Испанские поэты XX века - Хуан Хименес

ВОЗВРАЩЕНИЕ ШКОЛЬНЫХ ДНЕЙ

Перевод И. Чежеговой

По недавно опавшим соцветьям жасминаи сраженным зарею ночным чудоцветамэтим памятным первым октябрьским утромя сбегаю от жизни в далекое детство.

Кто ты, маленький призрак, так явственно схожийс той ребячьей фигуркой на раннем рассвете?Ты бредешь по мостам через речку у моря,а в глазах еще сны, за ночь вплывшие в сети.

Ты на ощупь тасуешь событья и датыи с тоской наизусть огибаешь кварталы —ведь в конце этих улиц сегодня и завтратот же скучный учебник тебя поджидает,тот же класс, та же школа и все то же самое.

Но за данной вершиной любой пирамиды,за окружностью плоских земных полушарийвозникают вершины араукарий,круг арены под небоми буйство корриды.

Воскресенье, поездка, повозка и козлы —все в похожей на поднятый хлыст единице,а нули, как на бочках бездонных ободья,в корабельные трюмы спешат укатиться.

На стене распростертое мертвое море,небогато расцвеченное островами,никогда не услышит, как море живоеголубым кулаком по дверям барабанит.

Что тебе тот король на старинной гравюре,за коня королевство отдавший в уплату,если рядом река неотступно горюето чужом короле, здесь разбитом когда-то.

Как невольник, прикованный цепью к галере,к опостылевшей парте прикован часами,ты глядишь сквозь решетку из строк параллельныхна кораблик под белыми парусами…

Это все мне явилось октябрьскимутром в ярко-красных, сраженных зарей чудоцветахи опавшем жасмине…

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОСЕННЕГО УТРА

Перевод И. Чежеговой

Я ухожу сейчас, сейчас… В далекий путь я ухожу…Я не скрываю больше слез, нет, я их больше не стыжусь, —опять приспел мой страшный час,и плачу, плачу, плачу я.Я ухожу сейчас, сейчас…Меня неслышно за собой уводит давняя печаль.И плечи сгорблены мои, и сыплет осень блеклый лист на них,и мокрое лицо сечет дождем.

Мне так легко, закрыв глаза, войти в тебя, о город мой!Пройти по улицам твоим, знакомым улицам твоим…Меня ведет мой поводырь — осенне-мертвенная жёлть,она кружится возле ног, ложится на плечи плащом…Уйдите все. Я снова здесь.Я так спешил, я так спешил к тебе, о город мой родной!

Шальной девчонкой катит с горболтунья речка… О простортех голубых и добрых дней, я вновь приветствую тебя!В саду с Артуро разговор, шеренги черных тополей,недавним зноем испитых,и Ньебла, мой щенок, звенит, резвясь, ошейником своем.

И вот уже за перевал склонилось солнце. И холмыв осенней ржавчине лежат.Но бремя осени душа не в силах больше выносить,и, сгорбившись, бредет онапо ржавым склонам наугад.Раздвинув поздние цветы, сквозь стены ветхие войдетона в давно безлюдный дом:немая мебель оживет, вздохнут истлевшие ковры,души заслышав тихий шаг.А я настойчиво, как маг,все вызываю чью-то тень в закатном пламени лучей…Жасмина белая капель, мерцая, тянется за ней.Но вот уж выбился из сил вечерний свет. И желтизнаосенних листьев тяжела: ведь я весь день ее ношу…Я, полумертвый, ухожу. Я ухожу из этих мест,где кедры и фонтаны спят.По лестнице щербатой в сад сбегу,забьюсь в сетях плющаи в содрогании воды увижу вновь себя таким,каким я здесь когда-то был…И ночь меня застанет здесь в слезах:несу издалека ту осень на своих плечах.Никто не может мне помочь,и плачу, плачу, плачу яна пепелище в эту ночь.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОЛЬКО ЧТО ЯВИВШЕЙСЯ ЛЮБВИ

Перевод И. Чежеговой

Когда явилась ты,я мучился в безвыходной пещере,где не было ни воздуха, ни света.

Я выплыть силился из темнотыи, задыхаясь, слышал взмахи крылкаких-то птиц, во тьме неразличимых…Но пали на меня твоих волос лучии вывели на свет. И золотой их нимбмне просиял зарей над океаном…И было так, как если б я приплылв прекраснейшую гавань… Я открылв тебе красивейшие из пейзажей:все в розовом снегу вершины гор,прохладу родников, что были скрытыпод сенью спутавшихся завитков.Я привыкал покоиться на склонах,взбираться по холмам, спускаться в долы,любовно обвиваться вкруг ветвейи умирать во сне от наслажденья…В тобой распахнутые небесая устремился. Молодость моя,едва привыкнув к свету, отдыхалаот мук в густой тени любви твоей,с биеньем сердца твоего стараясьсовпасть, мое — стучало все ровней…И стал я засыпать и просыпатьсяликуя, что не мучаюсь я большев безвыходной пещерной душной тьме…

Ведь ты, любимая, явилась мне.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НЕДОБРОГО АНГЕЛА

Перевод И. Чежеговой

Твоим недобрым ангелом, любовь,бываю я по временам. Упрямосверкает обоюдоострый мечнемилосердных слов. Я знаю, знаю:его тяжелый блеск так хорошои так давно, любовь, тебе знаком.Ненастные дни гнева и часыраскаянья, когда, очнувшись,я за тебя цепляюсь в ливне слез,исторгнутых нелепым сладострастьемнеправоты. О, бедная любовь!Я чувствую, как вязкий сумрак снова,нахлынув на меня, тебя гнетет,мне горло сжав, тебе он давит плечи,я вижу, как сгибаются они…Прости меня, любовь! Я в эти днио стены прошлого бьюсь головою,чтобы тебя мне вызволить из тьмы…Но вновь я побежден, вновь уничтожен,и горький меч я вкладываю в ножны,покой и радость обретая вновьдо смутных дней, когда я снова станутвоим недобрым ангелом, любовь.

ВОЗВРАЩЕНИЕ МИЛОЙ СВОБОДЫ

Перевод И. Чежеговой

Ты моряком на суше называлсебя когда-то. И ты мог в то времясвободным быть. Свободней, чем сейчас.Ты весело шагал по берегам,тревожа их мечтой новорожденной,подводными садами проплывал,дельфиньими откосами зелеными,и пробирался по глубинным тропам,где прячутся сирены-недотроги.

Тогда ты мог… О, как ты мог тогдабез слез ненужных и напрасных жалоблететь вперед, глотая ветер жадно,и сердце жарким пламенем пылало,гордясь ему дарованной судьбой…Вокруг тебя, как смертный приговор,еще кольцо изгнанья не сжималось…

Ответь, свобода милая моя,пусть девочкой тогда еще была ты,и нежность маленьких твоих шаговбыла еще младенчески нетвердой,прошу тебя, ответь мне, если помнишьеще ты голос мой: достигну ль ятвоих счастливых, вольных берегов?

Кто заточил тебя в тюрьму, скажи,кто ноги заковал тебе в колодки,надел тебе на крылья кандалы?Скажи, кто на замок твой рот закрыл,твои владенья населив тенями?

Не покидай меня! Вернись ко мне,моя свобода, милой и суровой,как юность, повзрослевшая в тоске.Я стал сильней, чем прежде. Песнь моя,зажженная тобой, откроет намзарю над горизонтом океана.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НЕИЗМЕННОЙ ПОЭЗИИ

Перевод О. Савича

О дивная поэзия, и сильная и нежная,мое единственное море с вечным возвращеньем!Да разве можешь ты меня покинуть?И как я мог, слепец, подумать о разрыве?

Ты — все, что мне осталось. Сам не понимая,открыв глаза на свет, я был уже с тобою.Верна ты в счастье и верна в несчастье.Ты за руку ведешь меня в дни мираи в дни, когда печальным громомгремит война и льется кровь.

Я спал на листьях, я игралв речном песке, песке зеленом,карабкался на башенные шпилии до луны в санях по снегу добирался.Меня несли твои невидимые крылья,твое — такое легкое — дыханье.

Кто мне глаза открыл, чтоб я увидел краски?Кто в линии вдохнул свой образ?Когда пришла любовь, кто в свист ее стрелывложил фонтанов и голубок лепет?

Потом ворвался ужас в нашу жизнь,горела молодость на жертвенном огне.Что без тебя герой, что даже смерть егобез ореола молнии внезапной,которой ты его, венчая, озаряешь?Вы с правдой — сестры, о подруга!Изгнанницей со мной ты остаешься,со мной, когда меня поносят или хвалят,со мной, когда преследуют меня.Тверда, уверенна в часы моих сомнений,в часы решений вдохновенна,добра и в ненависти неизбежнойи радостна в самой печали!

И если мало счастья, мало муки,я жду их от тебя. Скажи, ведь прав я:ты дашь мне все, все, что возможно,для моего спасенья и полета?Убьют меня? Тогда моею жизньюнавеки станешь ты, и смерти не узнаю.Я — музыка благодаря тебе,я — быстрый ритм и медленный напев,я — ветер в камышах, словарь морской волныи звон цикад, простой, народу внятный.С тобой я становлюсь тобой, а тыво времени всегда была и будешь.

Из книги