Изгоняющий демонов - Виталий Дмитриевич Гладкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая встреча с гимирру случилась совершенно неожиданно. Каким образом разведчики проворонили большой отряд кочевников, нельзя было понять. Но когда на марше из тумана вдруг выскочили всадники в высоких мохнатых шапках и начали осыпать колонны ашшуров длинными стрелами, мало никому не показалось.
Нападение продолжалось недолго. Убив и ранив около сотни солдат, гимирру круто развернули коней и умчались прочь. Хорошо, что среди царских воинов находилось небольшое подразделение кавалеристов из Хамата, которые умели обращаться с арканом. Им удалось заарканить двоих кочевников, и вскоре их уже допрашивал сам Син-ах-уцур.
Так получилось, что гимирру ранили одного из приближенных туртану, высокородного шакну, который пожелал, чтобы его пользовал не сам Кисир-Ушур, а молодой помощник ашипу. Похоже, военачальник был наслышан о молодом придворном врачевателе, лечение которого всегда было успешным. Так Эрибу и увидел грозных гимирру, которых привели на допрос к Син-ах-уцуру. А тот как раз находился у походной палатки, в которой лежал шакну, пронзенный стрелой. Туртану как главнокомандующий не мог не навестить своего раненого подчиненного.
Естественно, вместе с пленниками доставили и их главное оружие — луки. Они оказались разными. Один лук был малый, с небольшой дальностью стрельбы, а второй дальнобойный — большой, размером с три локтя. Гладкие, тщательно отшлифованные древки стрел для большого лука были длиной не менее двух локтей, а их окраска представляла чередование полос — красных, черных, белых и желтых. Таких стрел влезало в колчан около двухсот, поэтому конный стрелок-гимирру был страшным оружием. Он стрелял с немыслимой быстротой и точностью. Притом на скаку!
Пленники были облачены в простые кожаные панцири, усиленные бронзовыми бляхами. Из оружия они имели дротики и короткие мечи. Один из них, старший по возрасту, и, наверное, более заслуженный, кроме кожаного панциря, носил еще и широкий боевой пояс с пластинчатым металлическим набором, хорошо защищавший низ живота. Меховые шапки-башлыки кочевников были толстыми, в несколько слоев кожи, которая делала этот странный головной убор (с точки зрения ашшуров) не менее прочным, чем бронзовый шлем.
Из допроса выяснилось, что армию кочевников возглавляет Теушпа, совсем молодой, но уже знаменитый сын главного вождя гимирру. Он отличился в войне против Урарту, и теперь ему доверили вести сборные отряды нескольких кочевий на грабеж новых земель. Переводчиком был писец родом из Биайнили, семья которого перебралась по какой-то причине из Урарту в Ниневию, когда он был подростком. У его отца был раб-гимирру, ухаживавший за лошадьми, который и научил смышленого мальчика своему языку.
Кочевники отвечали свободно, без малейшей боязни. Они точно знали, что их не пощадят, но не унижались и не просили оставить жизнь, которая в походе принадлежала не им, а их богу грома, молний и небесного огня Таранису. Перед набегом гимирру приносили кровавые жертвы и клялись на мече, всецело отдавая себя во власть этого грозного божества. Они были уверены, что их смерть — это всего лишь переход из одного состояния в другое. Потусторонний мир был для них не менее желанным, чем этот. Там их ждали красивые девы, молодые кобылицы с удивительно вкусным молоком и бескрайняя степь, не знающая зимних холодов.
Старший из пленников по окончании допроса вдруг сказал:
— Вы сделали большую ошибку.
— Ты о чем? — удивился Син-ах-уцур.
— Две зимы назад наш великий вождь прислал к вам посольство с предложением действовать совместно. С вашим войском мы бы совместно захватили весь мир. Но наших послов не уважили, как того требует обычай, и грубо им отказали. Теушпа поклялся на мече, что вы ответите за это унижение. А у него слова не расходятся с делом.
Син-ах-уцур промолчал, хотя мысленно огорчился. Упрек был заслуженным. Такой эпизод и впрямь был. Действительно, посольству кочевников никто не придал должного значения…
Сами гимирру не сочли нужным послать своих людей. Посольство кочевников состояло из покоренных кочевниками грамотных фригийцев, понимающих толк в дипломатии, а также представителей воинственных племен треров и ликийцев, и большой пышностью не отличалось. Мало того, обязательные подарки царю, привыкшему к дорогим подношениям, были просто никчемными, слишком бедными. Поэтому странное посольство дикарей принял лишь главный таргумману, писец-переводчик, а уж о чем он там говорил с послами, про то неизвестно. Да никого это и не интересовало хотя бы потому, что таких посольств к Шаррукину приходило по несколько на дню.
Следующая седмица не принесла особых волнений. Армия продолжала свой путь, только количество разведчиков увеличилось, да в авангарде появились эламские лучники, которые стреляли из своих мощных составных луков не хуже гимирру. Впереди постепенно вырастали горы Тавра[113], куда дошли кочевники до зимних холодов. После гибели Хеттского государства на его территории в горах Тавра образовалось множество мелких царств. Наиболее сильным из них оказалось хетто-лувийское, расположенное на реке Сейхан, которое приняло название Табал. Туда и направлялась эмука ашшуров.
Шаррукину уже приходилось воевать в этих местах. Восемь лет назад против него выступил муж его дочери Амбарис, царь Табала. Опираясь на Миту, царя мушков (фригийцев), Амбарис попытался избавиться от опеки ашшуров. К восстанию Табала примкнул также Гунзинану, царь Мелида. Он был изгнан из своей страны, а на его место Шаррукин посадил довольно-таки никчемного Тархунази. Затем ашшуры вторглись в Табал. Царь Амбарис потерпел поражение, был взят в плен и вместе с семьей, своими приближенными и сотней колесниц увезен в Землю Ашшур.
Территория Табала была разделена на две провинции — Бит-Буруташ и Хилакку. Инцидент с Митой, который захватил ряд крепостей ашшурской провинции Куэ, быстро закончился миром. С северо-востока на мушков стали наступать гимирру, и это заставило Миту вернуть захваченное и подумать о собственной защите.
Табал был лакомым куском как для ашшуров, так и для кочевников. В этих местах выращивали превосходных скакунов — рослых, выносливых и быстрых в ходу. В долинах Тавра росла сочная трава, там практически не было зимы (только высоко
