Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - Сергей Солоух

Майор Венцель вернулся с фронта в полк, после того как в Сербии, на Дрине, блестяще доказал свою бездарность. Ходили слухи, что он приказал разобрать и уничтожить понтонный мост, прежде чем половина его батальона перебралась на другую сторону реки. В настоящее время он был назначен начальником военного стрельбища в Кираль-Хиде и, помимо того, исполнял какие-то функции в хозяйственной части военного лагеря.

Майор Венцель – повторное использование имени реального человека. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 338.

И прямой намек на санитарное возвращение другого реального офицера, Ченека Сагнера, из Сербии. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 340.

Денщик майора Венцеля, Микулашек, невзрачный, изрытый оспой паренек, болтал ногами и ругался

Как пишет Радко Пытлик (RP 1998), в Липнице параллельно с этой главой романа в декабре 1921-го Гашек успел накатать еще и две пьесы по просьбе гостивших пражских друзей. В одной из них, ныне приписываемой Эрвину Кишу, «Из Праги в Братиславу за 365 дней» («Z Prahy do Bratislavy za 365 dní») имя главного героя – Микулашек (Mikulášek). См. также комм., ч. 2, гл. 5, с. 460.

С. 398

— Как зовут, я спрашиваю?! — заорал поручик, глядя снизу вверх на Микулашека.

Нетрезвый Лукаш здесь переходит на неформальную речь, что для него в ином состоянии очень нехарактерно. «Я говорю» («я спрашиваю» в ПГБ) – jářku (Jářku, jak se jmenujete, člověče?) вместо já říkám.

У него всегда, как только увидит кого-нибудь из господ офицеров, язык отнимается. Он вообще стесняется говорить. Совсем забитый ребенок. Одним словом – молокосос. Господин майор Венцель оставляет его в коридоре, когда сам уходит в город. Вот он, бедняга, и шатается по денщикам. Главное – было бы чего пугаться, а ведь он ничего такого не натворил.

Швейк плюнул; в его тоне чувствовалось крайнее презрение к трусости Микулашека и к его неумению держаться по-военному.

В оригинале в середине фразы Швейк переводит Микулашека из мужского рода в средний:

Von se vůbec stydí mluvit. Vono je to vůbec takový, jak říkám, upocený mládě, utahaný.

Одним словом – молокосос. «Оно». Господин майор Венцель оставляет это «оно» в коридоре, когда сам уходит в город. Вот оно, бедное, и шатается по денщикам. Главное – было бы чего пугаться, а ведь оно ничего такого не натворило.

И эту оценочную особенность его речи отмечает Гашек:

Švejk si odplivl а v jeho hlase a v tom, že mluvil o Mikuláškovi ve středním rodě, bylo slyšet úplné opovržení nad zbabělostí sluhy majora Wenzla a nad jeho nevojenským chováním.

Швейк плюнул; и в том, как он заговорил о Микулашеке в среднем роде, чувствовалась презрение к трусости венцелевского денщика и к его неумению держаться по-военному.

С. 400

— Вонючка ты, — презрительно оборвал его Швейк. — Сядь на пороге и жди, пока придет твой майор Венцель.

В оригинале: Prd jseš, «opovržlivě vyjádřil se Švejk». Буквально – «пердок ты», но смысл иной – «ничтожество ты, ноль». Как в поговорке: Mohl jsem mít všechno, ale nakonec mám prd – «мог бы иметь все, а получил фиг».

В ПГБ 1929: – Ж… ты, — презрительно оборвал его Швейк.

С. 401

Молчите и слушайте внимательно. Знаете, где в Кираль-Хиде Sopronyi utcza?/Шопроньская улица (венгерск.)/Да бросьте вы ваше «осмелюсь доложить, не знаю, господин поручик». Не знаете, так скажите «не знаю» – и баста! Запишите-ка себе на бумажке: Sopronyi utcza, номер шестнадцать.

Сюжетный ход с отправкой письма даме в Кирайхиде через денщика Швейка уже был использован в повести. Существенные отличия будут отмечены в комментариях далее. Шопроньская улица – по всей видимости не существовала в Кирайхиде и выдумана Гашеком. Точно так же как и улица, где жили муж и жена Каконь, в повести – Пожоньская (Pozsony utca, 13). Общее то, что и Шопронь, и Пожонь – названия в ту пору венгерских городов. Первый и поныне так называется, а второй теперь столица Словакии – Братислава. Венгерское же название от немецкого довоенного – Pressburg.

Скорее всего из-за краткости и безотрадности своего пребывания в Кирайхиде (см. комм., выше: ч. 2, гл. 3, с. 396) Гашек не смог как следует «освоить» город, от этого, видимо, столько проблем у гашековедов с идентификацией пивных, кафе и улиц. В отличие от пражских, знакомых Гашеку с детства, эти при писании романа приходилось вспоминать или, вообще, выдумывать. Одна и та же схема возникновения улиц Шопроньской и Пожоньской, как кажется, работают именно на эту гипотезу.

Скажите «знаю» или «не знаю». Итак, знаете, что такое скобяная торговля? Знаете – отлично. Этот магазин принадлежит одному мадьяру по фамилии Каконь. Знаете, что такое мадьяр? Так himmelherrgott/Боже мой (нем.)/ – знаете или не знаете? Знаете – отлично.

Нетрезвый поручик Лукаш в этот момент несколько напоминает незабвенного полковника Фридриха Крауса фон Циллергута. Вот это, господа, окно. Да вы знаете, что такое окно?

См. комм., ч. 1, гл. 15, с. 236.

Из прочих мелочей можно отметить, что в повести лавка была писчебумажной.

Записали, что фамилия этого субъекта Каконь?

Молодой человек по имени Дюла Каконь (Gyula Какопуi) – герой раннего рассказа Гашека «Похождения Дюлы Какони» («Dobrodrružství Gyuly Kákonye» – «Národní listy», 1903). В этой юмореске его ситуация зеркальна романной, иными словами, Дюла – герой любовник а ля романный Лукаш сосланный отцом в деревню за связь с певичкой, начинает ухлестывать за цыганкой из местного табора с именем Йока (Joka), и вот за эти игры Дюлу Какони весьма остроумно проучит жених цыганки Роко (Roko). Финал в рассказе тот же самый, что ждет в романе поручика Лукаша. Имя неудачливого любовника попадет в газеты.

Да, запишите еще, что эту даму зовут Этелька. Запишите: «Госпожа Этелька Каконь».

Венгерское имя Этелька (Etelka), по всей видимости, чрезвычайно нравилось Гашеку и встречается не только в повести, но и в рассказах самых разных периодов его творчества.

Etelka Tüsk – из «Рассказа Айго Мартона» («Elindulta Ajgo Márton» – «Světozor», 18.08.1905).

Etelka Éjes – «У Нойзидлерского озера» («U jezera neziderského» – «Světozor», 17.11.1905).

pana Kevese Etelka – «B румынских горах» («V Horách na rumunskě straně» – «Světozor», 12.03.1915).

Etelka Falv – «Штатный учитель» («Řádný učitel» – рукопись, 1920–1921).

— A если мне ответа не дадут, господин обер-лейтенант, что тогда?

— Скажите, что вы во что бы то ни стало должны получить ответ, — сказал поручик

Забегая вперед, можно отметить, что не агрессивность романного сапера Водички, а приказание «ждать во чтобы то ни стало», данное прапорщиком Дауэрлингом, привело к конфликту между взбешенным папашей Какони и исполнительным денщиком Швейком в повести. В романе с появлением венгроненавистника-сапера события пойдут по другой колее.

С. 402

В антракте его внимание больше привлекла дама, сопровождаемая господином средних лет, которого она тащила к гардеробу, с жаром настаивая на том, чтобы немедленно идти домой, так как смотреть на такие вещи она больше не в силах.

О воздействии, которое производит драматическое искусство на сердце Лукаша, см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 345.

С. 403

При этом она взглянула на поручика Лукаша и еще раз решительно сказала:

— Ekelhaft, wirklich ekelhaft! /Отвратительно, в самом деле отвратительно! (нем.)/

Этот момент решил завязку короткого романа.

Возможно, толчок фантазии Гашека, превратившей романного поручика Лукаша в необыкновенно влюбчивого человеком, дала история подлинной любви и женитьбы армейского командира Гашека Рудольфа Лукаса, ставшей следствием его пребывания в Бруке-над-Лейтой.

Там в ресторане «У эрцгерцога Альбрехта» он встретился с офицерами Девяносто первого полка.

Возможно, и даже скорее всего, речь идет о ресторане «Эрцгерцог Франц Фердинанд» («Hotel Erzherzog Franz Ferdinand»), см. комм, выше ч. 2, гл. 3, с. 396. Впрочем, Йомар Хонси (JH 2010) указывает, что еще одним заведением «только для офицеров» в Бруке была «Немецкая кофейня» («Deutsches Kaffehaus»).

В весьма приподнятом настроении он пошел в маленькое кафе «У креста Св. Стефана»

Еще одно из множества заведений в Бруке-Кирайхиде, до сей поры не идентифицированное. Св. Стефан – небесный покровитель Венгрии, см. комм., ч. 2, гл. 4, с. 421.

занял отдельный кабинет

В оригинале здесь очень редкий для Гашека, но стилистически вполне уместный французский – chambre séparée (kde zašel do malého chambre séparée). По-чешски, как справедливо пишет Гула (BH 2012), отдельный кабинет – odděleny pokojík. А впрочем, бесспорный чех Богумил Грабал не без удовольствия употребляет в своем маленьком романе «Я прислуживал английскому королю» («Obsluhoval jsem anglického krále») в сходном контексте именно chambre séparée (а já jsem se začervenal a řekl, ne, já chci večeřet v chambre séparé): a я весь закраснелся и сказал, нет, я хочу отужинать в отдельном кабинете.