Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил

* * *

Из всех территорий, приобретенных османами в 1516 и 1517 годах, одна явно отличалась от остальных: Хиджаз. Захват Османской империей Мекки и Медины не просто принес империи больше земли и доходов. Оно сделало Селима «Защитником священных городов», халифом – бесспорным лидером мусульманского мира.

Церемония передачи Селиму халифата произошла весной 1517 года в Каире[520]. Это была символическая передача власти халифа от одного суверена к другому на «государственной службе» перед правящей элитой двух государств[521]. В знак признания поражения и передачи халифата мамлюкский султан должен был провозгласить османского султана «слугой двух священных городов, победоносным королем Селим-шахом»[522]. Поскольку Тумана, предыдущего султана и халифа, уже не было в живых, его заменил его самый старый из ныне живущих родственников, человек по имени аль-Мутаваккиль III. Учитывая, что такая передача светской и религиозной власти обычно происходила после войны, часто другим приходилось представлять павшего халифа[523]. В Каире все еще не было официальной османской резиденции, а использования дворца врага хотелось избежать, Селим собрал своих политических и религиозных советников вместе с аль-Мутаваккилем под великолепным куполом Цитадели. Во время торжественной церемонии Селим преклонил колени, чтобы принять меч и мантию пророка Мухаммеда из рук аль-Мутаваккиля. Это был один из немногих случаев в его взрослой жизни, когда он пал ниц – из уважения не к человеку, а к самому Богу. Эти священные предметы связывали политического лидера, который держал их, с самим Пророком, который был не только первым в мире мусульманином, но и первым халифом. Когда Селим поднялся, облаченный в белую мантию из козьей шерсти и с простым стальным мечом в руке, он объединил религиозную и политическую власти, впервые в истории присоединив к линии Османа линию Пророка. Селим стоял гордо, сияя радостью и отбрасывая длинную тень Бога.

Со своей небесной мантией и многочисленными земными силами Селим, которому на тот момент было 46 лет, непрерывно правил всем восточным побережьем Средиземного моря от Адриатики до Алжира. Никогда со времен Римской империи Черное, Красное, Каспийское и Средиземное моря не управлялись единым государством. Селим стал Цезарем раннего Нового времени.

* * *

Однажды весенней ночью 1517 года в палатке, служившей штабом Селима в Каире, султан в деталях обсуждал налоговую систему Египта, когда было объявлено о прибытии гостя[524]. Хотя время было уже позднее, Селим согласился встретиться с этим человеком. Пири-реис[525], бывший пират, ставший капитаном османского флота, медленно шел вперед, держа что-то в руках. Он отплыл в Египет сразу после вторжения Селима на одном из первых османских кораблей, пришвартовавшихся в Александрии. В своем плотно закрученном белом тюрбане и с густой бородой он выглядел скорее ученым, чем моряком. Пири устремил взгляд на ковер перед Селимом. Ни один подданный империи не считался достойным смотреть прямо в лицо тени Бога.

Селим и Пири встретились несколькими годами ранее в Стамбуле, когда Пири прибыл во дворец в качестве представителя военно-морского флота, чтобы сообщить о недавних экспедициях в Северной Африке. Селим забыл об этой встрече, но Пири, естественно, ее запомнил. Один из секретарей Селима забрал предмет из беспокойных рук Пири. Это был свиток. Селим развернул тусклый пергамент из кожи газели и был зачарован яркими цветами внутри[526]. Фиолетовые и оранжевые, серебристые и красные чернила, идеально прямые линии и неровные волнистые линии создали карту всего известного мира – результат трехлетнего кропотливого труда. Селим слышал об Америке и Вест-Индии, но впервые увидел их форму (какой она тогда считалась) и их расстояние от средиземноморского и ближневосточного миров, которые он так хорошо знал, – миров, которые он только что завоевал.

Пока его взгляд метался от побережий к замкам, от океанов к островам, Селим – если верить рассказу Пири о встрече – засыпал его вопросами. Пири описал годы, которые он провел, изучая десятки карт во время плавания по Средиземному морю[527]. Арабские и итальянские картографы уже давно изображали очертания скалистого побережья Средиземного моря, а Пири также многое узнал из португальских карт Западной Африки. Однако великим нововведением его карты было объединение мира – добавление Нового Света к Старому. Карта Пири была первой картой мира, включавшей в себя Америку.

Пири восхитил Селима рассказом о том, как он приобрел карты Атлантики Колумба у своего дяди Кемаля-реиса, чей захват пяти кораблей рыцарей-госпитальеров так впечатлил Хайр-бея во время его визита ко двору Баязида. Во время набега у берегов Валенсии в 1501 году Кемаль захватил группу христиан, один из которых участвовал в трех из четырех путешествий Колумба через Атлантику[528]. Когда люди Кемаля обыскали его вещи, они обнаружили несколько карт тех путешествий[529]. Они также нашли головной убор из перьев и странный черный камень (возможно, обсидиан), который, по словам пленника, он привез из Нового Света[530].

Вдохновленный этими открытиями, Кемаль, по-видимому, в августе 1501 года отплыл на запад из Валенсии через Гибралтарский пролив, что делает его корабль первым османским судном, вошедшим в Атлантику[531]. Сообщается, что он и его люди совершили набег на порты на пиренейском побережье, затем свернули на юго-запад в сторону Канарских островов, и в конце концов отправились обратно вдоль марокканского побережья и вернуться в Средиземное море.

Объединив свой опыт в картографии Старого Света с картами, которые ему передал дядя (возможно, он расспрашивал испанского пленника своего дяди), Пири придал форму миру от Китая до Карибского бассейна[532]. Судя по заметкам на карте, которую он подарил Селиму, и более поздним ее описаниям, Пири собрал в этой карте элементы более чем сотни карт, в том числе тех, которыми пользовался Колумб (Пири называет его «генуэзским неверным Колон-бо»), арабские карты Китая и Индии (лучшие доступные на тот момент источники об этих регионах), португальские карты Западной Африки и некоторых частей Индии, а также более ранние турецкие и итальянские карты Средиземноморья[533]. Как писал Пири: «Я составил карты, на которых мне удалось изобразить вдвое больше объектов, чем на картах наших дней, воспользовавшись новыми картами Китайского и Индийского морей, которых до сих пор никто в османских землях не имел, не видел или знал»[534]. Заимствованный из испанских и португальских описаний Нового Света, переводы которых Пири, вероятно, получил от своих коллег-моряков, текст, сопровождающий карту Пири, повествовал об Америке и ее народах[535]. Там говорилось, например, что люди в Новом Свете владели «четырьмя видами попугаев: белыми,