Альфа и Омега (СИ) - Сейд Анна

— Сутенеры, — пожал плечами Йон, нахмурившись. — В лучшем случае. Я слышал, что… — Он помедлил, словно размышляя, стоит ли вообще говорить об этом. — Слышал, что Церковь курирует так называемые институты разведения, в которых… Впрочем, тебе лучше не знать.

— Разведения? — уцепилась за это слово я. — Ты хочешь сказать, что там… Нет, это же бред чистой воды. — Я замотала головой, отказываясь признавать пришедшую мне в голову мысль.

— Это то, что я слышал, пока искал Сэма, — неохотно признал альфа. — Но это не значит, что эти сплетни правдивы.

— Что именно ты слышал? — с нажимом спросила я, не собираясь позволить ему так просто соскочить с этой темы и крепко стискивая его руку. — Йон, ответь мне!

— Что они заставляют альф насильно оплодотворять омег во время течки, — сквозь зубы процедил он. — Ты же сама знаешь, что в такие моменты ни те, ни другие не могут…

— Сопротивляться своему сексуальному желанию, я знаю, — перебила его я, стиснув зубы до боли. — Но, Йон, это же… ненормально. Это бесчеловечно! Никакая благая цель не может оправдывать подобное!

— Тем, кто мыслит в категориях мировой истории и целых поколений, нет дела до судеб конкретных их представителей, — проворчал он, и его голос в этот момент прозвучал невероятно устало. — Хана, это просто слухи, я же сказал. Если бы что-то подобное стало известно широкой общественности, это был бы скандал столетия.

— Их бы разорвали на части, — пробормотала я, все еще пребывая под впечатлением от образа некого заведения, где могли бы твориться подобные отвратительные и безжалостные вещи. — Никто бы не стал это терпеть. Никто в здравом уме… Йон, ты правда думаешь, что такие люди, как Сэм и этот Кадо, поставляют бестий для Церкви, чтобы те…

— Я ничего не думаю, — мрачно отозвался он. — Нам с тобой совершенно необязательно верить во все эти городские страшилки, мы и так по уши в дерьме.

— А если они продадут нас отцу Евгению? — прошептала я, ощущая, как моя плотина самоконтроля начинает таки покрываться трещинами. — Йон, если они отдадут нас Церкви, на этом все закончится.

— Церкви или для размножения в питомник, какая разница. Ни то, ни другое меня не устраивает, а поэтому ты должна выбраться отсюда, маленькая омега. Это — наша цель, и я не остановлюсь, пока не добьюсь ее, ты поняла?

— Я не уйду отсюда без тебя, — почти возмутилась я. — Даже не рассчитывай на это!

— Я не собираюсь тебя спрашивать, омега.

— А я не собираюсь тебя слушаться, альфа!

Я раздраженно вырвала у него свою руку и демонстративно отползла в противоположный угол клетки.

— Глупая девчонка, — тяжело выдохнул Йон, и после этого ангар снова надолго погрузился в глубокую тишину.

Кажется, я не осознала тот момент, когда задремала. Эмоций от пережитого было слишком много, и мне казалось, что я до утра не сомкну глаз, а потом в какой-то момент меня словно бы вырубило. Закутавшись в какое-то тряпье, валявшееся на полу моей клетки, я вроде бы всего на секунду прикрыла глаза, а когда открыла их в следующий раз, пространство вокруг уже наполнял серый утренний свет, разогнавший ночные тени по дальним углам.

— Йон? — хриплым со сна голосом позвала я. На секунду меня захлестнула паника — а вдруг ночью, пока я спала, они пришли снова и забрали его. Мысль абсурдная, но она напугала меня куда больше самого того факта, что я провела ночь в клетке, с потолка которой свисает ошейник на цепи.

— Я здесь, — отозвался он, и от испытанного мною облегчения у меня почти навернулись слезы на глаза. Мой альфа оставался той единственной опорой, благодаря которой я могла хоть как-то держать себя в руках, не поддаваясь эмоциям. А эмоции нам сейчас были исключительно ни к чему, это я тоже отлично понимала. — Как ты себя чувствуешь?

— У меня все тело ноет, — отозвалась я, инстинктивно стягивая на плечах тряпье, под которым спала. — Кажется, я шею застудила, она почти не слушается… А ты как? Ты хоть немного поспал?

— Кажется. Я не уверен. Просыпался слишком часто, так что даже не знаю, что из того, что вертелось у меня в голове, было сном, а что — просто лихорадочным бредом. — Йон сидел у противоположной стены собственной клетки, опершись на нее спиной и глядя на меня. Его руки лежали на вертикально согнутых коленях, и я невольно обратила внимание на то, что они были относительно чистыми. Словно прочитав мои мысли, альфа кивнул вправо:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Там, за клеткой, есть желоб, по которому течет вода. Я… не знаю, из залива она или из канализации, но, если не нюхать, ее в целом можно пить. Или использовать для других нужд.

Фраза «другие нужды» не сразу достигла моего сознания. Лишь спустя несколько секунд я поняла, о чем он говорил, и ощутила, как к щекам горячо прилила краска.

— Я отвернусь, — поспешил успокоить меня он. — Там в углу у тебя есть жестяная миска, ее можно использовать и как чашку для питья, и как…

— Я поняла, — кивнула я, отведя взгляд.

— Канализация так себе, но другой все равно нет. И насчет еды. Ты не поверишь, маленькая омега. — Он усмехнулся, и меня захлестнуло дурное предчувствие. — Сама посмотри.

Теперь, при свете дня, я могла лучше ориентироваться в окружающем пространстве и наконец как следует осмотрелась. Открытый желоб с водой, о котором говорил Йон, шел вдоль всего ангара и находился примерно в полуметре от клеток, так что, лежа на животе, я вполне могла миской зачерпнуть из него — или вылить что-то из нее. А прямо над ним вытянулась длинная, потемневшая от времени и сырости металлическая конструкция, живо напомнившая мне автоматическую кормушку для скота с опускающимися к каждой клетке металлическими рукавами, по которым при нажатии соответствующей педали, видимо, должна была падать еда. С трудом поднявшись на ноющие после неудобной ночевки ноги, я, подогреваемая извращенным любопытством, стукнула кулаком по нужному рычагу. Ответом мне послужило сухое бряцанье изнутри кормушки, нараставшее по мере того, как часть ее содержимого скатывалась по рукаву в моем направлении. За секунду до того, как это уже стало неважным, я подумала о том, что стоило бы, наверное, подставить миску, а потом едва успела увернуться от брызнувших мне прямо в лицо сухих гранул.

— Что это такое? — непонимающе пробормотала я, стряхивая их с собственных волос.

— Это сухой корм для собак, — с готовностью и неуместным злым весельем в голосе отозвался Йон, улыбаясь так жутковато, что на какой-то миг я забеспокоилась, а не слишком ли ощутимо сказались потрясения вчерашней ночи на его психике. — Они заставляли свой товар питаться собачьим кормом, Хана!

Осознав услышанное, я медленно опустилась на корточки, стараясь не шевелить застуженной шеей, подняла несколько упавших гранул и пригляделась к ним повнимательнее. Я чувствовала, что он ждет моей реакции — истерики, слез, проклятий, чего угодно, что окончательно бы столкнуло его в пропасть, на грани которой он балансировал.

— Надеюсь, он хотя бы премиум-класса, — помолчав, вздохнула я. — Слышала, что в самом дешевом больше кукурузной муки, чем мяса, а это опасно для почек. А вообще мы пробовали собачий корм в университете. Знаешь, похоже на соленую закуску к пиву. — Я закинула пару сухих кусочков в рот и старательно их разжевала. — Ммм, да, я однозначно чувствую тут кролика с прованскими травами. А эти ребята знают толк в собачьих кормах!

Мы с альфой встретились глазами — его непонимающий, ожесточенный и почти отчаявшийся взгляд впился в мое лицо, и я ответила ему улыбкой, самой мягкой, ободряющей и теплой, на какую только была сейчас способна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не верю своим ушам, Хана Росс, — нервно усмехнулся он, кажется, впервые назвав меня полным именем. — Даже сейчас ты… Что я такого хорошего сделал в жизни, что она свела меня с тобой?

— Я на самом деле ужасно напугана, — вынуждена была признаться я, покачав головой. — У меня почти не поворачивается голова, и я собираюсь прямо сейчас попросить тебя отвернуться, чтобы справить нужду в миску, из которой потом мне, видимо, придется и есть, и пить, но… Это не конец света, правда? Мы обязательно… выберемся отсюда. Потому что я не верю, что судьба могла свести нас с тобой только для того, чтобы так ужасно потом с нами расправиться. Я отказываюсь в это верить.