Триптих. Знамение. - Ирина Мира

- Адэль Бъюкер, - долетел до слуха Адэль приказной тон одного из старейших, - Предстань перед советом и демиургом.

Адэль снова вздохнула и подавила болезненные воспоминания. Пройдя в зал Совета, она обнаружила, что Высший Суд и Совет собрался в полном составе. Его члены были старейшими из йараев. Адэль входила в Нижний собор Совета - менее обличенный властью и обремененный проблемами, и её удивило, что Высший Суд и Совет собрался целиком. Среди йараев это был редкий случай. Адэль поклонилась и приготовилась выслушать причину, по которой её сюда позвали.

- Адэль Бъюкер, - заговорил глава Совета, - Ты член Нижнего собора, и являешься йараем четыреста лет. Сегодня Совет собрался, чтобы решить, готова ли ты к вступлению в ряды старейших.

Адэль резко вскинула голову: предложение стать членом Высшего Суда и Совета, являло собой огромную честь и её удостаивались единицы, тем более в таком юном для йарая возрасте, как у Адэль. В Высшем Совете всегда состояло ровно девяносто йараев (всего йараев было несколько тысяч и все остальные представляли Нижний собор), и стать одним из старейших, йарай из Нижнего собора мог лишь тогда, когда свет души действующего члена Высшего совета начинал меркнуть и его отпускали на покой во владения Горгота, освобождая место для следующего достойного. Адэль из-под ресниц, стараясь скрыть своё любопытство, оглядела зал Совета. Она насчитала ровно девяносто, как и должно быть.

- Простите меня, но я не поняла вас, - сказала она, обращаясь сразу ко всем, - Все члены Высшего Совета в сборе, и пополнения, взамен покинувших свой пост, не требуется, ибо покинувших пост нет. Я вижу занятыми все места и всех девяносто старейших на них. Как я могу стать членом Совета? Тем более учитывая мой возраст...

Со своего места встал демиург.

- Это не имеет значения Адэль Бъюкер. Сложилась ситуация, которая требует изменения некоторых доктрин, и в ней - это возможно. Вынужден поправить уважаемого главу Совета, и пояснить, что Совет, собран не для того, чтобы определить, достойна ты или нет занять пост среди старейших, а для того, чтобы известить тебя, что ты уже занимаешь этот пост и должна приступить к выполнению своих обязательств.

Бесплотное сердце Адэль затопил гнев. Она хотела, чтобы гора под ногами демиурга разверзлась и он упал сквозь неё прямо в лапы, заточенного в её центре Сартраса. Демиург же знал, как Адэль страшилась места в совете. Знал, что для неё нет ничего хуже, чем принимать часто бездушные, но справедливые, как утверждали и верили все йараи, решения. И всё же он сейчас вынуждал её стать тем, на кого возложены наиболее трудные задачи, которые - она знала - она не способна принимать без оглядки на свои чувства. У йараев нет чувств. Они ничего не испытывают провожая души в огонь Сартраса, посылая людям тяжкие испытания, воспитывая новых йараев, ещё не утративших человечность. Хотя Адэль не могла спорить с тем, что методы и средства йараев не имеют себе равных и это как ничто другое, позволяет удерживать Сартраса в его темнице, все же она, единственная за всю историю йарай, сохранивший человеческие чувства вопреки всем законам, не могла спокойно выносить те душевные муки, которые порой насылались на людей. В своем сердце Адэль была твердо уверенна, что если дать людям шанс, то они докажут, что сами способны противостоять сущности Сартраса - порокам и грехам. Но в этом мнении её поддерживала лишь она сама. И от того, приказ стать членом Высшего Суда и Совета, ещё сильнее давил на Адэль. Она не была готова судить людей.

Демиург не заметил её душевных стенаний. Или сделал вид, что не заметил.

- Подойди ближе, - скомандовал он, - Глава совета покажет тебе, в чем будет состоять твоя первая и главная задача.

Адэль приблизилась к призрачному гранитному столу в центре зала, на котором обычно демиург наблюдал за жизнью на земле. Глава Совета провел рукой по воздуху, и от поверхности стола поднялось изображение женщины с младенцем на руках.

- Это - Эльза, вдовствующая королева Валканы, - пояснил демиург, - У неё на руках её сын - новорожденный принц. Тебе вероятно неизвестно, что король Варнон умер ещё до того как королева узнала о беременности. Трон по праву перешел его брату Белмерту, так как иных наследников у умершего короля Варнона не было. Этот мальчик - его единственный ребенок. В свете этих событий могут возникнуть проблемы. Нынешний король Белмерт не признает легитимность этого ребенка. Он не позволит посадить младенца на трон, несмотря на то, что это - его племянник и законный наследник его брата Варнона. И Белмерт не согласится на роль лорда-протектора при регентстве королевы-матери Эльзы. Вероятнее всего, король Белмерт попытается избавиться от ребенка, как только узнает о его рождении. Мы уже создали необходимые условия и послали королеве Эльзе соответствующие знаки, чтобы она позаботилась о безопасности принца и отправила его в Гарон.

Адэль подняла взгляд на собравшихся.

- Какое дело Высшему Совету и демиургу до обыкновенного дитя? - исполненным сарказма голосом спросила она. Притворно-заботливые речи демиурга о судьбе ребенка изливались ядом на душу Адэль. - Вам же всё равно, чьи руки держат королевские регалии. Какая вам разница убьют мальчика или нет. Разве наш долг не приписывает нам лишь сохранять равновесие между силами Горгота и Сартраса, дабы сдерживать порывы к власти последнего.

- Ты права, - спокойно заметил демиург, - И жизнь новорожденного принца не наша забота. Йараи были созданы для того, чтобы оберегать души, а не тела. Однако, - демиург сделал паузу, будто хотел ещё раз убедиться во всех деталях своего плана, - Однако здесь есть один момент... Он заставляет меня и Высший Совет сделать исключение из правил. Такое же исключение как в случае с тобой, - добавил он как бы между прочим, будто вынуждая Адэль гордиться этим. - Ребенок обладает даром.

Эти слова удивили Адэль и на секунду заставили забыть о гневе, закипевшем после слов демиурга о том, что до жизни обычного ребенка ему нет дела. Коснувшись изображения младенца, Адэль увидела прошлое его предков и поняла, зачем всё это нужно: родители мальчика, и многие поколения его предков не обладали даром в наказание за пособничество Сартрасу. Уже много столетий род ребенка был лишен магии и прощения не предвиделось. Мальчик так же не должен был получить дар, но воля Элементов рассудила по-своему.

'Слишком много всего исключительно за один день'.

- Ребенку даны все четыре стороны дара. Каждый из Элементов одарил его и одарил щедро. Эти дары уже не замедлили проявиться.

Ещё один удар по обычным порядкам: дар и его сила проявляются в возрасте не раньше пяти лет, а всеми четырьмя сторонами Элементы одаривают редко. Настолько редко, что хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать всех магов, когда-либо обладавших такой силой. Одна, две, три стороны... но четыре?! Адэль с трудом верилось, что подобное возможно. И демиургу, судя по его поведению, похоже тоже.