Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

К компании старых друзей из Надира присоединился еще один тип: пойманный вечером за увлекательным процессом соглядатайства дух предательства и раздора.

— Ну, как, Мьёлнир, всё сработало, как мы с вами и планировали? — жизнерадостно вытянул шею и заулыбался он, едва громовержец переступил через порог. — Ты не забывай, что я полностью раскаялся в содеянном, и моё бесценное содействие вам было исключительно добровольным!

Ядовитый взгляд Падрэга тронул его не больше, чем солнечный луч — царство Хель.

Мьёлнир ожег Ульга тяжелым взглядом и, не говоря ни слова, прошел и уселся на единственное не занятое ни богами, ни смертными место.

Во главе стола.

— Пока цверги готовят оленину, я, наверное, успею молвить пару слов про наше… неожиданное, так сказать… появление у Падрэга, — глядя перед собой в покрытую белой крахмальной скатертью столешницу, заговорил Мьёлнир с таким видом, будто обращался к суду с последним словом. — А началось всё с того, что эта смертная, Серафима по имени, в царстве своем женой младшему брату царя приходящаяся, решила, что чужому горю можно и нужно мешать…

Оленина успела зажариться, остыть, подогреться и остыть снова, когда громовержец, наконец, добрался до завершения истории их похода в Хел.

— …и когда выяснилось, что настоящая Волупта — старушка почтенная и благоразумная — к бредням той Волупты, что болталась и злословила то при дворе моего отца, то при дворе Падрэга, отношения не имеет, то подозрение сразу пало на Ульга. Его штучки с перевоплощением всем известны. Так оно и оказалось. Вернувшись вчера вечером домой, мы приземлились за дальним холмом, а сюда дошли пешком. Тут недалече мы этого паразита и перехватили. Он, представьте себе, даже отпираться не стал. Как понял, что мы его крепко за ж… жабры… взяли… так всё и выболтал, что знал, и что не знал.

— Чистосердечное раскаяние и помощь представителю законной власти должны зачтись! — тут же подал жалобный голос Ульг.

— Зачтется, зачтется… — хмуро буркнул Мьёлнир. — На том свете… Сообщил он, и что отца моего опозорить да с ума свести они уже давно задумали. Что Падрэга это была идея, да Хель, да Суртра. Ну, и остальные не в сторонке стояли. Завидно им было, что Эзиру — всё поклонение людское, да жертвы, да молитвы, а им — шиш да маленько. Разве через плечо лишний раз иногда кто плюнет, да по дереву постучит… Вот Падрэг и решился верховным богом стать, надирских своих сообщников в Эзир протащить, чтобы и к ним тоже пошли поклонники и жертвоприношения… Кольцо украл Падрэг, потому что свойств его никто не знал, и думали, что оно — самое опасное сокровище Старкада. Ну, и чтобы лишить отца хоть части силы, если до того, как планы их исполнятся, откроется всё… А, вообще-то, его убить хотели, или до того довести своими предсказаниями да заглядываниями в будущее, что его за умалишенного принимать станут… Меня… Ну, я дурак был… и слабак… Они правильно со мной не считались. Только зря…

Заметив маячащее насупленное лицо отряжского королевича на другом конце стола, громовержец кивнул и продолжил.

— Отец Олафа, конунг Гуннар, и сам парень ни за что бы почитания Падрэга не допустили. Поэтому Ульг сговорился с его дядей, жрецом, и в обмен на конунгство тот пообещал объявить среди отрягов верховным богом Падрэга. А поскольку при живом наследнике стать конунгом Сутулому Хлодвигу светило не больше, чем змее — сороконожкой, то Ульг-Волупта напел в уши моему отцу, что только Олаф сможет найти пропажу. Только не думало-не гадало надирское отродье, что в Старкад парень попадет не как павший герой, а как живой смертный, да еще и не один… Да этого никто не мог предугадать, даже, поди, настоящая Волупта, — Мьёлнир усмехнулся в кустистую бороду.

Старушка в черном за столом загадочно улыбнулась.

— И у радуги драконы только Олафа поджидали — не должен был сын конунга живым вернуться на Белый свет, — продолжил громовержец, сверля и прожигая взглядом прижавшегося к стенке и примолкшего Падрэга. — А остальных бы уж так, до кучи, оприходовали бы…

— А я всё в толк не возьму, сынок, как ты воды из хеловой реки зачерпнуть осмелился? — покачал седой лохматой головой Ходер. — Ты же знаешь, что это — дурной знак для любого бога…

Мьёлнир усмехнулся.

— Для бога, может, и да. А для хитрой нашей царевны, что из сапог ее вылила, да из рубахи выжала во фляжку — хоть бы что. Да и сказала она об этом нам только вчера, когда сидели мы тут все да думали, что дальше делать. Вот и пригодилась водичка.

— А что, в Хеле вас уже ждали? — поправила тонкой рукой золотые пряди Аос.

— Похоже на то, — кивнул бог грома. — Эй, Падрэг, как там было?

Разоблаченный и поверженный, бог разума пораскинул мозгами, решил подойти к ситуации разумно, и не стал запираться.

— Мы ожидали, что кто-то из богов догадается, где спрятано похищенное… — кротко потупив очи, заговорил он, тщательно подбирая слова. — Поэтому Хель устроила две ловушки. В развалинах Хольмстадта, и у себя во дворце, где хранилось настоящее кольцо. Это была ее идея…

— А фальшивое-то откуда нам найти было? — нахмурился, вспоминая пережитое, Мьёлнир. — Ведь если бы не Суртр, мы б его сроду не отыскали!

Пленный криво ухмыльнулся.

— Охотно верю. Вот поэтому почти у самого входа в Нифльхайм, на дальнем берегу реки Забвения, Хель подложила под камушек как бы потерянное письмо. Ее к неизвестному адресату. В котором и говорилось, что кольцо в безопасности, и что в тех развалинах его никто не найдет. Там даже план был нарисован. И место крестиком отмечено.

— Не видели мы никакого письма… — обижено буркнул Олаф.

— Так кто ж знал, что вы Хелы перепутаете! — снова нервно хихикнул Падрэг. — Вот поэтому, когда Суртр обнаружил вас у себя, он указал вам дорогу, и разве что не за руку довел до ловушки…

— А почему просто наружу не выставил? — в который раз удивился Иван.

Тут Падрэг не выдержал.

Уткнувшись лбом в колени, он расхохотался до слез, и долго потом еще икал и утирал рваным грязным рукавом мокрые глаза.

— Суртр рассказал мне… он подумал… что такие… умники… как вы… если уж Хелами ошиблись… то письмо точно прозеваете… или еще что-нибудь учудите… что ни одному мудрецу в голову не придет… и решил… стобы уж всё наверняка получилось… до самых развалин вас довести…

— Ну, а почему он не добил нас, когда мы были в его власти? — угрюмо буравя развеселившегося ренегата тяжелым взглядом, задал вопрос громовержец.

Тут веселье Премудрого как рукой сняло и в сундук спрятало.

— Не важно это, — кисло поджал тонкие губы он. — Не убил — и хорошо. Пожаловаться решили?