Оркестр меньшинств - Чигози Обиома

Он посмотрел на моего хозяина – вызвало ли это сообщение у него какое-то любопытство, как это часто случается в подобных ситуациях. И если ты видишь, что твой товарищ проявляет любопытство, то продолжаешь рассказывать дальше.

– Турки сражаются с курдским народом. С РПК – Рабочей партией Курдистана. В первый день моего приезда убили нескольких их солдат.

Мой хозяин кивнул, не зная, о чем говорит его друг. Когда они подошли к автобусной остановке, там уже находилось много иностранных студентов, в основном те, кто, как мой хозяин и Тобе, приехал из стран черных народов. Пока они ждали автобуса, мой внимательный хозяин подметил различие между людьми этой чужой страны и теми, кто приехал из его земли. Голоса последних казались более громкими, тогда как первые казались приглушенными или спокойными. В этот самый момент, например, трое чернокожих мужчин и чернокожая женщина в конце автобуса орали во все горло, притоптывая ногами и жестикулируя. А белые люди этой страны стояли по двое и по трое, перешептывались или вообще молчали, словно собрались на похороны.

Женщина из международного отдела, Дехан, и белый мужчина, говоривший с произношением, похожим на акцент Ндали, поприветствовали всех. Мужчина заверил их, что скоро они увидят «великие красоты этой прекрасной земли».

– Мы посетим много мест – музей, море, еще один музей, дом и мой любимый Вароша – заброшенный город. Я давно уже живу на этом острове, но каждый раз поражаюсь. Это одно из чудес света, – сказал он.

– Так там никто не живет? – спросил один из черных студентов родом откуда-то из земли отцов.

– Да, да, мои друзья. Никто. Конечно, близ этого места живут турецкие солдаты, но больше никого. Только солдаты. Мы не сможем войти туда, друзья.

Студенты начали переговариваться между собой, заинтригованные мыслью о заброшенном городе, в котором вот уже более тридцати лет никто не живет.

– О'кей, слушаем все, – сказала Дехан, поднимая руку и улыбаясь всем. – Мы должны отправляться. Поедим попозже на берегу. Поехали.

Когда они расселись по автобусам, к моему хозяину и его другу подошла Дехан и спросила, как дела. Видел ли он Джамике?

– Пока нет, ма, – ответил он. – Но мы сообщили о нем в полицию – его ищут. – Он увидел, что женщина оглядывается, спеша уйти, а потому, чтобы завершить разговор и заверить ее, что все хорошо, добавил: – Я знаю, я его найду.

– Хорошо, удачи вам, – сказала она и пошла к голове группы.

Эгбуну, я был рад, просто счастлив, что мой хозяин обрел отдохновение от своих бед. Всего за несколько дней его мечта чуть не была уничтожена. Он оглядывался, впитывая все вокруг, потому что его разум теперь позволял ему сделать это. В автобусе он и Тобе сели рядом с двумя светлокожими, хотя и не белыми, людьми, Тобе сказал, что это иранцы. А про других – с коричневатой кожей, в одежде из тонкой ткани – он сказал «пакистанцы». Мой хозяин кивнул, а Тобе добавил: «Или, может, индийцы».

Пока Тобе рассказывал ему историю Индии и Пакистана, мой хозяин подметил, что в передней части автобуса есть два приподнятых кресла по обе стороны прохода, на которые сели водитель и Дехан. Он смотрел, как пустыня проносится мимо, словно участвует в гонке. Он обратил внимание, что ландшафт здесь, хотя сухой и песчаный, не лишен хоть какой-то растительности. Равнину заполняли несуразные с виду, цепляющиеся за тонкий слой почвы растения, коричневые, голые, костлявые. Он видел распределенные в пространстве вросшие в сухую землю деревья, похожие на пришельцев из других миров. «Деревья», – прошептал он про себя, как делал это ребенком. Он обернулся проверить, не проникла ли его громкая мысль в уши других людей, сидящих вокруг. Потом он вдруг вспомнил, что не впервые встречает здесь деревья – уже и прежде видел несколько, в основном вдоль дорог. Он подумал, как сильно шоссе в Нигерии отличаются от этого. В Нигерии бо́льшая часть земли между городами необитаема. А здесь, по контрасту, земля между городами была застроена казино, отелями, домами, а природа встречалась лишь изредка – горы и холмы. В одном месте, где земля была плоской и пустой и можно было видеть на километры вперед, Дехан показала туда и сказала:

– Это Южный Кипр. Греческая часть.

Он посмотрел в ту сторону, где и в самом деле, хотя расстояние и не позволяло разглядеть хорошо, виднелись здания, как в американских фильмах. Люди, к которым он несколько дней назад приезжал в город под названием Гирне, сказали ему, что это и есть настоящая Европа, где находится Джамике. Ему хотелось каким-нибудь колдовством оказаться в этом месте, среди этих гигантских зданий, перейти на другую сторону улицы и увидеть там Джамике. Ему хотелось бы поймать Джамике в его доме, забрать у него деньги, а потом доставить в полицию, чтобы его посадили. Он подумал о немецкой женщине и ее обещании спасти его. Как это часто случается, когда то, чего ты ждешь, основано только на обещании, на призраке надежды, – тучка опасения накрывает твои ожидания. И, думая об этом теперь, он хотел поскорее получить обещанную работу. Я вмешался, чтобы напомнить ему, что эту добрую женщину тронула его беда. Возможно, она никогда не видела человека, настолько сломленного, что он готов был сдать кровь дважды. Она сделает все, что в ее силах, чтобы тебе помочь.

Чукву, я снова добился успеха. Потому что мой хозяин услышал меня и мои слова принесли ему облегчение. Он сразу же утвердился в решении ничего не говорить Ндали о том, что с ним случилось, пока все не выправится. Он защитит ее от этих переживаний, но, когда получит работу, вернет свои деньги и все пойдет на лад в университете, он расскажет ей все о том, как чуть не уничтожил себя этим шагом. Он думал о том, как много она плакала и как ему хочется, невыносимо хочется, снова быть с ней, и в это время они въехали в город.

– Газимагуса, – сообщила Дехан. – Гораздо, гораздо больше Лефкоши, но мы поедем в старую, древнюю часть, обнесенную стенами. Я там живу.

Она высунула язык, и студенты рассмеялись. Она сказала что-то водителю, и тот поспешил ответить визгливым, высоким криком. И студенты отреагировали на это с неистовством.

С этого момента картинка за окном изменилась. Высоко поднимались древние крепостные стены, выложенные из плотно подогнанных друг к другу кирпичей, каких мой хозяин не видел никогда прежде. Стены эти, казалось, возводились без цемента и воды