День помощи - Андрей Завадский

– Какого черта, – Эдвардса словно пронзил разряд электрического тока. – Что они задумали?

– Цель "Чарли" ложится на боевой курс, – продолжал докладывать офицер, следивший за радаром. По напряженному лицу его скользили рожденные мерцаньем монитора блики. – Увеличила скорость до тридцати пяти узлов. Цель "Дельта" также меняет курс. Системы радиоперехвата фиксируют интенсивный радиообмен между берегом и целью "Дельта". Первый катер передает какой-то непонятный код на частоте двести восемь.

Капитан Эдвардс почувствовал, как внутри что-то сжалось. Он неплохо знал историю, особое внимание уделяя конфликтам последних десятилетий, и сейчас ощутил себя очень уязвимым перед задумавшими что-то непонятное иранцами. В восемьдесят седьмом фрегат "Старк", получив от иракцев два "Экзосета" в борт, едва не ушел на дно, а пятью годами ранее одной французской ракеты, которая даже не взорвалась, хватило, чтобы утопить британский эсминец "Шеффилд". Крейсер "Порт Ройял" имел вдове большее водоизмещение, чем английский эсминец, но по нему в любую секунду могли выпустить восемь ракет, каждая из которых несла сташетидесятикилограммовую боеголовку, то есть не уступала по мощности все тому же "Экзосету". И Эдвардс не понимал, почему противник, а он уже начал считать иранские катера своим врагом, медлит, ведь расстояние, отдалявшее их от крейсера, было намного меньше предельной дальности полета их ракет.

– Боевая тревога, – капитан больше не терял ни секунды. Иранцы уже могли выпустить свои ракеты, если собирались атаковать, а дистанция между ними и крейсером была так мала, что вероятность сбить их равнялась нулю. – Ракетные комплексы к бою. Приготовиться к отражению атаки!

Судорога прокатилась по внутренним помещениям крейсера, сигнал тревоги заставил расслабившихся моряков вздрогнуть, а затем броситься к своим постам, туда, где им надлежало находиться в случае боя. Еще не зная, что происходит, есть ли это учебная тревога, или же действительно возникла угроза нападения, матросы и офицеры спокойно и уверенно делали то, чему были обучены. Приводились в боевую готовность артиллерийские орудия и ракеты, скрытые под бронированными крышками вертикальных пусковых установок.

Внешне крейсер "Порт Ройял" не производил впечатления грозного корабля, поскольку большая часть его вооружения была скрыта от посторонних глаз. Две орудийные башни и пара счетверенных пусковых установок ракет "Гарпун" в корме, пожалуй, были единственным доказательством того, что этот большой корабль являлся военным судном. Это было мощное оружие, но им арсенал крейсера "Порт Ройял" типа "Тикондерога" вовсе не ограничивался. Перед массивной надстройкой и позади нее находились подпалубные установки вертикального пуска, всего сто двадцать два контейнера, из которых большая часть содержала зенитные ракеты, хотя место нашлось и для "Томагавков" и для противолодочных "Асроков". И в случае необходимости крейсер за считанные минуты мог расстрелять свой боекомплект, уничтожив любого противника, находились тот в воздухе, под водой, или на суше. Сейчас вся эта мощь была направлена против двух крохотных по сравнению с самим крейсером корабликов, намерения капитанов которых до сих пор оставались тайной для американцев, готовившихся, тем не менее, к худшему.

Катера тем временем сближались с крейсером, не сбавляя ход. О причинах смены курса иранским ракетным катером знали лишь три человека, находившиеся на его борту. За несколько минут до того, как на "Порт Ройяле" объявили тревогу, недолгий поход иранских кораблей шел своим чередом. Рулевой на мостике "Шамшира" крепко держал штурвал, ожидая новых приказаний от своего капитана. И он не видел, как переглянулись за его спиной Хандан, Кассем и старший помощник, сделав друг другу какие-то знаки.

Кроме рулевого и офицеров на мостике катера находился только штурман, который и мог помешать осуществить задуманное капитаном. Поэтому нанесенный старшим помощником мощный удар в висок отправил его в забытье, а спустя мгновение рулевой вздрогнул, ощутив прикосновение к своему затылку чего-то холодного, пахнущего оружейной смазкой.

– Курс на американский крейсер, – спокойно приказал Хандан, ткнув в голову матросу девятимиллиметровый "Браунинг". Одной из привилегий капитана было то, что он мог подниматься на борт без досмотра, и пронести на корабль оружие не составило для него ни малейшего труда. – И не делай глупостей, мальчик, если хочешь жить, – Махмуд был спокоен и непоколебим. – Ты же хочешь жить, правда?

– Что вы делаете, капитан? – не поворачивая головы, спросил матрос, ощутивший сейчас страх. Он был готов выйти в бой против любого эсминца или крейсера, но против человека с пистолетом он оказался бессилен.

– Выполняй мои приказы, как и прежде, и не задавай лишних вопросов. – Хандан обернулся к стоявшим позади него офицерам: – Кассем, живо в радиорубку! Ты знаешь, что нужно передать, чтобы нас не тронули. Фарис, – старший помощник подобрался, услышав обращение капитана. – На тебе машинное отделение. Не приведи Аллах, кто-то из команды заглушит двигатель! – И вновь рулевому: – Самый полный вперед, машины на максимальные обороты!

Рокот дизелей, скрытых под палубой, сменился надсадным воем, вода за кормой катера вспенилась, и изящный кораблик, набирая скорость, начал выполнять поворот, этим маневром у многих вызвав настоящую панику.

Никто из команды "Шамшира" не был готов к тому, что катер попытаются захватить, тем более, никто не ожидал, что это сделает собственный командир. Поэтому ни Кассем, ни Фарис не встретили никакого сопротивления. Матросы, отлично владевшие мощными ракетными комплексами, были испуганы видом оружия, поскольку никто на корабле не был вооружен, и мало кто даже умел пользоваться обычным пистолетом. А потому захват прошел молниеносно.

Иранский капитан успел за время работы на американцев привлечь на свою сторону немало людей, и не всех их, к сожалению, удалось известить о грозящей беде, тем более не удалось организовать им побег из страны. Что ж, они с самого начал знали, на что шли, и Махмуд Хандан не испытывал душеных терзаний за своих подельников. Двух человек, решительных, умеющих обращаться с оружием, для реализации рискованного плана ему вполне достаточно, остальные, кому не повезло быть выбранными капитаном, пусть выкручиваются, как хотят.

Заговорщики тем временем успешно выполнили замысел Хандана, взяв катер под контроль за считанные мгновения. Ворвавшись в машинное отделение, старший помощник взял на прицел компактного "Узи" двух находившихся там членов экипажа, мгновенно утративших всякое желание спорить с явно обезумевшим офицером. А капитан Кассем тем временем, оглушив попытавшегося вытолкнуть его из радиорубки моряка, открытым текстом кричал в эфир на указанной волне слово "эгида". Вот только на всей американской эскадре не было ни единого человека, которому это истерически выкрикиваемое слово хоть что-то сказало бы. Зато был приказ, в случае агрессивных действий иранских кораблей и самолетов применять оружие, не дожидаясь разрешения из штаба.

О каждом маневре иранцев уже знали на флагмане американской эскадры. На двух крохотных в сравнении с могучими крейсерами и эсминцами катерах сошлись лучи десятков радаров, размещенных на кораблях и самолетах, словно взяв хрупкие суденышки в перекрестье прицела. В прочем, так оно и было.

– Пару "Хорнитов" с "Гапрунами" в воздух, немедленно, – вызванный из своей каюты, где он намеревался предаться сну, адмирал Флеминг отдавал распоряжения, находясь уже в боевом информационном посту громадного авианосца. Здесь же находились капитан корабля и командующий авианосной группой контр-адмирал Бридж, оба выглядевшие весьма обеспокоенными. – Пусть сопровождают катера и будут готовы открыть огонь!

Чтобы сохранить вои корабли, жизни своих моряков, Освальд Флеминг был готов на все, в том числе на превентивный удар по иранцам. Но что-то удерживало адмирала от того, чтобы отдать приказ – офицер понимал, что войны в двадцать первом веке не могут начинаться столь глупо и странно.

– Бог мой, – растерянно произнес адмирал. – Что же задумали эти безумцы?

Изменение курса "Шамширом" было неожиданностью не только для американцев, но и для капитана второго вышедшего в море катера. И точно так же, как адмирал Флеминг, иранский моряк недоумевал, наблюдая за странными маневрами, абсолютно недопустимыми в виду вражеской эскадры.

Приказ, полученный на базе, был вполне ясен, и в него не входили какие-либо враждебные действия против американской эскадры. И в штабе флота и в самом Тегеране сидели отнюдь не дураки и не фанатики, понимавшие, чем может обернуться не атака даже чужих кораблей, а лишь демонстрация намерений ее провести.

– Что он творит, – прильнув к биноклю, воскликнул командир "Ханджара", наблюдая, как катер Хандана движется в сторону американского крейсера, едва различимой точкой темневшего на горизонте. – Какой шайтан его попутал? – Капитан требовательно взглянул на своего старпома: – Немедленно свяжитесь с Ханданом, узнайте, что происходит. И запросите базу, пусть скажут, как быть нам.