Психопомп - Александр Иосифович Нежный

Появляется человек средних лет, полный, в сером костюме, плохо выглаженных брюках, с унылым взглядом светло-карих глаз. Это представитель фирмы «Ковчег». (Тихим голосом.) Здравствуйте. Перед вами недорогое, добротное, православное изделие.

Горюнов (гневно). Семьдесят пять тысяч, по-вашему, это недорого?!

Представитель «Ковчега» (еще тише). При таком качестве вполне бюджетная цена. Со всех сторон чрезвычайно удобное изделие. Не возникнет проблем при переноске. Представительное и удобное.

Четыре ангела по углам символизируют уготованную покойнику мирную загробную участь. Гарантия.

Горюнов (ожесточенной Какая гарантия? Что за чушь? И зачем мне ваши удобства? А «Виктория»? Кому в голову взбрело назвать гроб «Виктория»?

Представитель «Ковчега» (как учитель нерадивому ученикуф Победа жизни над смертью. Разве вы не слышали?

Горюнов (почти в отчаянии). Да понимаете ли вы, что только апостол во вдохновении веры мог воскликнуть: Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа?[46] Виделась ему издыхающая смерть и поверженный Ад, а мы две тысячи лет все гадаем, когда ж, наконец, сбудется.

Представитель «Ковчега» (с нетерпением). Берете «Викторию»? Могу сделать скидочку. Семьдесят тысяч. Идет?

Марк Питовранов (машет рукой). Отбой.

Горюнов (листает каталог.) Есть еще «Классика», есть «Стандарт»… «Классика» дороже. А в чем разница? Все-таки пять тысяч.

Марка (усмехаясь). Помягче, должно быть.

Горюнов (в тон ему). Хм. Это существенно. Однако я всю жизнь спал на жестком.

Появляются два похожих друг на друга человека. Оба маленькие, оба с брюшком, у обоих раскрасневшиеся потные лица; оба обмахиваются шляпами – у одного шляпа коричневая, у другого серая. Один представляет фирму «Память», изготовляющую «Классику», другой – фирму «Седьмое небо», она делает «Стандарт».

Представитель «Памяти» (задыхаясь от волнения). Не ошибитесь, господа, умоляю вас, не ошибитесь! Здесь ошибка непоправима. Наша «Классика» по всем своим показателям – цене, благородному виду, удобствам – настоящий флагман гробового рынка. Можете сами убедиться. Я потрудился специально для вас и доставил наш превосходный гроб. Вот он.

Появляется гроб с высокой крышкой, покрытый глянцевым темно-вишневого цвета лаком.

Представитель «Седьмого неба» (презрительно машет рукой). Бомжей хоронить.

Представитель «Памяти» (вытирая пот со лба). Не слушайте, не слушайте, не слушайте. Грязные приемы конкурентной борьбы. Обратите внимание на материал. (Он стучит по гробу. Глухой звук. Горюнов вздрагивает.) Сосна! Лучшая в мире ангарская сосна! Изнутри удобная обивка. Вам (он обращается к Горюнову) только приобрести подушечку и баиньки. Я бы предложил вам прилечь, чтобы вы могли убедиться в удобстве вашего будущего положения. У вас какой рост? Сто восемьдесят? Ну, потом вы немножко вытянетесь, но все равно впору. Не хотите? Напрасно. Предрассудки.

Представитель «Седьмого неба» (с грубой насмешкой). Да кончай ты петь свои песни! И стучать кончай. Полбу себя постучи – такой же звук будет. Ты цену свою скажи.

Представитель «Памяти» (нервно). У нас лучшее соотношение цены и качества. Вы платите четырнадцать тысяч девятьсот – и уверяю вас, вы не пожалеете. Мы тридцать лет на рынке – и ни одной жалобы.

Представитель «Седьмого неба» (уверенно). Господа! Мой, с позволения сказать, коллега (ядовитым тоном) не сможет – или не захочет объяснить, отчего наш гроб на пять тысяч рублей дешевле. Материал – та же сосна. Так же покрыт лаком. Такой же цвет. Внутри – чистый шелк. Но мы, «Седьмое небо», стремимся идти навстречу своим клиентам. Мы жертвуем прибылью – но мы входим в их подчас непростое материальное положение и в ущерб себе не повышаем цену.

Представитель «Памяти» (неприязненно). Был, между прочим, случай, когда их изделие развалилось у могилы и покойник оказался на земле.

Представитель «Седьмого неба» (злобно). Наглая ложь! Вы ответите в суде!

Представитель «Памяти» (усмехаясь). Есть фотосъемка, есть видео. Ужасная картина.

Горюнов (не вполне решительно). Пожалуй, остановлюсь-ка я на «Стандарте». Пять тысяч все-таки…

Марк Аврелий (кивает). Одобряю. Отдайте лучше эти пять тысяч старым солдатам. Они с удовольствием выпьют в вашу честь.

Горюнов (вздыхает с облегчением/ Решено. (Обращается к Марку Питовранову.) Записывайте, друг мой: «Стандарт». Что еще потребно этому тленному футляру?

Марк Питовранов (хмуро). Тапочки.

Горюнов (с внезапной печалью). Вы чем-то недовольны? Вы спешите? Однако изнанка вечности – смерть – не терпит спешки. Не торопитесь, друг мой. Представьте: завтра я отойду в лучший мир, вы увидите меня хладного, безмолвного и бесчувственного и с горечью скажете себе: а славный был старик. Напрасно я спешил.

Марк Питовранов (качая головой). Никакой спешки. Но, взглянув со стороны, нельзя не подивиться обсуждению, которым мы заняты. Есть в нем, мягко говоря, нечто странное, к чему трудно привыкнуть. Те же тапочки. Ну как можно представить их на ваших ногах?

Появляется человек средних лет, худой, с морщинистой шеей и серыми волосами. Его черный пиджак осыпан перхотью. В руках у него две сумки. На прикрепленной к лацкану пиджака табличке можно прочесть: «Компания “В последний путь”. Уполномоченный по продажам Бессемейных Иннокентий Сергеевич».

Бессемейных (тяжело дыша). Не опоздал? Пробки, будь они прокляты. Привез на выбор. Тапочки (он выкладывает три пары тапок), подушки (он извлекает две подушки, белую и темно-синюю) и покрывала.

Горюнов (задумчиво). Эти из атласа… белые, а як белому цвету, как вам известно, не очень. Тем более атлас – ведь это что-то праздничное, не так ли? Подвенечное платье, к примеру. Нет, мне вот эти. Они кожаные?

Бессемейных (бодро). Отличный кожзам. Нога дышит, будьте спокойны. Я в таких дома хожу. Триста рублей все удовольствие. И подушечка, пожалуйста. Вы к белому не очень, а вот тут, пожалуйста, из темно-синего шелка. Восемьсот рубликов, и головке будет покойно.

Горюнов (с печальной улыбкой). Никогда не было у меня шелковой подушки. Как же крепко, должно быть, я буду спать на ней – не знаю даже, пробудит ли меня труба архангела. А будут ли сны мне сниться там, в могиле? Будут ли они светлы и радостны? Утешат ли они меня? Или, напротив, – с беспощадной ясностью покажут мне человечество заблудившееся, сбившееся с пути, погубившее прекрасные замыслы и не достигшее ни одной из благих целей, о которых мечтало в начале своей истории? Тде Царство Божие? Или еще не время ему устраиваться на земле? Или безнадежно упущено то время?

Он вопросительно смотрит на Марка.

Марк Питовранов (утешающе). Вы уплывете в страну без сновидений и очнетесь в другом мире, где дождетесь конца дней и времен. Спите спокойно. Бог разберется с человечеством, и будет только справедливо, если Он признает