужас пробирает. - Она всхлипнула.

- Меня тоже, - после долгой-долгой паузы откликнулся Питер.

- На самом деле?

- Еще бы.

Он осторожно, на карачках, подполз поближе, сел рядом с кушеткой. Катарина уловила запах роз и еще каких-то экзотических ароматов.

- Представь, вот люди, и они стреляют в тебя. Понимаешь, это не игра, а всамделишные пули. - Голос тролля звучал мягко и нежно. - Они, эти люди, хотят убить меня. Знаешь, как я перепугался. Правда, есть и различия. Для тебя все это в первый раз.

- Да, - сказала она и засмеялась.

- А я уже стреляный - вернее, обстрелянный - воробей. О-о-х!... Мне уже доводилось бродяжить. Я знаю, что такое голод и в каких мусорных бачках лучше всего копаться. Где остатки пищи жирнее... Пришлось и на асфальте спать. Теперь мне это здорово помогает.

- Ты, значит, бичевал? - задумалась Катарина.

- Еще как. И больше не хочу.

- Ох, я умру. В конце концов, меня обязательно пристрелят. - Тихая жалоба прозвучала в голосе женщины.