Аллигат (СИ) - Штиль Жанна

— Боюсь тебя разочаровать, моя дорогая, но развод невозможен, — застыв, она смотрела на огонь.

— Стэнли сказал, что едет в Лондон заняться разводом и предложил вариант разъезда: съём для меня отдельного жилья и нищенское пособие. Я вам рассказывала. Разве это не развод?

Маркиза медленно повернула голову к дочери:

— Сначала ему надлежит обратиться в церковный суд с ходатайством о раздельном проживании. Только когда оно будет одобрено, ты сможешь покинуть поместье Малгри-Хаус. И это ещё не развод. Пройдёт два года, прежде чем можно будет начать бракоразводный процесс. В его ходе один из супругов должен доказать измену другого. Это может занять не один год.

— Это что — всё? Два года ссылки не дают гарантии развода? А другие варианты?

— Нет других вариантов. Когда муж докажет твою преступную связь, парламент издаст частный акт о расторжении брака, — леди Стакей встала, отошла к окну и поправила портьеру. — Не понимаю, как лорд Хардинг может допустить развод? Он же подорвёт не только свою репутацию в обществе. Шэйла, а ты хоть понимаешь, что произойдёт?

— Понимаю, — вздохнула Ольга.

— Не понимаешь, — повысила голос «мама». Крылья её тонкого носа раздулись, лицо побледнело. — Это публичный скандал и унизительное сообщение в печати. Все отвернутся от нас. Боже мой! Что станет со мной? — она закрыла лицо руками, и у Ольги неприятно заныло в области сердца.

Она понимала все последствия для маркизы такого вот развода дочери. Изоляция на два года и скромное существование в глуши могло устроить Ольгу, но не её. Женщина лишится возможности бывать в обществе. Лишится материальной поддержки не только со стороны дочери, но и Мартина. Она упустит шанс в скором времени повторно выйти замуж. А это значит, что маркиза станет настаивать на возвращении Шэйлы к мужу.

— Лорд Хардинг не собирается придавать огласке случившееся, — напомнила Ольга. — Думаю, он всем любопытным озвучит другую причину разъезда. Например, неизлечимая болезнь жены и невозможность родить наследника.

— Шэйла, девочка моя, скажи, что ты ждёшь ребёнка, — подошла Венона к дочери и склонилась к ней, с надеждой заглянув в глаза.

Ольга усмехнулась своим недавним мыслям: «мама» приступила к поиску обходного пути.

— Не жду.

— Как ты можешь быть в этом уверена? — леди Стакей села в кресло напротив.

— Могу. Лорд Хардинг ни разу не довёл дело до конца, — хмыкнула она, упиваясь обескураженным видом маркизы. — Да-да, он прерывал половой акт и…

— Прекрати, Шэйла, — поморщилась Венона. — Как ты можешь говорить об этом… вот так…

Ольга мысленно застонала.

— Когда ты успела стать такой? — раздражение женщины прорывалось сквозь маску напускного спокойствия. — Ты взламываешь ящики и поднимаешь руку на мужа. Это самое худшее, что ты могла сделать. Мужчины не прощают подобного. Тебе очень повезло, что он не тронул тебя ответно. Разве этому тебя учили в пансионе? Я тебя не узнаю. Твой покойный отец вложил в твоё воспитание столько средств, что тебе следовало бы…

— Меня оскорбили, — прервала Ольга поток незаслуженных обвинений. — По-вашему, я должна была смолчать и проглотить обиду?

— Шэйла, девочка моя… Я всё понимаю. Последнее время тебе было нелегко. Ты перенесла тяжёлую болезнь и мне очень больно говорить об этом… — Венона тщательно подбирала слова. — Весь вечер я думала… Ты всегда вела себя безупречно и не давала повода для недовольства собой. Скажи мне, кто смутил твой покой? Кто этот мужчина? Поверь мне — всё сказанное тобой останется между нами. Родная моя, как бы тебе не было сейчас плохо, то, что ждёт тебя в ближайших два года, во сто крат хуже.

Ольга устало потёрла лицо:

— Нет никакого мужчины. Это у лорда Хардинга есть обожательница Саманта и, скорее всего, в Лондоне есть любовница.

Маркиза горестно вздохнула:

— Мужская неверность… — запнулась она. — Нарушенные обеты… Общественное мнение столь снисходительно и сдержанно относится к мужской неверности.

— Стэнли чётко озвучил свои требования и не пойдёт на уступки, — настаивала на своём Ольга.

— Насколько я поняла, у него нет прямых доказательств твоей измены. Безымянные письма могут подкинуть из зависти. Вы такая красивая и состоятельная молодая пара.

— А вам не кажется, что лорд Хардинг уж слишком рьяно ухватился за возможность развестись со мной? Даже в ущерб своей безупречной репутации.

— Он забыл о своём отце, — воинственно вздёрнула подбородок леди Стакей. — Он будет вынужден прислушаться к мнению графа Малгри на сей счёт. В этом деле нельзя принимать скоропалительных решений, равно как и не пытаться сразу же осуществлять задуманное. Однако, как оказался скор на расправу лорд Хардинг! — воскликнула она.

— Я никому не позволю вмешиваться в свою личную жизнь и не стану навязывать себя мужчине, которому не нужна. Да и он мне… — вздохнула Ольга, мысленно закончив фразу: «Глубоко безразличен». Нет, не настолько глубоко, чтобы очередное упоминание о нём не отозвалось участившимся сердцебиением. Она бы с удовольствием рассталась со Стэнли по-другому: красиво, без взаимных оскорблений и обид.

— Раз ты не ждёшь ребёнка, значит, нужно попытаться определить, кто мог подкинуть письма и заставить мерзавца признаться во всём, — неожиданно заявила маркиза, вставая и проходя к кофру.

Ольга удивилась. Она ждала чего угодно, только не поддержки «мамы» в этом вопросе. Либо Венона очень хорошо знает об упрямом характере своей дочери и станет её союзницей, — всё же это было в её интересах, — либо она что-то задумала.

«Виконтесса» склонялась к первому. Что леди Стакей не станет сидеть, сложив руки, Ольга не сомневалась. Женщина попытается восстановить справедливость и с триумфом вернуть Шэйлу в семью супруга, потребовав при этом кругленькую сумму за причинённый моральный ущерб. Захочет ли дочь простить недоверие и нанесённое оскорбление — её не волновало. Своё благополучие Венона ценила превыше всего.

Она распахнула «дорожный шкаф» и бегло осмотрела его содержимое:

— Где твои украшения?

— Второй ящик справа.

— И это всё? — повернулась она к дочери с открытой шкатулкой в руках. — А где остальное?

— Осталось в поместье, — безэмоционально ответила Ольга.

— Ты не забрала ларец с фамильными драгоценностями? — глаза маркизы увеличились как минимум в два раза.

— Я не планировала уезжать из Малгри-Хаус навсегда, — возразила «виконтесса». — Я собирала кофр для поездки в Лондон.

— Разве в особняке на Аддисон Роуд мало твоей одежды? — Венона методично исследовала ящички и отделения кофра.

— Я собралась кое-что заменить. Что теперь уж говорить об этом.

— Это что? — вертела она в руках розовую книжку-малышку. Полистала её: — Лорд Байрон?

Ольга изумилась — снова эта книжка?! Наверное, в кофр её положила Селма.

Леди Стакей вернула книгу на место:

— Ты сказала, что лорд Хардинг уехал в Лондон на два дня? Очень хорошо, — «мама» была полна энергии. Глаза блестели, щёки алели. — Ты вернёшься в Малгри-Хаус через… три дня. Не станем спешить с возвращением. За эти дни всякое может случиться. Завтра я отправлю миссис Доррис с визитом к Роулеям, и там она проболтается, что ты здесь. Думаю, Саманта непременно приедет навестить тебя.

— Миссис Доррис за обедом сказала много лишнего, — осуждающе заметила Ольга.

— Завтра она и половину того не вспомнит, о чём рассказала, — отмахнулась маркиза, внимательно перебирая платья дочери. — Её слабоумие становится всё более заметным.

— Деменция, — поставила диагноз «виконтесса».

— Что? — рассеянно переспросила Венона, приступив к осмотру саквояжа. — Завтра Селма разберёт твои вещи.

— У миссис Доррис постепенно ухудшается память на то, что произошло недавно, но сохранились воспоминания о давно произошедших событиях, — пояснила Ольга ничуть не жалея о болтливости компаньонки маркизы.

— Ты кого-нибудь подозреваешь в подлоге? — приступила к дознанию леди Стакей.