Квартира 302 - Георгий Старков

– Это ты… – других слов не осталось. Мужчина, видимо, остался доволен произведённым эффектом. Он учтиво наклонил голову:

– Рад, что ты помнишь. Я бы не удивился, если бы ты забыла.

– Но как? – мысли и чувства в голове совершенно запутались; были среди них и страх, и радость, и любопытство, и горечь, и недоумение. Стены тюрьмы пошли волнами, как изображение на экране во время грозы. В который раз Айлин испугалась, что потеряет сознание.

– Значит, Господь хотел, чтобы мы встретились снова, – сказал мужчина, представившийся Уолтером. – Я могу тебе кое-что объяснить, Айлин… не рассчитываю, что ты поймёшь, но всё-таки. Но сначала я хочу, чтобы ты взяла эту куклу. Я хранил её годами, сейчас хочу вернуть тебе. Ты ведь возьмёшь?

Риторический вопрос. Конечно, возьмёт, куда она денется. Но кукла находилась в руке мужчины в плаще, и чтобы взять её, нужно было сделать два шага навстречу. И коснуться его пальцев. Это притом, что Айлин едва стояла на ногах… а уж если приблизится к нему, то наверняка скончается на месте от страха.

Человек с интересом смотрел на неё, выжидая.

Айлин сделала шаг вперёд. Стены по-прежнему сплющивались и растягивались в белом свете ламп. Ещё один шаг, и кукла уже достаточно близко, чтобы взять её; она смотрит на неё единственным глазом (как, впрочем, и я на неё, с горькой иронией отметила Айлин), приветствуя бывшую хозяйку. Загорелая ладонь мужчины остаётся недвижной.

Она быстро протянула руку и подцепила куклу кончиками пальцев. Рука мужчины дрогнула, и она обречённо подумала: Всё. Теперь он уже не даст мне уйти. Но он стоял бездвижно, и кисть его была уже пустой. Айлин отступила, чувствуя сильный приступ тошноты. То ли из-за пережитого волнения, то ли из-за мерзкой мягкости куклы в руке. Было время, и она любила Анну. Но то, что находилось сейчас с ней, было НЕ Анной. Она приняла решение выбросить её сразу же, как только мужчина позволит ей уйти… если позволит.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо сказал Уолтер Салливан, человек «11121». Теплота ушла из его голоса, оставляя в нём привкус мертвечины. – А теперь – о чём ты хотела меня спросить?

8

После горького опыта в магазине Стива Гарланда Генри знал, какое преимущество отсутствие света даёт противнику. Он не сомневался, что монстр прекрасно видит его, чего нельзя было сказать о нём самом. Тварь могла подкрасться с любой стороны, и он ничего не узнал бы, пока она не нанесёт удар. Он прижался спиной к стене, чтобы исключить хотя бы нападение сзади. И смотрел во все глаза – иного просто не оставалось.

Нужно прорваться, лихорадочно думал он. Отразить первую атаку… если удастся… и побежать к лестнице, пока оно не придёт в себя.

Шёпот смолк, так что теперь Генри не мог даже ориентироваться на звук. Он выставил вперёд запястья, скрещенные со сжатыми кулаками. Может, это помешает чудовищу сразу свернуть ему шею. В очередной раз он пожалел, что в руке нет оружия, и снова поклялся в ближайшем будущем (если таковое будет) обзавестись им. Сердце стучало ровно, но быстро, отдаваясь чёткими ударами.

Монстр ринулся на него спереди – с расстояния достаточно далёкого, чтобы Генри расслышал звуки лап, перебирающих по полу… но достаточно близкого, чтобы не оставить ему времени на то, чтобы отскочить в сторону. Он встретил восьмифутовое создание скрещенными руками, которые вдавились в грудь, как соломинки. Боль прорезала темноту жёлтой молнией, но сбить Генри с ног твари не удалось.

– Ах ты… сволочь! – Генри попытался на лету ухватиться за тело монстра, но его кожа была слишком плотной и упругой. Да и руки после удара словно наполнились солёной водой. Тварь мгновенно отступила назад, выдохнув в лицо тёплым воздухом с запахом гнилой рыбины. Генри осознал, что план прорыва с треском провалился: как бежать, когда ноги подкашиваются, руки словно облили кислотой, а перед глазами плавают оранжево-зелёные пятна? Он мог лишь пошатываться на месте, скривив губы от боли, припечатанный к стене весом чудища. И задавать себе вопрос – сможет ли он выдержать вторую атаку? Если он не устоит и окажется на полу… это конец. Монстр не будет церемониться.

Повторение последовало быстрее, чем он думал. Не прошло и десяти секунд, как в воздухе снова сгустилась опасность, которая рвалась к нему заряжённым клубком. На этот раз Генри не стал медлить, и, согнувшись пополам, прыгнул направо, уворачиваясь от грузной туши. Кожей ощутил удар, пронесшийся мимо – может, на дюйм, может, на два дюйма. Он едва не потерял равновесие и ткнулся лицом в пол, но смог совладать с ногами и наконец-то побежал вперёд, в сторону желанной лестницы.

Яростный шёпот наполнил коридор. Чудовище двигалось с умопомрачительной проворностью. Когда до цели оставалась всего пара шагов (Генри так полагал – на самом деле, конечно, он ничего не видел), мощный удар между лопаток толкнул его вперёд, прямо на железные перекладины. Одна из перекладин попала в переносицу, другая ударила в челюсть, заставив Генри прикусить себе язык. Он стал судорожно карабкаться вверх, сжимая лестницу мёртвой хваткой; боль преходяща, а в движении вверх было единственное его спасение. Где-то на шестой или седьмой перекладине на голени сомкнулась холодная, влажная рука. Именно рука, а не лапа; каждый палец, обвивший голень, ожесточённо тянул Генри вниз на погибель. Не выпуская перекладину, он оттолкнулся назад и заехал ботинком по руке. Шёпот прервался, сменившись коротким удивленным вздохом. Генри пнул ещё раз, преисполненный уверенности в успехе; он был уже совсем близко от победы, и не мог проиграть.

Получай, тварь!.. Ещё один удар. Прорезиненная подошва с размаху впилась в упругую кожу. Пальцы чудовища медленно, словно бы нехотя скользнули вниз. Генри не стал медлить и продолжил путь наверх, пропитанный адреналином и потом. Через пару мгновений он был вне досягаемости в темноте, в центральной комнате первого этажа. Будь он один, предпочёл бы свалиться кулем на пол и позволить себе ненадолго лишиться чувств; но за стенами была девушка, для которой каждая минута одиночества в этом месте была пыткой. Поэтому Генри не стал падать, хотя им овладела давящая, невыносимая усталость.

Нужно её успокоить. Поговорить через глазок, сказать, что всё будет хорошо…

Опёршись гудящей от боли рукой о стену, он заглянул в первый попавшийся глазок, струящийся слабым белым светом. Пустая камера, закрытая дверь. Следующий глазок – та же самая картина. Внизу, в подвале, тварь всё ещё копошилась, пытаясь подняться следом. Генри встревожился, вспомнив про человеческие пальцы на её руке. Может, монстр достаточно гибок, чтобы использовать лестницу? Вряд ли… По крайней мере, он на это надеялся.