Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому что тоже самое происходило у нас на «Ростове» в конце 90-х. Также на дороге лежали активисты, а а подогретые алкоголем казаки кричали: «Не любо!» А потом была Государственная экологическая экспертиза. На моей памяти это единственный раз, когда в комиссию вошло 82 эксперта. Это сейчас, когда все идет по накатанной, все налажено, там — 12–16 экспертов, а тогда — 82! И возглавлял эту экспертизу Виктор Иванович Осипов. Он тогда уже стал академиком РАН, а когда я учился, он у нас профессорствовал, возглавлял нашу кафедру. На 4-ом курсе вел мою курсовую. И когда на первом пленарном заседании мы все сделали доклады, вышли на перерыв, он поманил меня пальцем: «Пойдем, Володя! Расскажешь теперь мне, что у вас там на самом деле».
И пошли с ним в председательскую комнату, выпили по100 грамм коньяку, поговорили. Возвращаемся в фойе перед входом в зал, а там на большом экране — показывают какую-то свару, и чуть не до матерков. Оказалось, что кто-то скрытой камерой снял одно из заседаний экологов, и там эти «артисты» — местные зеленые, а у них там несколько организаций было создано, делили деньги гранта. И чуть ли не до драки. А, надо еще заметить, многие ряженые были «довольно-таки готовы». Словом, смотрите, люди, слушайте! Прямо детективная история!
И все увидели, что на самом деле происходит. Кто все эти крикуны — «не любо!». Что они такое, на самом деле. И тут же все протестные акции поломалось и затухли, и пошел конструктивный диалог с общественностью и экспертной комиссией. И когда мы в феврале 2000 года получили на руки это самое положительное заключение государственно-экологической экспертизы, правда, получили одобрение только на два, а заявляли на четыре блока сразу, но это был все равно огромный прорыв. С этого, собственно, и начался атомный ренессанс. Туго, с многократными заходами, повторами, потому что очень мало людей, да их и сейчас мало, которые хотят взять на себя ответственность и могут взять ответственность за такие эпохальные решения. Вот Осипов взял.
Время собирать, время разбрасывать
Следующая трансформация была в 2007. И тоже через десять лет. (87-ой, 97-ой, 2007-й). Пришел к нам директором Валерий Игоревич Лимаренко. Юрий Алексеевич Иванов успел меньше 2-х лет подиректорствовать, и Кириенко сказал, что теперь Лимаренко — главный. Пришел, Валерий Игоревич посмотрел на нас и сказал: «Так! Все будем менять! Это работать не может!» «Валерий Игоревич, говорим, но ведь работает же и работала. Выжили же» «Нет, будем менять!». И нас стали трансформировать в сторону инжиниринговой компании.
Сначала у народа возникло непонимание. До драки не доходило, конечно, но до возмущения — бывало. Но чего с голой пяткой на сабли прыгать? Построились, привыкли, вросли, поскольку мы все-таки коллектив и корпоративные люди. Что командир сказал, то мы и делаем. Это, конечно, очень низкая степень вовлеченности. Что называется: «не согласен — делаю». Ниже — только мотивация «не согласен — не делаю». Тем не менее, как раньше говорили, процесс пошел. И надо отдать должное Валерию Игоревичу, он человек демократичный. А может, оттого что коллектив еще был спаянный и не очень большой, он все успевал.
Проходит еще десять лет, Лимаренко уходит в губернаторы и начинается четвертая трансформация. Понятно, что не от хорошей жизни. Но, как бы то ни было, идем опять в кильваторе Московского АЭПа. И вы знаете, я думаю, что получится. Еще полгодика и все накатается, и пойдет по правильному пути. Потому что все новое — хорошо забытое старое. Когда я начинал работать, мы были горьковским отделением, а Центральный Атомпроект был в Москве. Просто мы теперь называемся не отделением, а проектным институтом. Но наш центр все там же, в Москве, в том же здании, на Бакунинской.
Но нет худа без добра. Нас опять отделили от инжиниринга. Наверно, правильно сделали, потому что строители имели возможность выворачивать руки ГИПу и авторскому надзору. Теперь их такой возможности лишили, я надеюсь. Ну, посмотрим, чем сердце успокоится.
Критикуя, помогай
Больше всего запомнился Ростовский проект, поскольку он был для меня первый и третий блок Калининской. Я сейчас не говорю про совсем свежую Белорусскую, она еще живая строящаяся. Калинин запомнился чем? Было время концерн Росэнергоатом платил векселями ДГУП со сроком погашения 10 лет. На эти векселя надо было нанять субподрядные организации. Что это значит? Московское Мосэнерго стоило 40–45 %, Орелэнерго, Курсэнерго до 15 %, если сегодня даешь, инфляция же была, в Гражданскую.
Третий блок где-то 70 % была готовность. Четвертый — 15 %, то есть из земли даже не выскочил. И надо было срочно там одну тему проработать. Я нашел специалиста геофизики. Начал переговоры с директором: что я хочу, что могу заплатить. А он жалуется на жизнь, как не хватает денег, на зарплату, то да се. Время обеденное, он меня приглашает к себе домой пообедать. Сажает в персональную в машину, едем, а он все жалуется. Выезжаем уже закраину Твери, на берег Волги, он говорит: «Подъезжаем». А по берегу Волги-матушки стоят хоромы — коттеджи. Я говорю сочувственно: «Бедные люди! Сиротский поселок! А вот это — самый сиротский дом». Показываю на трехэтажный замок.
Он вдруг надулся и говорит: «Это мой дом!». И как-то я тут понял, что есть куда двигаться, и мне удалось его додавить — их силами нашу тему все-таки сделать.
Когда площадку под третий блок Калининской только исследовали, нас атаковала тоже достаточно мощная команда зеленых. Базировались они в Тверском Политехе и позиционировали себя как серьезное научное сообщество, которое оппонирует нашему проекту.
А тогда, как раз перед третьим блоком, вышел закон об экологической экспертизе, который разрешал активным гражданам объединятся и запрашивать материалы на общественную экспертизу. Замечания их не имели юридической силы, но, тем не менее, если общественная экспертиза — отрицательная, государственная обязательно насторожиться.
А нами тогда управлял, сначала из министерства, потом агентства, Владимир Николаевич Генералов. И вызывает он нас со Славой Чугуновым — начальником управления экологической безопасности Тверской АЭС — вызывает и говорит: «Идите к зеленым, разговариваете с ними и предлагаете принять участие в исследованиях. Чтобы они не просто критиковали наши исследования, а встали в наши ряды, и тогда нам проще будет у них как у соратников выбить оружие
