Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Майкл Муркок

Хокмун обернулся. Спрашивал воин в маске Волка.

— Ничего, — спокойно ответил Оладан. — Хочешь попробовать? — Он отрезал кусок колбасы и протянул солдату в волчьей маске.

Солдат отвернулся, поднял маску и сунул кусок в рот, опустил маску и вновь повернулся к ним.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Я много дней путешествовал и почти ничего не ел. Наш командир здорово гонит. Мы только что прибыли. Мчались быстрей, чем летучий француз. — Он засмеялся. — Всю дорогу от самого Прованса.

— Из Прованса? — невольно переспросил Хокмун.

— Да. Бывал там?

— Пару раз. Мы уже взяли Камарг?

— Да, считай что взяли. Командир думает, что это дело нескольких дней. Практически у них нет руководителя, провизия на исходе. Оружие, что у них было, убило миллион наших, но уже не убьет много других. Раньше мы проскачем по их трупам.

— А что случилось с графом Брассом, их руководителем?

— Убит или, как я слыхал, ничем не лучше покойника. Их боевой дух с каждым днем падает. К тому времени, как мы туда вернемся, я думаю, все будет кончено. Буду только рад. Я застрял там на много месяцев. Это — первая перемена обстановки с тех пор, как мы начали эту проклятую кампанию. Спасибо за колбасу, братья! Хороших убийств завтра!

Хокмун смотрел, как солдат-Волк ушел в темноту, освещаемый светом лагерных костров. Он вздохнул и вошел в палатку.

— Ты слышала? — спросил он Ийссельду.

— Слышала. — Она сняла шлем и поножи и расчесывала волосы. — Мой отец, кажется, еще жив. — Она говорила очень сдержанным тоном, но Хокмун даже в темноте палатки различал слезы на ее глазах.

— Не бойся, Ийссельда, — сказал он, взяв ее лицо в ладони. — Еще несколько дней, и мы будем рядом с ним.

— Если только успеем застать его живым.

— Он нас ждет и будет жить.

Потом Хокмун вышел из палатки, Оладан сидел у затухающего костра, обхватив руками колени.

— Д’Аверк слишком долго гуляет, — сказал он.

— Да, — сдержанно согласился Хокмун, глядя на далекие стены города. — Хотелось бы знать, не попал ли он в беду.

— Скорее всего бросил нас. — Оладан оборвал фразу, когда из темноты появилось несколько фигур.

С остановившимся дыханием Хокмун понял, что это воины в масках Кабанов.

— Быстро в палатку, — шепнул он Оладану.

Но было уже поздно. Один из Кабанов заговорил с Хокмуном, обратившись к нему на хрюкающем тайном языке Ордена. Хокмун кивнул и поднял руку, словно отвечая на приветствие, надеясь, что речь Кабана была лишь приветствием, но тон Кабана стал более настойчивым. Хокмун попытался скрыться в палатке, но его задержали.

Кабан снова заговорил. Хокмун закашлялся, притворяясь больным и показывая на свое горло. Но тогда Кабан сказал:

— Я спросил тебя, брат, не выпьешь ли ты с нами. Сними маску!

Хокмун знал, что ни один член любого Ордена не станет требовать от другого снять маску, если только он не подозревает, что тот носит ее незаконно. Он шагнул назад и выхватил меч.

— Сожалею, что не хочу пить с тобой, брат, но буду счастлив сразиться с тобой.

С мечом наготове рядом с ним встал Оладан.

— Кто вы? — прорычал Кабан. — Почему носите доспехи другого Ордена? Какой смысл в этом?

Хокмун откинул забрало своего шлема, открыв свое бледное лицо и Черный Камень во лбу.

— Я — Хокмун, — просто произнес он и напал на пораженных солдат.

Они отняли жизнь у пяти солдат Гранбретани, прежде чем шум схватки привлек внимание всего лагеря. Галопом примчались всадники. Вокруг себя Хокмун слышал крики и гул голосов. Рука его поднималась и падала в темноте давки, пока в нее не вцепилась добрая дюжина рук, и он почувствовал, что его одолевают. Древко копья попало в его шею, он упал в грязь.

Оглушенного, его подняли и подтащили к высокой фигуре, сидевшей на лошади на некотором расстоянии от основной массы солдат. Маска его была поднята, и Хокмун имел возможность разглядеть его.

— А, приятная встреча, герцог Кельнский, — произнес глухой музыкальный голос всадника, мгновенно узнанный Хокмуном, но он никак не мог в это поверить. — Мое долгое путешествие оказалось не напрасным, — продолжал он, оборачиваясь к своему спутнику, тоже сидевшему на лошади.

— Я рад, милорд, — отвечал тот. — Надеюсь, теперь я восстановлю свое доброе имя в глазах Короля-Императора?

От звука этого голоса голова Хокмуна дернулась, и он повернулся взглянуть на спутника человека, названного милордом. Когда он узнал искусно выделанную маску Д’Аверка, глаза Хокмуна вспыхнули.

— Так значит, вы предали нас? — заплетающимся языком крикнул Хокмун. — Еще одно предательство? Неужели все предают дело Хокмуна? — Он попытался вырваться и схватить Д’Аверка за горло, но его крепко держали.

— Как вы наивны, герцог Дориан, — засмеялся Д’Аверк и начал устало кашлять.

— Других взяли? — спросил всадник. — Девушку и зверочеловека?

— Да, ваше превосходительство.

— Тогда отведите их в мой стан. Я хочу взглянуть на них поближе. Сегодня удачный день.

Глава 9

Путешествие на юг

Когда Хокмуна и его спутников поволокли по грязи и глине мимо горящих костров, любопытствующих глаз, сквозь шум и суматоху туда, где на ветру колыхалось большое знамя, над лагерем разразилась гроза.

Молния наискось расколола небо, вслед за ней ударил гром. Снова сверкнула молния, освещая лежащий перед ними павильон и знамя. Хокмун узнал это знамя и попытался сказать об этом Ийссельде и Оладану, но его грубо втолкнули в павильон, где в резном кресле сидел человек, а рядом с ним стоял Д’Аверк. Человек в кресле носил маску Волка. А знамя говорило о том, что этот человек — Гранд Констебль Ордена Волка, один из величайших вельмож во всей Гранбретани, Первый Вождь Армий Темной Империи, подвластной Королю Гуону, барон Кройденский — человек, которого Хокмун считал мертвым, потому что был уверен, что сам убил его.

— Барон Мелиадус! — прохрипел Хокмун. — Так вы не умерли в Хамадане?

— Да, не умер, Хокмун, хотя вы сильно меня ранили. Я спасся.

— Немногим из ваших людей это удалось, — тонко улыбнулся Хокмун. — Мы разбили вас, наголову разгромили.

Мелиадус повернул свою разукрашенную волчью маску и приказал стоявшим поблизости капитанам:

— Принесите цепи. Принесите много цепей, прочных и очень тяжелых, Опутайте ими этих псов и заклепайте цепи. Я не желаю никаких замков, которые можно отомкнуть. На этот раз я гарантирую, что их доставят в Гранбретань. — Он поднялся с кресла и подошел посмотреть сквозь глазницы своей маски на Хокмуна. — Вас часто вспоминают при дворе Короля Гуона, изыскивая такие изощренные, такие роскошные камни для вас, предатель. Ваша смерть займет год или два, и каждый миг станет мучителен для ума, духа и тела. Мы истратим на вас, Хокмун, всю нашу изобретательность.