Индия: беспредельная мудрость - Маргарита Альбедиль

Принято считать, что в Индии распространены детские браки. В самом деле, согласно ортодоксальным индуистским установлениям, лучшей невестой считалась нагника, «нагая», то есть девочка, еще не пользующаяся одеждой, и отцу рекомендовалось выдавать дочь замуж именно в эту пору из страха пропустить у нее появление первой менструации и тем самым навлечь на себя грех убийства ее плода. Махатма Ганди, которого женили в 13 лет, сохранил много горьких воспоминаний об этом: «Когда я смотрю на ребят этого возраста, находящихся на моем попечении, и вспоминаю о моем браке, мне становится жаль себя и радостно при мысли, что их не постигла моя участь. Я не вижу никаких моральных доводов, которыми можно было бы оправдать столь нелепо ранние браки… Наряду с жестоким обычаем детских браков в индусском обществе существует другой обычай, до известной степени уменьшающий пагубные последствия первого. Родители не разрешают молодой паре долго оставаться вместе. Ребенок-жена больше половины времени проводит в доме своего отца. Так было и с нами. В течение первых пяти лет брачной жизни (в возрасте от 13 до 18 лет) мы оставались вместе в общей сложности не больше трех лет».

Традиция заключения детских браков установилась, видимо, к началу нашей эры, когда девушка считалась совершеннолетней в 12 лет, а мужчина – в 16 и в брачный союз они могли вступить еще до совершеннолетия жениха. В древности, судя по текстам, замуж обычно выдавали только взрослых девушек, способных делать выбор, давать согласие на брак и самостоятельно вести хозяйство. В настоящее время ранние браки в Индии запрещены законодательно, и минимальный брачный возраст для женщин установлен в 16 лет, а для мужчин – в 18.

В различных законодательных текстах можно обнаружить рекомендации относительно внешних признаков партнеров, вступающих в брак. Так, в «Законах Ману» говорится, что «не следует брать в жены девушку рыжую, имеющую лишний член, болезненную, безволосую, слишком волосатую, болтливую, красноглазую. Пусть не женится на девушке, носящей имя созвездия, дерева, реки, низшей касты, горы, птицы, змеи, слуги или устаревшее имя. Надо брать в жены женщину, свободную от телесных недостатков, имеющую приятное имя, походку лебедя или слона, нежные волосы на теле и голове, красивые зубы, нежные члены». Невеста должны быть девственницей, то есть целомудренной и не бывшей ранее замужем, в особенности вдовой, хотя древние тексты допускают для женщины возможность вступить в повторный брак; со временем повторный брак для женщин из высших каст был запрещен. Соответствующие требования предъявлялись и к жениху: «Жених пусть обладает такими же достоинствами, что и невеста, из той же варны, будет ученым брахманом, тщательно проверенным в отношении его мужества (то есть может ли он быть отцом), молодым, понятливым и любезным людям».

После помолвки устанавливали день, благоприятный для свадебной церемонии, которая в Индии, стране удивительной преемственности традиций, претерпела незначительные изменения с древних времен. Трудно представить себе более крупномасштабное мероприятие, чем индийская свадьба. «Браки у индусов – вещь сложная, – пишет Махатма Ганди. – Очень часто затраты на брачные обряды разоряют родителей жениха и невесты. Они теряют состояние и уйму времени. Месяцы уходят на изготовление одежды и украшений, на добывание денег для обедов. Один старается перещеголять другого числом и разнообразием предлагаемых блюд. Женщины, обладающие красивым голосом и безголосые, поют, не давая покоя соседям, до хрипоты, иногда даже заболевают. Соседи относятся ко всему этому шуму и гаму, ко всей грязи, остающейся после пиршества, совершенно спокойно, потому что знают, что придет время, и они будут вести себя подобным же образом».

В день свадьбы жених, украшенный цветочными гирляндами, в белой одежде направлялся с друзьями и родственниками в дом невесты, где ее отец встречал его мадхупаркой, то есть медовым напитком, что было первым знаком уважения к будущему зятю со стороны тестя. Отец жениха преподносил невесте благовония, цветочную гирлянду, украшения и т. п., после чего совершались разнообразные и многочисленные обрядовые действия, среди которых самыми важными считались соединение рук невесты и жениха, вступление невесты правой ногой на камень, обход четы вокруг свадебного костра – при этом их одежды связывались узлом – и так называемый обряд «семи шагов», которые жених предлагал сделать невесте по направлению на север. Часть ритуальных процедур имела юридический смысл, например, взятие руки невесты женихом и церемония семи шагов знаменовали приобщение невесты к роду жениха и обретение ею новых прав и обязанностей. Но большая часть процедур в брачном ритуале пронизана магией плодородия, имеющей универсальный смысл, который прослеживается у многих народов: сажание невесты на бычью шкуру, сажание на колени невесты младенца, связывание одежды невесты и жениха, связывание нитей, имеющих благопожелательный магический смысл, и т. п.

Не только каждый шаг, предшествующий свадьбе, сопровождался множеством правил, запретов и ритуальных предписаний, но даже и после свадебной церемонии будущие юные супруги не спешили познавать друг друга. За свадьбой следовала так называемая триратраврата, то есть трехдневное воздержание. И хотя сейчас нет ограничений для брачной пары, в прежние времена представители высших каст следовали установлению, выраженному в одном из авторитетных текстов: «В течение трех суток пусть не едят соленой пищи, пусть спят на земле, пусть воздерживаются от половых сношений в течение года, 12 дней или шести ночей или, по крайней мере, трех ночей». Объясняется это тем, что соленая пища у индийцев всегда ассоциировалась с половыми сношениями, вот почему она была запрещена. Молодым рекомендовалось также молчать в течение некоторого времени. Цель всех этих запретительных мер самая благая: уберечь молодых от любых злонамеренных сил, которые особенно активно ведут себе во время их перехода в новое, супружеское состояние.

По окончании обета молодые, надев украшения, ложились на ложе, а между ними клали палку из дерева удумбара, намазанную сандаловой пастой и покрытую тканью. Палка изображала небожителя Вишвавасу. Пара удалялась в празднично украшенное помещение и, совершив жертвоприношение, читала стих, в котором просила Вишвавасу подняться с их постели, посмотреть на нежную девушку, которая нуждается в его помощи, и оставить ее, невесту, будущему мужу, позволив им соединиться. Умиротворив Вишвавасу этой просьбой, его деликатно изгоняли: «Удались и найди не достигшую зрелости девушку, которая еще живет в доме отца». Над экзотичностью обряда можно и посмеяться, но лучше увидеть в нем полезный психотерапевтический смысл.

И только после этого «муж должен ласково обратиться к жене, чтобы внушить ей доверие». Ватсьяяна учит, что не следует нарушать обет воздержания, пока не завоевано ее доверие, и только тогда можно приблизиться к ней, «ибо женщины нежны, как цветы, и предпочитают, чтобы их завоевывали нежностью. Если женщина вынуждена подчиниться грубому насилию со стороны мужчины, еще не заслужившего ее доверия, у нее возникнет отвращение к половым сношениям… она может возненавидеть весь мужской пол либо только мужа, и тогда обратиться к другому».

Мудрец Ватсьяяна, которому приписываются эти слова, – автор одного из древнейших трактатов о любви «Камасутры», созданного в первые века нашей эры. Возможно, давая советы молодоженам, мудрец следовал божественному примеру, описанному в одном из древних текстов: боги Шива и Парвати уединились после свадьбы в прекрасном дворце посреди цветущей долины. Шива видел смущение молодой жены и постепенно приучал ее к себе. Играючи, он украшал ее цветочными гирляндами, нежно прикасаясь к ней, снимал серьги и кольца, а потом снова надевал их, шептал ласковые слова, драгоценными мазями рисовал на ее теле знаки, лаская ее. А то вдруг исчезал, а когда она начинала искать его, оказывался рядом и крепко обнимал ее…

Современные ортодоксальные индусы на севере Индии (и представители некоторых высших каст юга), как и в древности, считают, что вся полнота таинства брака изливается на жениха и невесту в тот момент, когда они под чтение священных мантр делают седьмой и последний шаг, обходя брачный огонь. В «Законах Ману» утверждается: «Брачные мантры – определяющее свидетельство замужества, но действенность их признается только после седьмого шага». Даже если муж умрет тотчас же после свершения этого седьмого шага, жена его, не утратив физиологической девственности, будет считаться вдовой до конца своих дней.

На юге же центральным актом брачного ритуала является завязывание тали, которое жених надевает на шею жены, – брачного ожерелья, служащего знаком статуса замужней женщины и представляющего собой желтую нить с золотой или серебряной подвеской; иногда она помещается среди бусин или других украшений.