Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - Уильям Бёрнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В воскресенье утром я подъехал к зданию Госдепартамента на своей машине, припарковался и прошел пять кварталов до Белого дома пешком. Госсекретарь Клинтон и другие члены команды Обамы уже собрались в Зале оперативных совещаний, приготовившись к долгому ожиданию. В 14:30 на маленьком видеоэкране с картой мы увидели, как два вертолета «Черный ястреб» вылетают из Джелалабада на востоке Афганистана и направляются в Абботтабад. Следующие несколько часов показались нам вечностью. Когда операция началась, мы прежде всего увидели душераздирающего зрелище жесткой посадки одного из вертолетов во внутреннем дворе комплекса. «Морские котики» остались целы и невредимы, но им пришлось уничтожить вертолет и быстро приспосабливаться к изменившейся ситуации. Макрейвен с потрясающим спокойствием комментировал весь ход операции с командного пункта в Афганистане. Поскольку президент и его главные помощники сидели, затаив дыхание и обратившись в слух, пристально наблюдая за происходящим на экране, никто даже не пытался что-то сказать или высказать какое-либо предположение. Наконец до нас донесся голос Макрейвена, который передал кодовое сообщение «E-KIA»[114]. Бен Ладен был мертв. Никогда я так не гордился американскими военными и президентом США, который с таким спокойствием взял на себя огромный риск. Для дипломата, привыкшего к долгим и утомительным усилиям и малозаметным победам, это был незабываемый момент.
Той ночью, около 23:00, президент объявил стране и миру об успешно проведенной операции. Госсекретарь Клинтон и я сделали несколько телефонных звонков, уведомив об этом ключевых союзников и лидеров во всем мире. Поздно ночью, закончив со своей частью звонков, я вышел из ворот Белого дома и направился к машине. Перед Белым домом, на Лафайет-сквер, собралась огромная толпа. Люди размахивали флагами и скандировали: «США! США! США!» Возвращаясь к зданию Госдепартамента, я не мог не вспомнить о том, как почти 10 лет назад мы с Лисой стояли перед ним, постепенно осознавая весь масштаб трагедии 11 сентября. Чтобы наказать преступников, потребовалось немало времени, но справедливость восторжествовала.
Той весной, когда обсуждалась спецоперация по уничтожению бен Ладена, Хиллари Клинтон как-то ближе к вечеру позвонила мне и попросила спуститься к ней в кабинет. Ее занимал вопрос не о бен Ладене, а о преемнике Джима Стайнберга, который только что решил покинуть должность первого заместителя госсекретаря. Широко улыбаясь, Хиллари Клинтон сразу перешла к делу.
– Я хотела бы, чтобы место Джима заняли вы, – сказала она. – Я вам доверяю, президент вам доверяет, и все в этом здании вам доверяют. Я была бы весьма признательна, если бы вы согласились на мое предложение.
Я улыбнулся в ответ. Я был немного удивлен, но польщен. Я сказал, что на этот пост обычно не назначают карьерных дипломатов[115].
– Я знаю, – ответила Клинтон. – Но вы – правильная кандидатура, и мне нравится сигнал, который посылает ваше назначение.
Я быстро принял предложение госсекретаря. Это был вотум доверия не только мне, но и всей дипломатической службе Госдепартамента.
Моя работа на посту заместителя, а затем первого заместителя госсекретаря дала мне возможность принять участие в решении практически всех проблем американской внешней политики. Бывали дни, когда это было похоже на одновременную сдачу 10 экзаменов по 10 различным предметам, одни из которых я знал хорошо, а другие – не очень. Я замещал госсекретаря на встречах министров иностранных дел; когда Хиллари Клинтон упала в гараже Госдепартамента и сломала руку, я в последний момент отправился вместо нее в Италию, на совещание на уровне министров в рамках «Большой восьмерки»; позднее я сопровождал президента на саммите «Большой восьмерки» в Москве. Я провел немало времени на Капитолийском холме, давая свидетельские показания и выступая на консультациях, и побывал во многих уголках земного шара, от Африки и Латинской Америки до Балкан и Юго-Восточной Азии. Естественно, одними проблемами я занимался больше, другими – меньше. Но главной проблемой, ради решения которой велась наша игра вдолгую и которая служила двигателем возрождающейся американской дипломатии, была проблема управления меняющимися отношениями с ведущими державами, и прежде всего с Индией, Китаем и Россией.
* * *От Джорджа Буша – младшего Обама унаследовал зарождающиеся партнерские отношения с Индией. Эта самая большая демократическая страна в мире, которая вскоре должна была стать и самой населенной, в начале 1990-х гг. приступила к экономическим преобразованиям и теперь быстро продвигалась вперед. В то же время она по-прежнему оставалась страной контрастов. Сотни миллионов индийцев сумели преодолеть бедность и влиться в новый средний класс, но большинство населения все еще существовало менее чем на $2 в день, было лишено возможности пользоваться канализацией и не имело регулярного доступа к электричеству. В высокотехнологичных отраслях начинался бум, но инфраструктура разрушалась, проблема загрязнения природной среды и перенаселенности городов становилась все острее. Реализации смелых планов развития страны препятствовала закрытая, коррумпированная и чрезвычайно забюрократизированная политическая система. Что касается притязаний в области международных отношений, то Индия порой страдала от раздвоения личности, будучи не в силах справиться с противоречием между будущим, требующим более активной и гибкой роли страны на мировой арене, и прошлым, тащившим индийскую дипломатию в болото схоластических споров с другими неприсоединившимися государствами, брошенными на произвол судьбы и всеми забытыми после окончания холодной войны. Реальная политика в течение последних двух десятилетий была обращена на восток – в ближайшем будущем Индия намеревалась занять достойное место в огромном азиатском регионе. Когда Обама занял свой пост, она по-прежнему этого хотела, но практически ничего не делала для достижения цели.
В чем администрация Джорджа Буша – младшего действительно колоссально преуспела, так это в укреплении американо-индийских связей, которые начали формироваться еще на последнем этапе работы администрации Клинтона. Видя исторические возможности, связанные с набирающей силу Индией, Джордж Буш – младший в начале своего второго президентского срока сделал на эту страну серьезную стратегическую ставку. Он решил перерубить самый тугой узел в наших отношениях с Индией. Речь шла о ее ядерной программе. Решение Индии не подписывать Договор о нераспространении ядерного оружия (наряду с Пакистаном, Израилем и КНДР, которая подписала договор, но потом в 2003 г. отозвала свою подпись) и ее отказ поставить свои ядерные объекты под гарантийный контроль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) в течение многих десятилетий создавали непреодолимые формальные и практические препятствия
