Партизаны Подпольной Луны - GrayOwl

- То вот уже нужно постепенно начинать ласкать себя, потирая чувствительные груди, такие маленькие, и соски, напротив, столь большие… в начале, потом же скукоживающиеся в пуговки и приятно чувствующие все до единого прикосновения, всё более жёсткие и становящиеся грубоватыми… к финалу, когда натрёшь клитор.

- А, что же, ты, любимый, думал, что я даже и не мастурбирую на тебя? Ну уж, дудки. Куда же без этих сладостных минут, проведённых в полнейшем одиночестве?

Интересно, почему Нимфи нет среди этих «орденцев»? Она же одна из них. А жаль, мы мило провели бы время, как всегда, только теперь Нимфи смогла бы засунуть в меня не один, а четыре пальца, а, может, и все пять…

- Скажи мне серьёзно, милая моя Луна - с кем… Нет, не так… На ком женился Северус Снейп - на мужчине или женщине?

- На женщине, да ещё и избавил её от приплода, зачатого с рабом, для начала.

Луна откровенно смеялась теперь над незадачливым возлюбленным.

Это же надо додуматься только - любить Снейпа, а спать с ней, Луной. И даже не подумал раньше спросить, впрочем, куда ему, со вспоротым животом разговорами баловаться! Вошёл в неё даже под Imperio только, а то - ни в какую ведь не желал! Всё кричал, что он - гей. Да это же смешно! Какой же он гей, если… так с девицей справиться смог! Да и дефлорация Луне удалась на славу, не то, чтобы ей, но её любимому удалось справиться с её такой тугой, как рассказывала Нимфи, а ей было виднее, девственной плевой…

… Гвенн и не знала, что в ночь первую достанется не только и не столько супругу. Но она подарила ему невинность, отчего он, на радостях, превзошёл самого себя, не то, что во время Венчания, когда он еле коснулся её губ, не то, что на свадебном пиру и танцах. Ведь он ел всё время, когда не сидел во главе стола с ней, Гвенн, пока она танцевала с красивым, но немолодым свёкром.

На этот раз, в постели, Гвенн была явно не противна мужу, как он пытался доказать ей почти всё короткое время их знакомства. А обручились они во время пышной, как и всё у Малфоев, церемонии помолвки всего две недели тому. До помолвки они были знакомы всего пять дней. Так распорядились рара, maman и будущий свёкор. Они все дружно посчитали, что, чем меньше времени отводить на «подготовительные работы», тем лучше для жениха и невесты - будут узнавать друг друга уже в браке, а это и к лучшему.

Всё равно, при любых обстоятельствах обе стороны не допустят позора в своих фамилиях, столь достославных, позора, которым считался в магическом обществе развод, тем более, в бомонде.

Муж был очень нежен с нею в первый раз, лишая её девственности, наконец, Гвенн всё же не удержалась и закричала. У неё было слишком узкое по сравнению с членом мужа, влагалище, и ей было очень-очень больно, правда, мамочки, ой, как же больно, а то бы она не стала кричать.

Cher maman удостоила инструтажа невинную даже в помыслах дочь о том, что ей предстоит вынести, только в вечер накануне Венчания. Так что девушке было очень страшно, когда молодой супруг неспешно раздевал её. Она боялась, что при его комплекции он попросту раздавит её. Однако не раздавил, но обтёк по ней чрезвычайно полными телесами, заполняя все впадинки её худощавого тела. Она была, скорее, стройной, чем худой. У неё были все стати, которые положено иметь ещё не рожавшим женщинам. А ещё она казалась очень строгой и… взрослой, несмотря на свои девятнадцать годочков.

У Гвенн болело всё внутри и жгло так, словно… туда, куда бы раньше она не подумала, что вообще можно что-либо запихнуть, в бывшее «лишним» отверстие засунули раскалённые щипцы и раздвинули их, чтобы она сильнее обстрадалась.

Гвенн долго боролась с болью внутри, пока не отважилась сообщить о ней не на шутку раззадорившемуся мужу. Он вот уже в третий раз входил в неё, делая ей неимоверно больно. Драко кончил на излёте сил, но удовольствия паскудная женщина, отымей её Мордред и все Дементоры, не получила.

Молодожён нахмурился, а потом вспомнил, как рара неотрывно танцевал с Гвенн на свадебном балу, пока сам он ел всякую всячину.

- Надо же наесться до отвала перед бурной ночкой. Сначала - эта тёлка недорезанная, потом любимый отец. Если хорошо, вдосталь не покушать, то и с девкой ничего не получится. А рара сказал, что если не доставишь леди - и это леди! - удовольствия, хоть мало-мальского, то она и не зачнёт наследника. А ведь над ней, девственницей этой, попотеть нужно.

Потеть Драко не любил, а потому оставив юную женщину умываться слезами - ох, до чего женщины плаксивы! - пошёл за советом в свою добрачную спальню, где его уж поджидал любвеобильный, как всегда, особенно в последние два месяца, как кот весной, рара, милорд Малфой.

- Приветствую тебя, мой сын! - торжественно грянул он. - Ну, управился так быстро? Что же, правду говорят, что кельты, чистокровные кельты, а к ним уж никак нельзя причислять шотландцев… Ну, да я увлёкся… О чём я?

- О кельтах, чистокровных, милорд Люциус.

- Вот и молодец ты какой, мой сынуля.

Произошло небывалое - лорд Малфой снизошёл до называения Драко по-семейному, «сынулей»!

- Так вот, и правда валлийка оказалась столь страстной, что уже в первую ночь, сразу после избавления её от невинности, уже почувствовала удовольствие? Что ж, значит, вы с ней пара. А кто бы подумал иначе? Ведь выбирал-то жену тебе, мой сын, я, отец твой любящий и желающий, чтобы не повторилась моя грустная жизненная история. Ведь пылка же она, твоя Гвенн, правда?

Словесный понос радующегося жизни Малфоя-старшего, казалось, никогда не прекратится, но сын его вернул к реальности, причём достаточно нелицеприятной. Он сказал только первые из заготовленных слов:

- Papa, mon cheri, excuse-moi, je ne completé satisfactions pà elle.*

- Не полностью удовлетворяю?! И что это означает, сын?! Что ты - ты не «полностью удовлетворил», заметь, свою жену? Что твоя, заметь, и только твоя жена полу-беременна? Или полу-удовлетворена? И не выражайся ты по-французски, всё равно ведь ошибки делаешь - всё уж с детства позабыл.

Малфой только небрежно отмахнулся от сына с его неуклюжими попытками казаться галантным и парлекать франсез, его сейчас интересовало, и вживую, как это его - его! - сын не справился со страстной валлийкой.

Уж, он бы, Люциус, точно с ней поладил. А, что, quel en idea!* *

- Милый мой Драко, я бы с удовольствием помог тебе, но вот, не знаю, чем я могу сгодиться тебе в подобной, прямо скажем, пикантной ситуации.

Люциус, сев в кресло, как был, нагим, нарочито беспомощно развёл холёными, полными руками. Он откровенно напрашивался на приглашение и… получил его:

- Рара, я думаю, я мог бы предоставить несносную валлийскую овцу Вам. Поверьте, я бы и сам справился - эка недолга! - но вот члену моему слишком узко в ней.