4. Поколение пепла - Доронин Алексеевич

   - В гости к вам приехали, - ответил майор. - Плохо встречаете!

   Обут мужичок был в резиновые сапоги, но под грязной спецовкой на нем был потертый пиджак. Дуралей Мазаев заставлял своих управленцев одеваться как до войны.

   Уже через пять минут допроса Демьянов понял, какого типа перед ним человек. До 23-го августа Бурлюк был главным инженером городского водоканала, а туда поднялся с самых низов и без блата. Был из тех, про кого говорят, что они женаты на собственной работе, хотя семью имел. Пил, естественно, много.

   Дядя Саша добавил еще пару слов к портрету инженера. Оказалось, в девяностые тот вместо того, чтоб тащить то, что плохо лежит домой, покупал запчасти для городского энергохозяйства чуть ли не на собственную зарплату. С помощью рационализации энергопотребления и загрузки мощностей экономил киловатты для города так, будто платил за них из своего кармана.

   Не удивительно, что даже сейчас, когда черт знает сколько мужчин сгинуло, энергосистема города работала как часы. Силами одних стариков, женщин и подростков Бурлюк поддерживал работу всей инфраструктуры. Он был из тех, кто честно трудится на любой режим, не задавая вопросов. На таких людях, подумал Демьянов, эта страна держалась. Да и этот мир, скорее всего, тоже. Иметь у себя такие ценные кадры Мазаев явно не заслуживал. Ну ничего. Закончится война, и его руки пригодятся, подумал майор.

   Через полчаса они уже были возле поместья, которое сначала приняли за небольшую деревню.

   Здесь тоже было темно, но, как объяснил Топор, это была светомаскировка. Электричество у них было - от генератора.

   Кроме всех земель сельскохозяйственного назначения, компании "Сибагропром", чьи учредители терялись в цепочке оффшорных однодневок, принадлежало пять гектар девственных лугов, по которым протекала хрустальной чистоты речка. Дом деда Мазая площадью около трех тысяч квадратных метров был таким же простым и практичным, как сам олигарх, не знавший слов барокко и рококо, зато сумевший держать в кулаке огромную агропромышленную империю. Без единого декоративного элемента, но со стальными воротами и новой колючей проволокой поверх трехметровой стены. Фасад был облицован бурым крупнозернистым гранитом, крыша была сделана под красную черепицу.

   "Я бы уважал его, если бы он не был таким козлом, - подумал Демьянов. - Уважал бы за то, что он, как и я служит Порядку. Вот только порядок у нас разный. Поэтому и миру между нами не бывать".

   К особняку примыкал двухэтажный гостевой дом, где когда-то останавливались посещавшие Мазаева деловые партнеры, отдельный дом для прислуги и охраны - аккуратный одноэтажный, похожий на армейскую казарму. Тут же был гараж на десять машин и отдельный гаражный блок для любимого мазаевского бронированного вездехода, а также банный комплекс с бассейном и сауной. Все это было окружено краснокирпичной стеной и, если верить планам, соединено подземными ходами общей протяженностью несколько километров.

   Оба КПП на въезде были похожи на ДОТы и усилены бетонными блоками. Да и в самом доме толстые стены и окна-бойницы наводили на шальную мысль, будто, проектируя его задолго до катаклизма, олигарх, держал в голове, что когда-нибудь это место будет его последним прибежищем.

   Но сами будки охраны на въезде были покинуты, а стена в нескольких местах разрушена. Такими же пустыми выглядели и меньшие здания. Видно было, что защитники отступили в хозяйский дом. Оттуда то и дело на удачу постреливали.

   Бойцы Скоторезова отвечали им еще реже, берегли патроны. Для них самих укрытием служила та же стена.

   - Ну и дворец, - произнес Демьянов, оглядывая строение в бинокль. - Построен коряво.

   - Но мощно, - проворчал Топор. - Это не облицовка, это натуральный гранит черт знает какой толщины. А может и базальт. Пули из крупняка просто отскакивают. Стекла были пуленепробиваемые, хотя это, конечно, только от воришек... Что главное, там защитников человек сто. Он вооружил всех, включая конюхов и слуг... да, у него тут и конюшня, и псарня, и даже косолапый в клетке. Зажарим после победы. Мне чур лапы и мозги.

   - Какое у гарнизона вооружение? - прервал его дурачество Демьянов.

   - Минимум три пулемета, несколько уродов, считающих себя снайперами. Мы попытались подобраться, но не сумели. Стреляют без предупреждения.

   - Попробуем вместе. Теперь нас целых семьдесят. Сколько у них продуктов?

   - На целый год, - хмуро ответил Топор. - Сергей Борисыч, осада тут не поможет. Только дождаться ночи и штурмовать. Они как раз сейчас по рации созывают всех своих с города. И когда те сообразят, что нас мало, то нагрянут сюда и просто числом задавят. У нас день, не больше.

   - Это ясно. А есть ли способ оставить дом без воды? - Демьянов повернулся к пленнику.

   - Нет, - Бурлюк почесал в затылке. - У них скважина и собственный генератор. И две цистерны в подвале, вода меняется по очереди. Я сам все достраивал, уже после войны.

   И судя по лицу, он понял, что проговорился.

   Демьянову претило так обращаться с хорошим мужиком, но выбора не было.

   - Вот что. Вы знаете тут все коммуникации. В ваших интересах помочь нам попасть внутрь. Иначе нам придется всех там сжечь, не разбирая виновных и невиноватых.

   - Это невозможно, - Бурлюк замахал руками, - Вы же в канализационную трубу не пролезете. А подземный ход от гаража я сам обвалил. Позавчера. Это дохлый номер.

   - Дохлый, значит? Дайте я с ним потолкую, - дядя Саша, расположившийся на земле в тени забора, тем временем достал из рюкзака скальпель и стоматологические щипцы.

   - Не надо, - сказал энергетик упавшим голосом.- Я придумаю что-нибудь... Только не калечьте. Мне еще семью кормить.

   - А ты оптимист, - с сарказмом произнес Мясник.

   Демьянов видел, что ничего он не придумает. И вообще он зря опозорил человека и чуть не довел того до инфаркта. Вон как побелел. Через минуту, не добившись от него ничего, Скоторезов воплотит свои угрозы в жизнь, хотя пять минут назад сам рассказывал майору, какой это хороший человек. За ним не заржавеет.

   Топор умел внушать мысль людям, что он не блефует. Он и действительно никогда не лгал. И даже запретить ему Демьянов не мог; в этом месте его власти не было. Люди Топора ему не подчинились бы.

   - Замолчите все. Саня, пусть твои мужики не стреляют. Я буду говорить.

   С этими словами Демьянов, никого не предупреждая, подошел к сорванным воротам и высунулся из-за бетонной плиты, жалея, что нет мегафона. Ничего, они его услышат.

   "Любой ценой", - напомнил он себе.

   Это был смертельный риск. Там у Мазаева был как минимум один настоящий снайпер, снявший уже нескольких дружков Топора.

   - Эй, мужики! У всех есть дети? Что с ними будет, если вы ляжете костьми за жирного подонка? - изо всех сил крикнул майор и тут же пригнулся. И вовремя. Несколько пуль пришедших в себя стрелков просвистели в опасной близости. Но это были неприцельные выстрелы. Будто они и сами сомневались.

   - Через четыре часа мы начнем штурм. Для этого у нас есть спецсредства, в том числе "Шмели"! - прокричал Демьянов вдогонку, уже не поднимаясь. - Все, кто сдастся до этого момента, будут помилованы. Остальные, кто не сгорит, будут завидовать тем, кто поджарился. У меня всё. Жду белый флаг до полудня!

   На самом деле, РПО "Шмель"*** у них был всего один, и Демьянов был уверен, что каменный дом выдержит его огонь. Мазаев вполне мог сидеть в подвальном бункере или специальной бронированной "Panic room" - "комнате безопасности", которые майор видел только в кино. Кроме десятка погибших и небольшого пожара, который быстро погасят, ничего это им не даст.

   "В идеале сюда бы пару танков, и сровнять этот вертеп с землей".

   Потянулись минуты напряженного ожидания, складывавшиеся в часы, каждый из которых был тяжелее предыдущего. Демьянов ловил на себе скептические взгляды Скоторезова и даже десантников из Подгорного.

   Колесников так вообще смотрел на майора как на ненормального. "Зачем было называть крайний срок, Сергей Борисович? И почему шесть, а не восемь?" - недовольно вопрошал он.

   Демьянов посоветовал ему расслабиться.

   - Те, кто не сдастся через шесть, - сказал он, - не сдадутся и через восемь. Можете оправиться, подкрепиться, закурить, умыть рожу. Но, не теряя бдительности.

   На исходе четвертого часа в окне третьего этажа особняка появилось белое банное полотенце. А пятью минутами позже из распахнутых дверей вышел человек с белым флагом в черном берете и черных очках.

   - Мы решили сдаться, - с непроницаемым видом произнес он.

   - Вот и отлично, - кивнул майор, - Выходите не торопясь и по одному. Стройтесь вон на той площадке. За заборчиком. Только не толпой, а ровными рядами. И ждите досмотра. Оружие - у кого есть - кладете на землю прямо здесь у дверей.

   Это была автостоянка для служебных машин. Огороженная и с твердым покрытием. То, что нужно.