Герой Веков - Брендон Сандерсон

Он ведь мог быть только кандрой. Как же еще можно создать такую совершенную имитацию? Тварь повернулась, растерянно следя за ней.

– Это еще что за бред? Вин, я понимаю, мы не из тех людей, которые с нежностью обнимаются при встрече, но все же я надеялся, что ты хотя бы меня узнаешь.

Вин не обратила внимания на его обиду. Рин и Бриз слишком хорошо ее обучили. Уж кого-кого, а Рина бы она узнала.

– Мне нужна информация об одном твоем соплеменнике. Его зовут Тен-Сун. Он вернулся в Обиталище год назад. Говорил, что там его будут судить. Ты знаешь, что с ним случилось? Я бы хотела с ним встретиться, если это возможно.

– Вин, – решительным тоном проговорил фальшивый Рин, – я не кандра.

«Это мы еще посмотрим», – подумала Вин и, воспламенив цинк и дюралюминий, ударила самозванца яростной волной эмоциональной алломантии.

Он даже глазом не моргнул. Такая атака подчинила бы любого кандру – как и колосса. Вин ощутила, как ее уверенность слабеет. В мигающем свете фонаря даже для усиленных оловом глаз разглядеть самозванца становилось все труднее.

То, что от эмоциональной алломантии не было никакого толку, означало, что он не кандра. Но также и не Рин, а значит…

Вин бросилась в атаку.

Кем бы ни был самозванец, он предугадал ее движение. Вскрикнув в притворном удивлении, он отпрыгнул в сторону, оказавшись вне досягаемости. Двигался он легко – настолько легко, что сомневаться не приходилось: в нем горел пьютер. Вообще-то, Вин чувствовала исходящую от противника алломантическую пульсацию, но по какой-то причине было сложно понять, какие именно металлы он воспламенил.

Так или иначе, алломантия только подтверждала подозрения: Рин алломантом не был. Конечно, за четыре года в нем мог пробудиться дар, но в жилах брата вряд ли текла хоть капля благородной крови. Вин получила способности от отца – Рин же был всего лишь ее единоутробным братом.

Атаковала Вин с одной целью – проверить силы самозванца. Однако тот оказался крайне осторожным и осмотрительным, предпочитая держаться подальше. Попытка загнать его в угол между двумя стеллажами также провалилась.

– Это бессмысленно, – заметил самозванец, отпрыгивая в очередной раз.

«Он не пользуется монетами, чтобы прыгать», – подумала Вин.

– Тебе придется очень постараться, чтобы достать меня, Вин. И очевидно, я достаточно хорош для того, чтобы ты могла ко мне подобраться. Может, прекратим это и займемся более важными делами? Разве ты не хочешь узнать, чем я занимался эти четыре года?

Вин присела, словно кошка, приготовившаяся к прыжку, и улыбнулась.

– Что? – спросил самозванец.

В этот момент их игра в кошки-мышки завершилась. Перевернутый фонарь мигнул в последний раз, и пещера погрузилась во тьму. Но Вин по-прежнему чувствовала своего врага сквозь медное облако, которое его окружало. Свой кошелек с монетами она выбросила сразу, как только поняла, что в пещере кто-то есть, и теперь, когда на ней не было металлов, самозванец не мог следить за ее передвижениями в полной темноте.

Рассчитывая схватить его за шею и пригвоздить к стеллажу, Вин рванулась вперед, но противник увернулся с той же легкостью, что и раньше.

«Олово. Он меня слышит», – предположила Вин.

Опрокинув один из стеллажей, она бросилась в атаку в тот момент, когда пещеру заполнил грохот падающих банок, эхом раскатившийся под сводами.

Самозванец опять ускользнул. Вин замерла. Что-то было не так. Он каким-то образом ее чувствовал. В пещере стало тихо. Абсолютная тишина и абсолютная тьма. Теперь, когда свет погас и уже ничего не отвлекало, фигура самозванца не заставляла думать о нем как о Рине. Вин присела и коснулась прохладного каменного пола. Она ощущала алломантическую пульсацию, волнами расходившуюся от оборотня, пытаясь распознать металлы, производившие ее. Однако волны были какими-то тусклыми. Искаженными.

«Что-то знакомое. Когда я впервые его почувствовала, я подумала… мне показалось, что это туманный дух».

Впервые за весь вечер Вин почувствовала страх. Пульсация была та самая, что и год назад. Та, что привела к Источнику Вознесения…

– Зачем ты пришел? – шепотом спросила Вин у темноты.

Смех. Громкий, свободный, он раскатился под сводами пещеры. Алломантический грохот усилился, хотя не было слышно шагов, свидетельствовавших о приближении твари. Пульсация вдруг стала невероятно сильной, сбивающей с ног. Алломантические волны захлестывали Вин с головой, а усиленный эхом звук, от которого не могло укрыться ничто живое, как будто пронзал насквозь.

«Я должен был догадаться, что ты не позволишь себя обмануть», – любезно произнес голос в ее голове.

Нечеловеческий голос. Лишь однажды Вин довелось его услышать – год назад, когда она освободила эту тварь из тюрьмы в Источнике Вознесения.

– Чего ты хочешь? – прошептала Вин.

«Ты знаешь, чего я хочу. Ты всегда это знала».

Да, она знала. Почувствовала в тот момент, когда прикоснулась к нему. Разрушитель – так он себя называл. Его желания были очень просты. Он хотел, чтобы наступил конец света.

– Я остановлю тебя.

Было трудно не ощущать себя глупо, произнося подобные слова в адрес силы, которую Вин не понимала, – существа, которое было древнее человечества и всего мира.

Он снова рассмеялся, хотя на этот раз смех раздавался только в ее голове. Вин по-прежнему ощущала алломантическую пульсацию Разрушителя, но теперь та исходила не из одного конкретного источника. Она окружала. Пришлось приложить усилие, чтобы выпрямить спину.

«Ах, Вин, – произнес Разрушитель почти отеческим тоном. – Ты ведешь себя так, словно я твой враг».

– Ты и есть мой враг. Ты хочешь уничтожить то, что мне дорого.

«Неужели конец – это всегда плохо? Разве всему, даже мирам, не отпущен конечный срок?»

– Не нужно ускорять наступление конца. Пусть все идет своим чередом.

«Мы все подвержены влиянию своей природы, – возразил Разрушитель. Он как будто тек вокруг нее. Вин чувствовала его осторожные прикосновения, похожие на влажное дыхание тумана. – Ты не можешь винить меня за то, что я такой. Без меня ничто не закончится. Не сможет закончиться. И следовательно, не сможет развиваться. Я есть жизнь. Ты станешь сражаться с жизнью как таковой?»

Вин не ответила.

«Не стоит скорбеть из-за того, что наступает конец света, – продолжал Разрушитель. – Этот день был предопределен в момент создания мира. В смерти есть красота – красота законченности, красота завершенности.

Ведь ничто не может быть по-настоящему завершенным, пока не будет уничтожено».

– Хватит, – рявкнула Вин, чувствуя, как в прохладной темноте ей становится нечем дышать. – Прекрати насмехаться. Зачем ты сюда пришел?

«Пришел сюда? – переспросило существо. – Почему тебя это интересует?»

– Зачем ты явился сейчас? Захотелось позлорадствовать из-за того, что меня заперли?

«Я не „пришел“, Вин, – я никуда не уходил. Я всегда был с тобой. Я часть тебя».

– Глупости! Ты только что появился.

«Только что увидела – да, – согласился Разрушитель. – Но ты не понимаешь главного: я всегда был с тобой, даже когда ты не могла меня видеть».

Он замолчал, и наступила тишина – и в пещере, и в голове.

«Если ты будешь одна, никто не сможет тебя предать», – прошептал в сознании голос Рина.

Тот самый голос, который она иногда слышала, только реальный, совсем не похожий на воспоминание. Вин считала, что он стал частью ее души из-за всего, чему учил Рин. Думала, что это лишь инстинкт.

«Любой способен тебя предать, Вин, – продолжал голос, повторяя один из своих обычных советов. Произнося эту фразу, он плавно превратился из голоса Рина в голос Разрушителя. – Любой.

Я всегда был с тобой. Ты слышала меня в своей голове с первых лет жизни».

Побег Разрушителя заслуживает некоторых объяснений. Даже мне было сложно понять, что именно произошло.

Разрушитель не мог использовать силу Источника Вознесения. Источник создал Охранитель, который являлся полной противоположностью Разрушителя. Схлестнувшись друг с другом, две эти сущности могли добиться лишь взаимного уничтожения.

Тюрьма Разрушителя состояла из силы, которая имела ту же природу, что и сила самого Охранителя. Поскольку никто не использовал содержимое Источника, оно рассеялось, предоставив Разрушителю ключ к его темнице. Он не преминул этим ключом воспользоваться и наконец-то вырвался на свободу.

46

– Итак, – сказал Бриз, – не желает ли кто-нибудь обсудить, каким образом наш шпион вдруг превратился в псевдорелигиозного борца за свободу?

Сэйзед покачал головой. Они находились в своем подземном убежище, расположенном под зданием Кантона инквизиции. Бриз объявил, что устал питаться по-походному, и приказал солдатам приготовить что-нибудь поинтереснее из продуктов, от которых ломились полки хранилища. Сэйзед хотел было возразить, но потом подумал, что даже очень голодный Бриз не убавит запасы заметно, как бы ни старался.