Burglars trip - Valley

И, конечно, оказался прав.

Я всегда прав.

Лучше бы я ошибался.

Хоть иногда.

Мечта - лучшая подруга кошмара.

Альбусу Дамблдору.

Хогвартс.

17.07.1982

Альба, мне лет пятьсот не было так плохо. Я убью его. Он стащил у меня «Аль Азиф», помнишь, тот, арабский, он читал эту книгу своим... друзьям, он сделал амулеты, он вызвал… Я не знаю, что он вызвал. Он думает, что он прошел Первые Врата. Это чудовище, ничтоже сумняшеся, решило заняться поиском Истины. Ты понимаешь, что это значит? Он открыл канал, по всему замку носится эта чертова нечисть, то ли шумерская, то ли халдейская, то ли вообще незнамо какая. И что мне теперь с ней делать? Я представления не имею, как загнать ее обратно, главным образом потому, что невозможно определить, из какого она пантеона.

Какой-то урод заявил мне сегодня ночью, что он - «тень Гильгамеша», и пошел дальше, как будто он теперь здесь… живет…

Подземелья затоплены водой. Практически полностью. Эта... вода говорит, что она – «дух воды». По-моему, это что-то китайское.

Всем весело. Кроме меня.

Какое-то рогатое чудище вторые сутки бегает за нашими дамами. Здесь никогда не было никаких... существ, только мы, тут даже эльфы… ну, ты знаешь.

Наши чары на них не действуют, они тоже все время пытаются что-то на нас насылать – безрезультатно, естественно. В нашей пространственно-временной плоскости они достаточно безобидны, их сила иссякла много тысяч лет назад, но я ума не приложу, что теперь с ними делать. Их слишком много, и они очень древние. Сейчас и магии-то такой нет. Совершенно примитивны. Интеллектом, за редким исключением, не обладают. Вообще никаким. В первую же ночь погрызли все гробы. Идентифицировать их практически невозможно, соответственно, изгнанию они не подлежат, и защитное поле тоже не поставить.

Твоего слабоумного зельевара я выгнал. Еще не хватало, чтобы он увидел, что здесь творится. К тому же, я боюсь, что именно на него-то они и смогут воздействовать. Это же его энергетика. И он - человек. Это нам без разницы. Я вообще не понимаю, как он жив остался. Конечно, надо бы выяснить, каким образом у него все это получилось, может быть, тогда…

Но я его видеть не могу! Ты представляешь, что с ним сделается, когда он узнает, что в его подземельях теперь Дух Воды поселился?

А что творится у него в Восточном крыле, я вообще не представляю. Мне вполне хватает всего остального.

Кес.

P.S. Кстати, это уже второе письмо. Первое сожрала какая-то лопоухая тварь с присоской вместо головы. Где у нее рот, я так и не понял.

Даже в кошмарном сне мне не могло привидеться, что Кес, невозмутимый, крайне вежливый, такой сдержанный и спокойный, может попросту... дать мне оплеуху. Да еще такую.

Как он узнал? У меня же ничего не получилось!

- Кес...

- Я думаю... что мне с тобой сделать.

Никогда в жизни мне не было так страшно. Клянусь.

- Кес, я…

- Убирайся.

Слава Богу. Можно сбежать. Потому что самое ужасное, что он может со мной сделать, - это бросить меня. И Ашфорд.

Когда Айс явился, где-то в районе четырех утра, на нем лица не было. Никогда его таким не видел. Сказал, что будет теперь здесь жить. Пытался улыбнуться, но как-то неубедительно. Потом снял мантию, аккуратно расстелил ее на полу в коридоре, пробормотал, что хочет спать, действительно лег на нее и уснул.

Мгновенно.

Прямо там.

Я просто обалдел.

Подумал, может, мне все это снится…

Клаусу Каесиду.

Ашфорд.

Ирландия.

17.07.1982

Кес, привет! Получил «крик» твоей древней души. Смеялся полдня. Извини. Ты чего так распереживался? Все же обошлось. Ну, значит, будет искать Истину, ничего не поделаешь. Ты же всю жизнь его учил: «делай, что изволишь – таков весь закон». И что теперь тебе не нравится? Он и делает, «что изволит». Научил ребенка чистому сатанизму, теперь удивляешься. Софист ты наш доморощенный.

Ну, читал своим друзьям. И что? Он с таким же успехом мог ее читать нашему кальмару или хагридовым тыквам. Кто из них что понял? Я тебя умоляю.

Альбус.

P.S. Я никак не могу сегодня. Но завтра буду непременно. И с Восточным крылом разберемся. Все будет хорошо, не стоит так расстраиваться.

Альбусу Дамблдору.

Хогвартс.

17.07.1982

Альба, ты что?! Какому сатанизму?! Единственное правило цивилизованного существования общества у нас теперь называется сатанизмом? Спасибо, что просветил. Буду знать.

Кес.

Клаусу Каесиду.

Ашфорд.

Ирландия.

17.07.1982

Как раз теперь и не называется. Но называлось. Последние две тысячи лет.

Кес, ты меня иногда поражаешь. Я готов согласиться, что это единственное правило цивилизованного существования общества, но только при условии, что общество состоит из тебя, меня и Ника. Я даже понимаю, чему ты Северуса пытался научить. Но результат перед тобой.

Альбус.

P.S. Сапоги брать, или у тебя найдутся?

Альбусу Дамблдору.

Хогвартс.

17.07.1982

Ты хочешь сказать, что я вырастил безмозглого авантюриста?

P.S. Есть сапоги. Лучше Ника возьми.

Клаусу Каесиду.

Ашфорд.

Ирландия.

17.07.1982

Я хочу сказать, что ты много от него ждешь, совершенно не задумываясь о том, чего желает он сам. Он не может воспринимать мир, как ты, он очень молод. Сделай одолжение, попробуй вспомнить, чем ты сам занимался в тридцать лет. О чем мечтал? К чему стремился? Как видел свое будущее? Может, не стоит все время заставлять его соответствовать? Почему он должен оправдывать твои ожидания?

Кес, я клянусь, что ты не прав. Все, что он делает в своей жизни, он делает для тебя. Неужели ты не видишь? Даже если мое мнение ничего для тебя не значит, я прошу, просто подумай об этом.

Твой Альба.

P.S. Ник нездоров. Попробуем сами справиться. Ник ведь тоже по древним религиям не специалист. Я тут покопался в библиотеке и пришел к выводу, что ты прав. Единственный способ избавляться от них – это выяснять, кто они такие и откуда. Тогда есть шанс. Да, и очень меня смущает «тень Гильгамеша». Боюсь, все не так просто.

«Изволь явиться. Кес».

Очаровательная записка. Такая милая. А главное – многообещающая. Я, конечно, явлюсь. Вот прямо сейчас и явлюсь. Прощаться мне все равно не с кем.

Понятия не имею, как Кес узнал о моих попытках провести ритуал. И не могу вспомнить, в какой момент все пошло не так. Ощущение было, что я просто заснул. Причем практически в самом начале. Очнувшись, почувствовал невероятную усталость и, еле передвигая ноги, поплелся наверх.

На Тревесе меня поджидал Кес, которого не должно было быть в замке еще как минимум неделю. Вместо приветствия я получил от него первую в своей жизни пощечину и, к великой моей радости, был выгнан вон.

Не знаю, что произошло. Знаю только, что, судя по реакции Кеса, натворил я на этот раз что-то феноменальное. И очень «неправильное».

Буду надеяться, что сразу он меня не прибьет, а хотя бы объяснит сначала…

Да какая, впрочем, разница.

Первые три дня Айс практически все время спал. Что у него случилось, объяснять не торопился, да я и не спрашивал. И так было ясно, что ему просто плохо. Пришлось воспользоваться его состоянием и палочку у него изъять. После этого пошло повеселее. Особенно когда я сообразил, что нужно заставлять его есть, угрожая «Imperio». Он даже начал ругаться. На четвертый день - в обмен на обещание вернуть ему палочку - согласился побродить по парку. А ночью прилетел Крис с письмом от Кеса, и Айс отправился домой.

Это хорошо. Кес обязательно разберется, что с ним случилось.

Кес ждал меня прямо у камина на Тревесе, держа в руках свой медальон. Я даже не успел еще выйти из огня, а он уже надел его мне на шею. Думать, зачем он это сделал, – сил не было. Меня просто трясло. Замерз, наверное.

Что-то было… неправильно, но я не мог определить, что именно. То ли звуки не те, то ли запах не тот, то ли свет падал не так, как обычно… Но разбираться с этими странностями Кес мне времени не дал.

- Ты как?

- Кес, что случилось?

Так и не ответив, он обнял меня за плечи и повлек к дивану. У меня немного кружилась голова, но прием он мне оказал довольно теплый. Это успокаивало.

И дрожать я, кажется, перестал. Видимо, согрелся.

- Севочка, расскажи мне, пожалуйста, все по порядку и очень подробно: что ты хотел сделать, какие шаги для этого предпринял, и как все это происходило? И постарайся ничего не упустить. Это очень важно.

Я рассказал. И о первом ритуале, и о втором. Все, что вспомнил. Тем более что о втором помнил я очень мало.

За все время рассказа Кес ни разу не отвел внимательного, настороженного взгляда, как будто чего-то ждал.