Я подобрал это на свалке - Андрей Арсланович Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Извини, Гурорпул… Мне надо посоветоваться с моей… Госпожой.
Пока я пересказывал содержание нашей беседы, Гурорпул тактично молчал. Чего не скажешь о Матери: всё-то ей было интересно. В-основном про его физиологию. Но меня занимало несколько другое.
— Скажи, Гурорпул, сколько планет с… пригодной для дыхания таких существ как я, то есть — углеродных, атмосферой вы… оснастили Вратами?
— Тысячу триста одиннадцать.
— А… других, с непригодной?
— Четыре тысячи восемьдесят пять.
— И… все Врата действуют и сейчас?
— Нет. Действуют только пятьдесят восемь Врат.
— А что с остальными?
— Они уже не работают. И никогда больше не будут.
— Почему? — я уже предвидел ответ.
— Умерли составляющие их Братья. — надо же. Они — смертны. С другой стороны, раз кто-то когда-то родился, то вполне логично предположить, что рано или поздно он и умрёт.
— А… От чего умирают твои Братья? И сколько вы можете прожить?
— Братья умирают от старости, или от недостатка пищи. А прожить мы можем около миллиарда с четвертью ваших лет. (Конечно — он же телепат! Всё про нашу цивилизацию схватывает на лету!) Конечно, при условии регулярного полноценного питания.
— А чем же вы питаетесь? И где берёте… э-э… пищу?
— В твоём лексиконе нет соответствующего понятия. Но пища для нас — это продукты переработки излучений. Тебе же известны излучения радия, урана, полония? А мы перерабатываем излучения некоторых элементов в… Повторяю: у тебя в сознании нет такого понятия.
На молодых планетах питания для нас обычно сколько угодно. Но когда планета стареет, и остывает, пища тоже постепенно исчезает: перерождается в те же уран, радий, свинец, и прочие недоступные нам продукты полураспада и распада.
Вот блин! Значит, и правда — Природа не терпит пустоты! Молодая планета заселяется такими… Братьями. А затем, когда они умирают от старости и недостатка еды, им на смену приходят другие — пусть не столь долго живущие, но — могущие воспроизводиться сами, из «возобновляемых местных ресурсов» — воды, углерода и солнечной энергии, организмы…
Хм. Углеродистые. Или — другие?..
— И вот вы селитесь на молодых планетах, и просто… живёте там? Поодиночке? Уже не летая?
— Обычно — да. Но — редко поодиночке. Мы предпочитаем жить в Колониях — чтобы общаться. И для совместной работы. При рождении мы обладаем немного большей подвижностью, и возможностями. У нас огромный запас внутренней энергии. Врата там, на родине, могут переправить нас, в принципе, в любое место Вселенной. А на новом месте каждый устраивается на понравившейся планете, и, если место пригодно, предлагает другим присоединиться.
Так что гораздо чаще мы вылетаем и поселяемся на уже разведанных планетах с нужной нам пищей — Колониями, как я уже сказал. Обычно мы размещаемся там в зависимости от предпочтений и характера — кому где нравится. Но можем и объединяться для совместной работы, и, например, строить и свои Врата — вот как здесь.
— То есть… Значит, раньше здесь имелась нужная вам пища?
— Да. Но сейчас она закончилась.
— А-а… э-э… не опасна ли для нас, углеродистых, ваша пища?
— Опасна. Если она есть на планете в больших количествах, такие как ты не развиваются.
Вот оно в чём дело! То есть, пока чёртовы странные излучения не «выдохнутся», органические создания и не возникнут. Но вот здесь так совпало, что их временные линии пересеклись.
— А Врата? Вы всё ещё в состоянии заставить их работать?
— Да. Но — на очень непродолжительное время. И — на маленькую суммарную массу.
— Почему? — я уже и на это предвидел ответ.
— Слишком много сил и энергии ушло на переброску всех углеродистых.
— А какого… То есть — что же здесь их не устраивало?! — я надивиться не мог на девственно прекрасную природу, чистейшую атмосферу, кристальные реки и озёра. Температура — почти как дома, в смысле, на земле. Благодать! Неужели это может не нравиться?!
— Их не устраивал чрезвычайно высокий для них радиационный фон. Дело в том, — я уже понял. Очередной ядерный катаклизм. Недаром же ещё Мать сказала, что этот самый фон подозрительно повышен… — что углеродистые взорвали несколько устройств, которые хоть и не истребили всех их сразу, но истребили бы со временем, — ну, не мог я удержаться. И снова треснул рукой по гермошлему у затылка! — … и тогда семьсот восемьдесят три выживших попросили у нас помощи. И мы отправили их туда, где радиации не было.
— А… как же они выжили — эти семьсот с чем-то?..
— Они провели в подземном бункере более трёх лет. Затем у них закончилась их пища, и они обратились к нам.
— А откуда они знали, что вы можете… перенести их?
— У них на… Хм… Начальном этапе развития Цивилизации существовал определённый Культ. Культ почитания нас. Их избранные жрецы могли общаться с нами. Так, как сейчас ты. — Ну здорово. Говорю же — друиды чёртовы… А ещё меня поражало, что Гурорпул выражался почти как Мать: вот бы дать им пообщаться, и посмотреть, как быстро они «достанут» друг друга занудством и «правильностью»! — Вот они и решили возродить… Почитание нас. И уговорили переселить их.
— И как давно эти люди «переселились» отсюда?
— Пять тысяч восемьсот семьдесят три их года.
— Ты имеешь в виду — обороты планеты вокруг местного солнца?
— Да. — а не больно-то мой собеседник разговорчив и инициативен. Не спросишь — не скажет. Где же любопытство, присущее всему живому? Почему он сам ни о чём не расспрашивает меня?!
— Я считаю нетактичным расспрашивать тебя о чём-либо. И ты правильно подумал — то, что мне было интересно, я из твоей памяти и так извлёк. Извини — но так получилось само. Автоматически. Так что теперь мы с Братьями знаем всё о твоих приключениях, и посещённых тобой мирах. Да и о других людях.
И нам, к нашей большой радости, будет чем заняться на досуге: обсуждать особенности жизни и развития всех этих цивилизаций. Так что я выражаю благодарность от лица всех нас. Ты поможешь скрасить наше существование как минимум лет на восемьсот.
Ах вот оно как. Ну и правильно — что я могу дать взамен за нужную мне информацию — каменному столбу? Стеклянных бус? Зеркальца? Консервированный ананас?
Пусть себе сплетничают: вреда от этого ни мне,
