Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

- У неё полно недоброжелателей, - кивнул Тагат. - Досточтимая слишком деятельна, чтобы оставаться в стороне и тихонько вышивать в шатре. Если Вайшо решит следующим ходом устранить её, у нас даже не будет уверенности, что это сделал именно он. Ради её безопасности ей надо временно притихнуть, затаиться…

- Камайе? Притихнуть? - удивился Руан.

- Как-то раз досточтимая сказала мне, что в этом дворце любовь - это уязвимость, - негромко сказал Тагат.

- Так и есть, друг, - так же тихо сказал Аслэг. - Она в очередной раз была права. И она тоже слишком уязвима. Слишком уязвима.

77. Кам.Тебе станет попроще

- Завтра Куув-Чоодо, - сказала Нелха с мечтательной улыбкой. - Госпожа Камайя, ты дашь мне выходной?

- Посмотрим. - Камайя убрала стопку вещей в сундук и тихо закрыла крышку. - Ступай, проверь гаремы.

- Досточтимая не скажет ей? - спросила Туруд, не поднимая глаз, когда девушка выпорхнула из комнаты.

- Позже скажу. - Камайя выпрямилась и прищурилась. - Праздник три дня длится… Успеет ещё порадоваться новостям. Это не твоего ума дело, улсум, - подняла она бровь, глядя, как Туруд еле заметно покачала головой. - Не забывайся. Это ещё не решено. Я и тебе-то сказала только для того, чтобы ты следила за ней.

- Прошу прощения, досточтимая…

Одыл привычно отчитался о недостачах и нерадивых работниках, которых, впрочем, стало ещё меньше, и Камайя шагала с девушками по дворам, раздумывая, стали ли работники усерднее или просто научились лучше прятаться. Впрочем, какая разница? Учётные книги всё выявят.

- Бакан с Надой поцапались, - выпалила Чимре, выскакивая из-за угла. - Мы с Веленом слышали.

Камаця вскинула руку  к расшитой горловине халата.

- Что ж так пугаешь... По поводу чего?

- По поводу Йерин… Прости, - виновато оскалилась Чимре. - Он меня из себя вывел. Я потом так сундук пнула, что до сих пор палец болит… Прости! Они орали в синем зале, потом вроде утихли. В степь поехали. К кургану, наверное.

- Ну и славно. Хоть праздник спокойно пройдёт. - Камайя втянула носом тёплый весенний ветер, доносивший с кухонь запахи ароматного риса и мэйхо, баранины и трав в ооле, и зажмурилась. - Надеюсь, завтра будет так же солнечно. Прекрасная погода.

- Да. Мы с Веленом постреляли на заднем дворе немного. Хочешь после обеда потренироваться?

- Дел много. Прости. К девушкам надо зайти.

Сэгил и Шуудэр сидели над войлоком с Алай и Келим. Камайя присела к ним и взяла из рук служанки блюдечко с орехами.

- Опять грустишь, Сэгил? - спросила она. - Улыбнись… Праздник завтра.

- Праздник, когда на свободу отпускают, - прошептала Сэгил, не поднимая глаз от кошмы, которую они в восемь рук украшали цветной шерстью. - А он там взаперти… Сил нет терпеть…

- Эным надо позвать, чтобы злого духа выгнал из твоей головы, - злобно сказала Камайя. - Сэгил, тебе надо дальше жить. С Туром у тебя жизни не будет, пойми. О ребёночке думай. Для него кошма?

- Для него, - улыбнулась Келим. - У нас с Сэгил срок близко, но я уезжаю скоро, так муж сказал. Эту для Сэгил валяли.

Камайя задумчиво покрутила перстень на пальце, потом прикинула кое-что.

- Так тебе в дороге рожать придётся.

- Я хасэ… Мы так живём, - смущённо сказала Келим. - Что же такого в этом? Не думала я, правда, что покину дворец когда-нибудь… А теперь, получается, мир повидаю. Господин Рикад столько рассказывал…

Камайя взяла протянутую Шуудэр иглу и присела у свободной стороны войлока. Зазубренная игла мелко двигалась в руке, и лисица Мунг с куропаткой Айшут обретали настолько ровные очертания, насколько это позволяло умение Камайи.

- А я вот теперь не покину гарем, - с лёгким сожалением сказала Шуудэр. - Ну, ничего. Рассказы Улхасум не хуже того, как если бы я сама мир повидала. Правда, Алай?

Алай сидела тихонько и поглядывала на Камайю, потом молча кивнула.

- Тяжело, наверное, после того, как по миру поездишь, в одном городке сидеть, - сказала она наконец, приваляв тёмный шарик шерсти на место глаза одного из созданий на краях кошмы. - Харан иногда с тоской говорит о тех краях, где побывал. Но он теперь много в разъездах будет, хоть и по Халедану. Это наша женская доля - очаг беречь, чтобы не угасал, и волка Уртду через порог не пускать, пока муж далеко. Да хранит ладонь Тан Дан любимых наших от боли, потерь и неудач, - мягко сказала она, наклоняясь над войлоком. - Благослови нас, Мать Даыл, и детей в наших утробах. Да будут души их чисты, светлы и честны.

Девушки пели. Песня была простой, но трогала душу. Камайя отдала иглу Шуудэр и вышла, а сердце почему-то щемило.

- Подготовь Дамал, - сказала она Дерре. - Проедусь.

Дух Рэх во влажных серых одеждах за март и начало апреля напитал дождями ладонь Матери Даыл. Просыпающаяся степь ласкала нос запахами цветущих низкорослых трав. На востоке, на горизонте, набухли тёмные тучи, но над Улданмаем небо было ясным. Камайя обернулась на перестук копыт: Тагат догонял её на своей пегой.

- Поехала навестить Гатэ? - спросил он, поравнявшись с Дамал. - Позволишь с тобой, досточтимая?

Курган возвышался тёмной опрокинутой чашей над бурой степью, начавшей зеленеть. Кое-где из него начинали прорастать робкие зелёные стебли. Камайя спешилась и подошла ближе, улыбка Гатэ снова тревожила память и сердце.

- Тут надо будет посадить деревья. Я видела у одного из озёр хорошую рощицу. Это на северо-западе отсюда. В сентябре надо будет съездить за саженцами. Там много молодых.

- Ноол-хасэн уезжает к озеру Тэвран, - сказал Тагат, глядя в сторону, на запад. - Я только что проводил их и предупредил, что, возможно, к ним присоединится ещё один всадник. У них табун, но овец нет. Досточтимая сможет догнать их на Дамал. У них отдельный женский шатёр.

Сердце сжалось так, что перед глазами потемнело. Горло перехватило, Камайя уткнулась носом в шею Дамал.

- Досточтимая передумала? - спросил Тагат удивлённо. - Я подготовил всё… Договорился… Ну, если так, то хорошо. Только вот что сказать хасум Вутай… Она уверена, что дочь Оладэ-хасэна благословлена Отцом Тан Дан.

- Я не хочу сейчас говорить об этом. - Выы подхватил слова и унёс их за курган. - Тагат, я обещала остаться, пока нужна. Тут слишком много всего происходит, и я не могу бросить всё и уехать.

- Если досточтимую беспокоит это, то напрасно. Положение дел более-менее устоялось, - пожал плечами Тагат. - Всё, что нужно сейчас - дождаться, пока Вайшо заберут. Он как отпрыск правящего хасэна, который залез в чужую ограду и буянит там Никто не может ничего сделать, и хасэ вынуждены посылать за высокородным отцом, чтобы тот всыпал бандиту как следует. Аслэг позже обсудит это с Атэ и Ивае… Многое нужно будет пересмотреть. Твоя помощь была неоценима, но ты подготовила себе замену. За эти несколько месяцев ты привела в порядок хозяйственную часть дворца и окончательно подорвала душевное здоровье досточтимого. И телесное, полагаю, тоже, - сказал он в сторону, и Камайя нахмурилась. - Руан поможет решить все оставшиеся вопросы. У тебя вряд ли скоро появится такая возможность уехать… Все, кто может передвигаться, завтра отправятся смотреть, как выпускают птиц, а потом ещё и пиршество… Ну, это тебе известно, досточтимая.

Камайя кивнула. Конечно, ей известно, после всех этих приготовлений-то.

- Ладно. Значит, ты решила остаться. Рано или поздно в гареме неизбежно появится ещё кто-то, кроме Нелхи, и тебе станет попроще. - Тагат вёл лошадь к городу под уздцы, глядя под ноги. - Когда гарем полон, враждовать и ревновать некогда. Улхасум должна быть мудрой и понимать, что важнее всего - наследники, продолжающие род, и благополучие правителя. Управлять гаремом сложно, это требует опыта. Нужно следить за здоровьем девушек и за благоприятными для зачатия днями. Назначать наказания и поощрения в соответствии с их положением и положением их хасэнов, быть проницательной во время ежегодных отборов новых наложниц…