Трудная профессия: Смерть - Mirash

Мы прошли к старому мосту, перебрались через него и неторопливо зашагали вдоль реки к садам.

— Ты в садах много раз была? — спросил Никита.

— Всего пару раз забредала. Мне понравилось, красиво.

— Яблок натаскала?

— Нет, не стала. Неудобно как-то…

— Отчего же, здесь это нормально.

— Не знаю, все равно неудобно. Тем более сторож был.

— Это разве проблема? Здесь сторожа можно не только не бояться, но и попросить помочь с выбором самого вкусного плода, — я пожала плечами и Никита засмеялся.

— Ничего, сейчас компенсируем. Яблоки как раз созрели.

Когда мы дошли до садов, Никита в самом деле подошел к сторожу, получил от него разрешение в комплекте с ценными указаниями и поманил меня в дальнюю от дороги часть сада.

— Налетай! — я неуверенно скрутила с ближайшей ветки маленькое яблоко.

— Что так скромно? — Никита достал небольшой складной рюкзак из кармана, сунул его мне и занялся собирательством.

— Ребятам отнесем, — пояснил он, складывая добычу внутрь.

— А сторож точно не против таких масштабов?

— Конечно, я его спросил. Ксюш, здесь этих яблок столько, что потеря даже пары центнеров не скажется. К тому же у них в этом году очень большой урожай, собирать не успевают. Так что не волнуйся, ничего плохого мы не делаем.

Когда было собрано достаточно, что бы угостить всю нашу компанию, мы любезно попрощались со сторожем и пошли в обратном направлении. Небо уже заметно потемнело, но идти было все еще легко.

— Погоди минутку, камешков много в кеды попало, — притормозила я Никиту.

Усевшись на пригорок, я сняла многострадальную обувь и принялась вытряхивать лишнее. Кеды уже откровенно просились на помойку, но мне было жалко денег на новые, тем более скоро можно будет перейти на зимние ботинки.

— Тебе нужны другие.

— Этими обойдусь.

— Здесь же дырка на дырке!

— Ничего, приеду и зашью.

Никита наклонился, утянул у меня из под носа обсуждаемый предмет и скептически повертел в руках.

— Тебе нужны другие, — безапелляционно припечатал он. — Сколько раз ты уже это зашивала?

— Не сосчитать, — вздохнула я. — Что вообще-то не твое дело, отдавай мою собственность!

После того, как я обулась, Никита подал мне руку, помогая подняться, мы двинулись дальше. К лагерю добрались уже в сумерках, увидев нас с яблоками, собравшаяся у костра компания обрадовалась.

— Не загонял он тебя? — спросила меня Женя позже, когда мы пошли к палатке за теплыми вещами, с темнотой резко похолодало.

— В смысле?

— Значит, не загонял. Он просто очень быстро ходит, я за ним обычно угнаться не могу, — пояснила Вересная. — Но тебя, смотрю, пощадил.

— Наверное, не хотел тащить на себе обратно, — пожала я плечами.

Женя улыбнулась.

— Пойдем к костру…

Спать мы улеглись почти на рассвете. Самые стойкие еще хорохорились и собирались устроить плавное перетекание ночных посиделок в завтрак или даже обед. Однако основная масса людей распределялась по палаткам, памятуя о том, что днем предстоит двинуться в обратный путь и нужно восстановить силы. Я устраивалась согласно планам, в палатке с Вересными. Палатка была рассчитана на двоих, но Женя уверила меня, что при желании туда можно утрамбовать на ночлег всю нашу группу. До того, как мы принялись готовиться ко сну, я проблемы не видела, а сейчас вдруг занервничала, глядя на тонкие тканевые стенки.

— Ты где ляжешь? В серединке или с краю? — внимательно посмотрела на меня Вересная.

— Не знаю, а где надо? — поеживаясь, спросила я.

— Ты в палатке никогда не ночевала? — уточнила Женька.

Я отрицательно покачала головой. Женя правильно поняла мое состояние и уверенно сказала:

— Ложись в середину, так тебе будет спокойнее. А вообще в палатке спится отлично, это ты просто с непривычки. Диких зверей тут нет, опасных насекомых или змей тоже. Так что бояться абсолютно нечего.

— А маньяки? — нервно пошутила я.

— Желающие напасть на большой студенческий лагерь? Настолько безрассудными даже маньяки не бывают. Все, Ксюш, выключай фантазию и ложись.

Она забралась в свой спальник, я несколько неловко заползла в свой и застегнула молнию. Появилось неприятное ощущение, что меня спеленали и без посторонней помощи я не выберусь. Посмотрев на мое, должно быть, красноречивое выражение лица Никита улыбнулся и сказал:

— Ты не застегивай, сейчас не так холодно. Будет удобнее.

Я послушно расстегнула молнию и почувствовала себя лучше.

— Улеглись? — спросил Никита.

— Ага, — сообщили мы с Женей.

— Тогда я выключаю свет, — он погасил фонарик и устроился слева от меня.

Через короткий промежуток времени они уже оба сопели носами, а я не могла уснуть из-за непривычного места для сна и даже больше от их присутствия. Это было очень странное чувство. Я с ранних лет засыпала одна, большую часть жизни вообще одна в комнате. Поэтому сейчас чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, а когда мне все же удалось заснуть, сон был безжалостно прерван огромным монстром, издевательски проведшим когтистым пальцем по моему лицу. Я заметалась, пытаясь сбросить коготь, но он не поддавался, цепко следуя вслед за мной.

— Ксюша, тише! — Никита потряс меня за плечо. — Что с тобой, кошмар приснился?

Я проснулась и поняла, что монстров нет, а по моему лицу что-то ползает. Мне стало еще страшнее, я со сдавленным писком стряхнула это «что-то» и отползла в угол, даже не заметив препятствия в виде ойкнувшего Никиты.

— Что случилось? — проснулась и Женя тоже.

— На меня… по мне… где оно?! — заплетающимся языком пожаловалась я.

— Не понимаю тебя, но сейчас все выясним, — в палатке ярко загорелся фонарик.

При свете стало не так страшно, зато стыдно за свое поведение. Впрочем, я все рано ничего не могла с собой поделать, дрожа с перепугу и обшаривая глазами место, где еще пару минут назад спала.

— Ксюш, кто там тебя обидел? — спросил Никита.

— Монстр… то есть… блин, да я не знаю! Кто-то по мне полз! — брат с сестрой неделикатно засмеялись.

Никита приподнял край брошенного мной при бегстве спальника и поднес фонарь ближе.

— Вот и твой страшный монстр, — улыбнулся он. — Иди сюда, не бойся.

Вересной предъявил мне маленького древесного жука, с заслуженным чувством победителя неспешно продолжавшего путь уже по отвоеванному спальнику. Никита подставил ему ладонь, потом осторожно поднял в воздух, предъявляя мне.

— Ну что, будешь настаивать на казни или ограничимся изгнанием?