История православия - Леонид Кукушкин

За ослушание Иоанн ждал сурового наказания, но тут его наставника во сне посетила Богородица с укором: «Почто гонишь Иоанна?» Ведь запрещать человеку заниматься благочестивым творчеством, радующим людей и помогающим им жить, – большой грех. С покаянием явился старец к Иоанну, и с тех пор преподобный мог свободное время уделять любимым занятиям. В 726 г. Иоанн был посвящен в сан пресвитера патриархом Иоанном V Иерусалимским, которого преподобный называет своим учителем и другом. Патриарх часто приглашал Дамаскина в Иерусалим для чтения проповедей и проведения литургий. После смерти патриарха св. Иоанн Дамаскин почти безвыездно живет в обители св. Саввы, совершая монашеский подвиг и занимаясь богословскими трудами и сочинением церковных песнопений. Скончался преподобный Иоанн Дамаскин, по-видимому, до иконоборческого собора 753 г.

Самыми известными полемическими сочинениями Дамаскина (носящими догматический характер) являются, несомненно, его «Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения». Он впервые перевел давний спор об иконопочитании из обрядовой плоскости в глубокое богословие. Спор во времена преподобного затеяла светская власть, и причины его часто коренились в политике, в частности, в желании мирно сосуществовать с угрожавшим империи молодым и могучим движением ислама, который решительно боролся с почитанием каких-либо изображений человека, не говоря уж об изображении Бога. Церковь в этом споре тоже раскололась, и некоторые ее иерархи, вплоть до патриархов, были убежденными иконоборцами, поэтому богословское оправдание иконопочитания стало жизненно необходимым. Борьба приняла настолько серьезный характер, что VIII – начало IX века в истории Православия получили название иконоборческого периода.

Основная идея Дамаскина, подтвержденная текстами Св. Писания и творениями Отцов и Учителей Церкви, заключалась в том, что материя воплощенного Слова сопричастна Божеству по Своей Ипостаси, так что «тело Бога есть Бог». Это позволяет делать изображения «Того, Кто допустил, чтобы Его видели», и почитать «плоть, через которую совершено наше спасение».

Богословы восточные и западные на протяжении многих веков пользовались трудом под названием «Источник знания», написанным Дамаскиным в поздние годы его жизни. Сочинение состоит из трех частей: в первой, носящей название «Диалектика», изложены основы античной философии, преимущественно аристотелевской; вторая часть называется «Книги о ересях», в ней изложены очень подробные сведения об этом предмете, и, наконец, главная часть – «Точное изложение православной веры». Последняя часть систематически описывает развитие догматического богословия в единственный до сих пор период творческого раскрытия изложенных в Св. Писании истин откровения. Главным источником для Дамаскина послужили творения Афанасия Великого, «каппадокийцев», «великого Дионисия» и его комментатора св. Максима Исповедника. Все эти писатели были откровенными платониками, когда для богословских рассуждений требовался философский язык, поэтому называть, как это принято, св. Иоанна чистым аристотеликом неверно. В «Точном изложении веры» св. Иоанн проявил себя как эрудит-систематизатор и отличный стилист. Догматы Дамаскин описывает как коллективное творчество Отцов и Учителей Церкви. Он повторяет слова Григория Богослова о том, что одна ласточка не делает весны, точно так же «одно мнение не может ниспровергнуть предание Церкви». С другой стороны, «единичное мнение не есть закон для Церкви», однако «Отец Церкви не противоборствует другим Отцам, ибо все они от единого Духа Святого».

Кафедральный собор Светицховели (Животворящий Столп). 1010–1029 гг. Мцхета, Грузия.

Следуя Ареопагитикам, Дамаскин говорит о богословиях апофатическом и катафатическом. Последнее может быть основано лишь на действиях Бога, Его энергиях и всегда должно опираться на Св. Писание. Примером отрицательного, апофатическаго подхода к богопознанию могут служить слова: «Веруй, что Бог в трех Ипостасях. Но как? – выше всякого «как». Ибо Бог непостижим. Не рассуждай о триединстве Бога. Ибо Троица неисследима… Но есть Единица и Троица – и была, и есть, и будет во веки веков. Верою сие познается, но не исследованием, не доказательством. И чем более исследуется, тем более не познается, и чем более вызывает любопытство, тем более скрывается». Но это не значит, что разум здесь должен вовсе умолкнуть; противоречия естественной мысли снимаются откровением о Троице, в котором «из учения иудеев – единство естества, из эллинизма – различение по Ипостасям». И далее: «Ипостаси пребывают и утверждаются одна в другой без всякого уничтожения или смешения или слияния; все Божеское естество совершенным образом находится в каждой из Ипостасей: все в Отце, все в Сыне, все в Духе Святом».

Имена Отца, Сына и Св. Духа означают способ существования и взаимосвязь различных Ипостасей… Здесь открывается тайна Божественной жизни – безмерная Любовь, которая пронизывает Троицу и которую трудно себе представить для жесткого единобожия иудеев и мусульман, ведь в полном одиночестве не может быть любви. У «каппадокийцев» и у преп. Максима Дамаскин взял формулу: «Св. Дух исходит по существу от Отца через рожденного Сына», которая фигурировала на VII Вселенском Соборе как противопоставление Западному Шюдие, которое вносит в Божественную жизнь недопустимую иерархию. Значительная часть «Постижения веры» посвящена христологии и антропологии; это естественно для времени, когда большинство христологических проблем были решены. Он пишет: «Поклоняюсь совместно обоим естествам во Христе, ибо с плотью Его соединено Божество. Боюсь прикоснуться к горящему углю, потому что от дерева исходит огонь». И далее: «Естество плоти не сделалось Божеством, но подобно тому, как Слово стало плотью, оставаясь тем, чем Оно было, так и плоть стала Словом, не потерявши того, что она имела, отождествившись со Словом по Ипостаси». После Воскресения Христос телесно восседает одесную Отца», т. е. в чести, которая принадлежит Ему как Единосущному Сыну, восседает «как Бог и человек, желая нашего спасения». И так будет до Второго Пришествия Его во славе для свершения Страшного суда.

Замечательны церковные песнопения, созданные св. Иоанном; его пасхальная литургия, каноны на Рождество Христово, на Богоявление Господне и на Вознесение отличаются сочетанием глубокого поэтического чувства с точной православной догматикой. Некоторые каноны Дамаскина и особенно его октоих, приведший к существенной перемене в чине богослужения, на Востоке были приняты почти повсеместно. На Западе Карл Великий распорядился перевести октоих для пения. Известный византийский историк св. Феофан Исповедник в 813 г. назвал Дамаскина златострунным, поставив его в один ряд с такими творцами православной гимнографии, как Василий Великий и Иоанн Златоуст. «Иоанна справедливо именуют златой струей по обилию в нем благодати Св. Духа, текущей в его словах и в жизни».

VII Вселенский Собор прославил труды и имя Иоанна Дамаскина как одного из главных победителей иконоборческой ереси, назвав его «глашатаем истины», и уже в начале IX в. это прославление обрело широкую известность. Дамаскин почитается как Учитель православной и католической Церквей. А.К. Толстой заканчивает поэму о нем словами: «Того, кто оковы души сокрушил,/ Да славит немолчно созданье!/ Да хвалят торжественно Господа сил / И солнце, и месяц, и хоры светил,/ И всякое в мире дыханье!/… Не с диких падает высот /Средь темных скал поток нагорный;/ Не буря грозная идет,/ Не ветер прах вздымает черный; – / То Иоанна льется речь, / И сил исполненная новых,/ Она громит, как Божий меч,/ Во прах противников Христовых./ Не солнце красное встает,/ Не утро светлое настало,/ Не стая лебедей взыграла / Весной на лоне ясных вод – /… То слышен всюду плеск народный,/ То ликованье христиан – / То славит речию свободной/ И хвалит в песнях Иоанн,/ Кого хвалить в своем глаголе / Не перестанут никогда / Ни каждая былинка в поле, / Ни в небе каждая звезда!»

Последним из четырех западных Отцов Церкви стал св. папа Григорий I Великий, который в русской православной Церкви обычно зовется «Двоесловом» из-за диалогической формы некоторых его сочинений. Св. Григорий родился около 540 г. в аристократической римской семье, принадлежавшей к одному из наиболее известных сенаторских родов Анициев, давших немало известных деятелей. Так, прадед Григория св. Феликс тоже был папой. Получив основательное образование, Григорий сделал стремительную карьеру – в 30 лет стал префектом Рима. Но в 575 г. он внезапно отказался от высокой должности и на свои средства основал шесть монастырей на Сицилии и один – в своем римском доме, где стал простым монахом. В этих монастырях действовал строгий вариант устава св. Бенедикта Нурсийского, и сам Бенедикт в 577 г. посвятил Григория в диаконы. С 579-го по 586 г. Григорий в качестве посланника папы Пелагия II находился в Константинополе, где успешно занимался делами Римской Церкви, одновременно основательно изучая творения Отцов и Учителей восточной Церкви. Вскоре после возвращения в Рим в 590 г. св. Григорий против своего желания был возведен на папский престол. Это событие подробно описано современником (и даже ровесником) св. Григория, замечательным историком св. Григорием Турским в десятой книге его «Истории франков». Не вызывает сомнения достоверность рассказа, который вкратце выглядит так: «На пятнадцатом году правления короля Хильдеберта (590 г.) из города Рима возвратился наш диакон с мощами святых и рассказал, что река Тибр так затопила город, что разрушились древние храмы, а в церковных складах погибла пшеница. Множество змей… погибли в соленых водах бурного моря и были выброшены на берег, сразу вслед за этим последовала эпидемия паховой чумы, которая, прежде других, поразила папу Пелагия.