Суровая нежность - Моника Маккарти

Бен-Берг, по-гэльски «красная гора» (если ее назвали так из-за цвета камня, то розовый был бы точнее), была самой высокой из горной гряды, окружающей впечатляющее разнообразие красивых лощин, ущелий и озер. В этом Хелен готова была принять слова Магнуса на веру, ибо сейчас красоту пейзажа затмевали страх и опасность, не говоря уж о вечно мрачном сером небе и ветрах. Чем выше они поднимались, тем темнее и холоднее становилось. Магнус сказал, что здесь вполне можно увидеть островки снега даже в середине лета. Хелен ничуть не сомневалась. Она была рада еще одному пледу, но ветер продувал слои шерсти насквозь, словно это был тончайший шелк.

Наполнив мехи, Магнус вручил один королю, другой Хелен.

– Пейте.

Она покачала головой, не обращая внимания на растрепавшиеся волосы, которые ветер швырял ей в лицо, как разорванные красные ленты. Не успевала она убрать их, как они опять растрепывались.

– Мне не хочется.

– Потому-то тебе и надо попить. Одна из самых серьезных опасностей в этих горах – обезвоживание.

Сообразив, что в этом деле он разбирается лучше ее, она воспользовалась его советом. К счастью, у Магнуса с собой было немного вяленой говядины и овсяных лепешек. Она не ела ничего со вчерашнего вечера и с жадностью набросилась на скудную пищу. Король откусил несколько кусочков и больше не стал. Она озабоченно нахмурилась. Отсутствие аппетита – нехороший признак.

Она увидела, что Магнус пристально оглядывает местность позади них, и сердце ее тревожно забилось.

– Мы оторвались от них?

Он уклончиво пожал плечами.

– Даже если не оторвались, то планы их сильно нарушили. Им потребуется время, чтоб переправиться через реку, а их лошади непригодны в горах. Им придется оставить их.

– Не тревожьтесь, леди Хелен, – устало проговорил король с валуна, на который Магнус его усадил. – У нас лучший проводник. Никто не знает эти горы так, как Маккей. Им нас не поймать.

Хелен не сомневалась в способностях Магнуса, только в своих и короля. Из-за них ему приходится продвигаться черепашьими темпами. В юности она любила бегать по горам, но эти горы совсем другие.

Она нахмурилась, увидев, что струйка свежей крови течет по лицу короля.

– Почему вы не сказали, что рана опять начала кровоточить?

Брюс поднял руку и пощупал лоб.

– Разве? Я и не заметил.

Хелен взглянула на Магнуса.

– Нам надо что-то сделать.

Договаривать нужды не было. Король сильно ослабел от кровопотери. То, что он сумел дойти сюда, пусть и с помощью Магнуса, не потеряв сознания, настоящий подвиг.

– Мы не можем развести огонь, пока я не буду уверен, что нас не преследуют. – Он смолк. – Черт, и как я раньше до этого не додумался?

– Ты о чем?

Он полез в свою сумку и вытащил какую-то тряпочку.

– Сосновая смола, – сказал он, разворачивая ткань. Внутри обнаружилось желтоватое вязкое вещество. – Она еще свежая, но когда затвердеет, я использую ее для разжигания сырых дров. А если смешать с золой, получится хороший клей, которым можно и раны залеплять.

– Отлично, – обрадовалась Хелен, беря в руки тряпочку со смолой. – Я знаю, какая она липкая. Испачкаешь руки, потом еле-еле отмоешь.

Он изогнул бровь, а она озорно улыбнулась, зная, что он помнит все те деревья, на которых она пряталась.

Глаза их встретились, и сердцу стало тесно в груди. Она вновь почувствовала ту же уверенность, что и сегодня утром, когда заглянула в его глаза после того, как он разделался со вторым врагом. «Он любит меня».

Значит, ей все же как-то удалось прорвать его сопротивление.

Если бы каждая косточка в ее теле не болела от усталости, если б трое смертельно опасных врагов не гнались за ними, если б король Шотландии не был ранен топором в голову, с каким удовольствием она находилась бы здесь, с ним.

Нет другого мужчины, которого она хотела бы иметь рядом в подобных обстоятельствах. Не только из-за ее чувств к Магнусу, но и потому, что он, кажется, всегда знает, что делать. Хелен понимала, насколько опасно их положение, но рядом с Магнусом все выглядело не так страшно. Он как будто создан для жизни в этой среде: крепкий, стойкий, решительный и физически выносливый, он способен вынести любые самые суровые испытания, которые ниспошлет ему природа. Благодаря ему они преодолеют и это.

Хелен осторожно развязала концы повязки на голове короля. Повидав много всяких ран, она полагала, что научилась не реагировать на них. Но когда впервые при свете дня увидела глубокий разрез, к горлу подступила тошнота. Заметив что-то белое у лба, поняла, что это кость. Неудивительно, что рана до сих пор кровоточит.

Пока Магнус держал оба края раны стянутыми вместе, она запечатывала ее смолой, которую он вначале разогрел в ладонях. Хелен уже собралась вновь забинтовать рану, когда Магнус остановил ее.

– Ты потом не отдерешь повязку. Смола сама все сделает.

Он оказался прав. Через несколько минут стало ясно, что кровь не может просочиться сквозь толстый слой смолы. Зрелище было еще то, но главное, что это помогло.

Король, однако, выглядел так, словно силы его были на исходе. В таком состоянии он далеко не уйдет. Хелен поймала взгляд Магнуса и увидела, что он тоже это понял.

– Чуть выше есть одно место, где можно будет немного передохнуть.

Выше? Хелен взглянула на крутой склон горы слева и подавила стон. Он же не собирается…

Оказалось, что да, собирается.

Когда король не стал возражать против поддержки Магнуса, до Хелен дошло, как ему, должно быть, плохо.

Она взбиралась по каменистому склону вслед за мужчинами. С каждым шагом ветер, казалось, крепчал. Ей приходилось крепко сжимать края пледа, чтоб его не унесло. Пару раз сильный порыв чуть не сбил ее с ног.

Магнус был прав. Новичкам тут не место. Один неверный шаг, и…

К горлу подкатила дурнота, и она быстро перевела взгляд на тропу. «Не смотри вниз».

Без солнца, которое все время скрывали тучи, трудно было определить, который час. Но она подозревала, что было уже ближе к полудню, когда они добрались до этого места «чуть выше».

– Можете немного передохнуть, – сказал Магнус королю, помогая ему сесть на выступ в скале. Он находился в углублении и, как она догадалась, не был виден ни с одной из сторон.

Магнус вручил ей мех и еще несколько кусочков лепешки и говядины. Потом протянул дирк.

Она удивленно взглянула на него.

– На всякий случай. Он будет полезнее твоего столового ножа.

Кровь прилила к щекам, потом отхлынула от них, когда до нее дошло, что он имел в виду.