Любовь, Конец Света и глупости всякие - Людмила Сидорофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бывшая брутянка, а в менее отдаленном прошлом — московская продавщица вложила немало своей незамужней энергии в новый дом, который построила в приступе социопатии. Не только из опыта прошлой торговли она твердо знала, что люди гнусны и с каждым днем все гнуснее становятся, так что, добившись наконец всего, чего хотела, она вполне могла наслаждаться роскошью и одиночеством. Но — неожиданно для себя самой — Маруся затосковала. «Уж не психическое ли у меня расстройство?» — встревожилась продавщица и вызвала на дом врача.
Пришел врач молодой, пухленький, губки бантиком, ямочки на щеках.
— Доктор, я себя чувствую Экклезиастом, — закатила глаза Маруся, вскинув ко лбу пятерню с алмазными кольцами.
— Это как? — удивился врач, весь такой хорошенький, прям как пирожок с вареньем, хоть клади в рот и кушай.
— Да вот читала намедни Библию и решила, что все суета сует и томление духа… — Маруся давно не общалась с интеллигенцией, предложения старалась строить витиеватые. И начала ощущать, как ее голос становится все более эротичным, интонации появляются какие-то неожиданные. А сама все на доктора смотрит томно так: уж взял бы да приласкал ее, что ли, а вылечиться она и сама сможет…
Поняла Маруся, нет никакой суеты сует, а просто нормальной женщине любви иногда хочется, ну, и возвышенных отношений. Но отпустила доктора: молодой чересчур, да и бедный, наверное. Гусь свинье не товарищ, в общем, а миллионерше бедняк не чета, однако искать достойную партию, к счастью, пришлось недолго.
В половине шестого по Гринвичу, когда встревоженная сном про Любимого Танька проснулась чуть раньше обычного, в подмосковном элитном районе, где было уже восемь тридцать, прогрохотало небо, разверзлись бескровные облака — и на лужайку прямо перед Марусиным домом спикировал неопознанный и тяжелый объект. Верхний слой грунта треснул под его грузом, и объект, зацепившись хвостом за сарай, наполовину провалился в шикарное подземелье. Широкий розовый хвост, похожий на ракету, — из тех, что показывают по телевизору, торчал возле дерева, переливаясь серебряными обводами.
«Ого!» — восхитилась продавщица, нажала на нужную кнопку, и хвост ракеты накрыла маскировочная сеть. Пока Маруся осторожно спускалась в подвалы, сердце стучало все сильнее: «Принц! Точно, принц приехал!»
Под сводами покалеченной крыши открылась блестящая дверь, вниз съехала хрустальная лестница, и из кабины тяжелой походкой вышло не очень-то симпатичное существо, но, вне всяких сомнений, состоятельное и явно мужского пола.
— Здравствуйте, барышня. Я — Любимый, — произнес пришелец, пришлепнув крупной губой.
Свидание
— А это еще кто такой? — Нелида застыла в дверях от неожиданности.
Посреди комнаты на четвереньках ползал Ося и толкал игрушечный паровоз, оседланный угрюмыми отцом и сыном. Паровоз шел по невидимым рельсам под вполне видимым и высоким «мостом», роль которого отводилась коренастому незнакомцу в белых одеждах. Варвара оторвалась от монитора и с удивлением посмотрела на дочь.
— Ты что, не узнала Осю? Вот пришел в гости, с гномами поиграть, извини, что они тут шумят немного…
— Осю знаю, конечно, — возразила Нелида. — Я про…
«Тихо! — перебил Бог. — Не говори ничего про Олежку! Твоя мама его не видит!»
— Э... про паровоз, — Нелида скосила зрачки к переносице и сжала скулы покрепче, чтобы не заговорить вслух: «Кто такой Олежка? И почему мама не видит его?»
«Откуда мне знать, почему не видит? — проигнорировал Бог первый вопрос. — Ее Магия даже для меня явление непостижимое. Варвара видит лишь то, что хочет, когда хочет и где хочет. А вот его здесь, — Нелидин взгляд непроизвольно перескочил на мужчину в белом, — и меня в тебе не видит в упор».
Варвара что-то печатала за рабочим столом. Ося с гномами на паровозе и незнакомый Нелиде Олежка развлекались за ее спиной.
«А в Таньке? Когда ты был в Таньке, она тебя видела?»
«Ха. Если бы. Она до сих пор думает, что Танька сама Бог».
Варварины пальцы бегали по клавиатуре, словно резвились:
— Ося, милый, — сказала Бог-Танька. — Ты как, готов колдовать, чтобы ронять звездолеты?
— Готов, — кивнул Ося. — А можно Гриша тоже будет? И дядя Вася? И паровоз? А то им будет скучно. А так у нас всё есть: петрушка, укроп, шар и свечки, я проверял.
— А может быть, хватит и одного звездолета, который ты уронил утром, сынок? — Олежка потрепал мальчика по голове, сел на диван. Ося подхватил гномов на руки (к вялому неудовольствию Васи) и сел рядом с отцом.
— Мама Таня говорила, что если ронять звездолеты, Конца Света не будет.
«Вот и еще один из моих подопечных готов поверить, что Танька — Бог! — раздалось досадливое ворчание в Нелидиной голове. — А ведь, между прочим, про звездолеты я придумал, а не она!»
— И ничего лучше тебе в голову не пришло? — с издевкой спросил Вася. Со стороны могло показаться, что он разговаривал с Осей, хотя взгляд был устремлен к двери, в проеме которой, не двигаясь, стояла Нелида. Олежка повернул голову в том же направлении и обомлел, словно глазам своим не поверил.
— А чем тебе эта идея не нравится? — вслух обратился Бог к Васе и направил Нелиду к дивану, где, несмотря на скученность, вполне хватало места еще двоим. — Падающие звездолеты пробудят в ученых творческую энергию. А творчество — это Магия. Варвара вон тоже так считает.
Ни на кого не обращая внимания, Варвара набирала очередной кусок сказки:
Бог неоднократно пробуждал в людях творческую энергию, посылая им вдохновение — зуд особого рода. А как от этого зуда избавиться, каждый сам решал. Кто-то сочинял музыку, кто-то графомании предавался, а кто-то разрисовывал лифты неприличными картинками, но эффект был всегда.
— Бог… — медленно проговорил Олежка.
— А да, вот он я, — развязно произнес Бог Нелидиным голосом, но слова явно не долетели до слуха Варвары — целиком погруженная в собственный творческий процесс, она даже не слышала, что ее дочь заговорила о себе в мужском роде. — Привет, Ветер.
— Я ж тебя по всем уголкам Земли ищу…
— Ищешь-свищешь? Ну-ну, ветрам это свойственно, — Нелида передернула плечами, точь-в-точь как Танька — что-то в поведении Бога ей не совсем нравилось.
— Слушай, Бог… Так нечестно, — Олежка подбирал слова медленно — многое, видимо, ему хотелось у Бога выяснить, но обида за сестру не сдержала упрека. — Ты поступил не лучше, чем Танькин муж, когда сбежал с похорон — в самый неподходящий момент ее бросил. Какой же ты Бог после этого?
— Настоящий. Посылаю людям лишь то, с чем они сами справиться могут. Учись, студент!
— Но ведь она твоя аватара…
— Была! — прервал Бог с явным вызовом, но голоса не повышал. — Достаточно, что из-за нее я двадцать один год назад лишился души своей дочери! Да и вообще мне давно надоело подыгрывать альтом Танькиной первой скрипке. В конце концов, кто из нас Бог?
Варвара обернулась — что-то в дочкиных словах показалось ей подозрительным. С дивана смотрели на нее четыре лица: Нелидино, Осино и двух мрачных гномов.
— И про что же, позвольте узнать, честная компания тут разговоры ведет? — спросила она шутливо.
— Да все про то же! — отозвался один за всех Вася, метнув ехидный взгляд на Нелиду. — Про любовь! — и поперхнулся под жгучим взглядом зеленых глаз. — И про Конец Света.
— И про глупости всякие, — криво усмехнулась Варвара, решив, что Вася успел уже проявить любопытство и ехидничал по поводу ее сказки.
Гном, хоть и маленький, но на нервы мог действовать ничуть не хуже, чем некто слоноподобный. То он пьянствовал три дня подряд, то впадал в депрессию и валялся на полке в шкафу целыми сутками. А когда наконец вылез, долго молчал и уныло сидел на столе, безразлично поглядывая из-за Варвариного плеча на экран. Потом начал вдруг мельтешить, появлялся в зеркале, ронял книги, рассыпал ложки, путался под руками, так и хотелось сказать ему: «Да перестань, дурень, маяться, думаешь, ты один такой, кого жена бросила?» Злиться на Васю она тем не менее не могла совершенно.
— Именно глупости! Ронять звездолеты, чтобы пробудить творчество, — кто мог придумать что-либо более несуразное! — гном снова метнул презрительный взгляд на Нелиду.
Варвара повернулась лицом к экрану, где любой из присутствующих при желании мог прочитать, что она напечатала, и нажала на выключатель. Монитор погас.
— Ты хоть в курсе, — не унимался Вася, не отрывая глаз от Нелиды, — что склонность решать все проблемы самым сложным путем свойственна шизофреникам? Вот если, допустим, сосед Леха начнет надевать штаны через голову, а она, — гном кивнул на Варвару, — попробует добраться из Москвы в Лондон через Магадан, ну а продавщица хозмага, скажем, изобретать способы обогащения, не думая о деньгах, — сразу вывод напрашивается, что количество шизофрении тут выше нормы.
