Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил

на зонтик, чем на дерево. К несчастью для португальцев, нехватка воды на острове и суровые условия вынудили их покинуть его всего через несколько месяцев.

В 1513 году еще более грозный португальский военно-морской батальон, состоявший из двадцати четырех кораблей и более 2500 человек, прибыл в портовый город Аден, расположенный на юго-западе Йемена и в устье Красного моря[549]. По сути, это предприятие стало еще одним проявлением глобального крестового похода христианства. Как и многие пиренейцы, исследовавшие побережье Западной Африки и пересекшие Атлантику, большинство из тех, кто плыл в Индийский океан, начали свою карьеру, ведя войны против османов и других мусульман в Северной Африке и вокруг Средиземноморья. Афонсу д'Альбукерки, наместник Португалии в Индии, который сам провел десять лет в Северной Африке, сражаясь против ислама, направил предложение папе Льву X, сообщив ему, что португальские корабли могут плыть по Красному морю, чтобы захватить Мекку – «мусульманский Иерусалим», как он тогда выразился[550]. Католические державы Европы могли бы затем выкупить Мекку обратно мамлюкам в обмен на истинный Иерусалим, их цель на протяжении веков. Афонсу также утверждал, что Пресвитер Иоанн, богатый христианский король Эфиопии, поможет португальцам атаковать Мекку. Миф о Пресвитере Иоанне был скроен из той же ткани, что и представление о Великом Хане Китая – призрачном христианском лидере, иногда описываемом как черный, иногда как белый, находящийся далеко на смутном Востоке, с которым Европа могла объединиться, чтобы окружить мусульманский мир и сокрушить его. Хотя в Эфиопии, как и в некоторых частях Восточной Азии, христиане действительно жили, никогда не появлялось никаких исторических свидетельств того, что сам Пресвитер Иоанн действительно существовал. Тем не менее Афонсу заверил папу, что, вступив в союз с этим африканским христианским королем, европейцы смогут вырыть канал в Эфиопии у истока Нила, чтобы спустить его на восток, в Красное море, тем самым лишив мамлюкский Египет его основного источника – воды. Мусульманские правители Иерусалима, повергнутые в голод из-за высыхания полей, будут вынуждены покинуть город. В том году Афонсу удалось разрушить часть Адена и еще большую часть порта острова Камаран, расположенного дальше на севере в Красном море и недалеко от побережья Йемена. Однако, когда португальские корабли продолжили путь на север, в сторону Джидды, их заставил развернуться назад сильный ветер.

Португальская карта Индийского океана. World History Archive/Alamy Stock Photo

Очевидно, это был удачный исход для мамлюков, поскольку они были беспомощны перед португальским вторжением. Их флот был уничтожен несколькими годами ранее, когда в 1509 году Франсишку ди Алмейда – еще один ветеран войн Португалии в Африке – сжег мамлюкский флот, пришвартованный на острове Диу, на западном побережье Индии. Это поражение открыло путь к быстрой череде побед португальцев в Индии, позволив им развивать инфраструктуру прибрежных владений. Вслед за португальцами мамлюки обратились за поддержкой к своим братьям-османам.

Несмотря на то, что Селим находился на завершающей стадии планирования нападения на их империю, он отреагировал положительно. В 1515 году он послал одного из своих самых опытных адмиралов, уроженца Лесбоса Сельмана-реиса, с длинными усами и мощными ногами, похожими на древесные стволы, в Красное море с припасами и моряками, чтобы помочь мамлюкам восстановить их флот[551]. Этот шаг, конечно, не был вызван чувством религиозного братства. Напротив, это было средством защиты экономических интересов Османской империи путем подрыва растущей португальской торговли на Востоке, а также подготовки к тому времени, когда, как только мамлюки будут побеждены, земли, граничащие с Красным морем, станут частью растущей Османской империи.

В 1517 году, когда Селим был в Каире, Сельман-реис отправил ему тревожное сообщение, в котором просил больше припасов, моряков и денег. «Португальцы еще не вошли в Красное море, – предупредил он, – но если они услышат, что эти корабли не на ходу и им не хватает экипажа, они неизбежно придут с большой армадой, поскольку, помимо этих кораблей, здесь нет ничего, что могло бы их удержать»[552]. Говоря гораздо более позитивно, он заявил, что «если он [Йемен] будет завоеван [османами], он станет хозяином земель Индии и будет ежегодно отправлять в Стамбул большое количество золота и драгоценностей».

Султан приказал построить в Суэце пятьдесят новых кораблей, чтобы конкурировать с португальцами («вероломными нарушителями спокойствия») за торговлю в Индийском океане, и отправил «бесчисленные войска» по суше, сначала для обеспечения безопасности Йемена, а затем для противостояния португальцам на море[553]. Учитывая расстояния, а также масштабный проект имперской интеграции, с которым он столкнулся после победы над мамлюками, пройдет несколько лет, прежде чем эти цели будут полностью достигнуты. Даже после смерти Селима его преемникам пришлось изо всех сил пытаться защитить этот южный край империи.

Йемен, где независимые племена живут в опасной горной местности, всегда был (и остается по сей день) серьезной проблемой для любого правительства, которое старается полностью контролировать его. Поскольку их столица находилась на большом расстоянии, османы знали, что они никогда не смогут осуществлять полный суверенитет над Йеменом, но они были полны решимости, по крайней мере, удержать его ключевые портовые города на Красном море и Индийском океане. Даже это оказалось бы фантастически трудным. В период между господством мамлюков и Османской империи вооруженные черкесские и сирийские наемники, первоначально нанятые мамлюками и Сельманом-реисом для борьбы с португальцами, погрузили Йемен в хаос, сражаясь друг с другом, а также с пиратами и вождями племен за контроль над территориями и ее многочисленными ресурсами. По словам одного местного историка, Йемен в 1520-х годах находился «в состоянии непрекращающихся анархии и раздора, результатом которого не было ничего, кроме кровопролития, осквернения священных мест поклонения, разорения земель и пролитых слез»[554]. Лишь в 1527 году османы смогли собрать достаточно военно-морских сил, чтобы контролировать побережье Йемена. В том же году они основали постоянную военно-морскую базу и таможню на острове Камаран, который португальцы разрушили почти пятнадцатью годами ранее[555]. В течение следующего столетия Йемен неоднократно то находился под контролем империи, то снова становился неуправляем.

* * *

В 1517 году, когда «бесчисленные войска» Селима двинулись на юг из Сирии вдоль восточного побережья Красного моря, они наткнулись на то, с чем никто из них раньше не сталкивался – куст со странной ярко-красной ягодой. Вероятно, даже в большей степени, чем завоевание Иерусалима и Каира, принятие халифата или построение крупнейшей империи в истории ислама, это предприятие представляло собой наиболее значимый результат – и, безусловно, один из самых длительных – завоевания Селимом мамлюков.