Провидица - Юлия Григорьева

— Дальберд, — склонил голову начальник стражи.

— Ласс Дальберд, — согласно кивнул советник. — Не могу не похвалить вас, мой дорогой ласс, вы проделали отличную работу. Кстати, а почему на месте городского смотрителя оказался ласс Сальгерд? Был старший брат, стал младший, что за наследование на государственной должности?

Ласс Сальгерд сглотнул, но рискнул ответить:

— Наш род уже двадцать лет правит Геттом…

— К Нечистому! — воскликнул королевский посланник. — Мой слух явно подводит меня! Мы сейчас говорим о династии градосмотрителей? На моей памяти назначением городских смотрителей было исключительно правом короля! Пора заканчивать это преступное использование государственной службы. Властью, данной мне Его Величеством, я назначаю на место городского смотрителя ласса Дальберда, он более соответствует данному месту. Ласс Дальберд, — новый смотритель Гетта склонил голову, — отправьте гонца к королю, я так понимаю, наш господин даже не подозревает о том, что произошло в одном из его городов, — взгляд советника устремился на Сальгерда. — Я сейчас напишу свое послание, и пусть гонец так же передаст его королю.

Он хотел добавить, что напишет послания сайерам, но подумал, что Сеймунд должен был разослать грамоты, где уведомлял о побеге Корвеля. Махнув рукой, он отпустил лассов. Сальгерд задержался, но советник проигнорировал его попытки заговорить. Годрик Фольгер спешно оделся и спустился вниз. Задерживаться на ночь и еще более увеличивать отставание от беглецов ласс не желал.

— Мы едем в Удел Гудваль, — сообщил он ратникам, уже радовавшимся, что смогут эту ночь провести не в седле, но спорить с советником никто не посмел, и вскоре отряд покидал Гетт.

Приподнятое настроение господина заметили все. А ему было отчего радоваться. Гудваль! Худшей дороги Корвель придумать не мог, и даже если он и прорвется, извечный враг бывшего сайера помотает его, отняв силы, время и людей. Удел Гудваль — это была самая лучшая новость за последние дни. Лишь бы не задели маленькую лаиссу, подумал он, тут же помрачнев. Нужно спешить, чтобы быстрей покончить с Корвелем, забрать Катиль и вернуться к королевскому двору, закончив, наконец, эти мотания по размытым дорогам. Ласс придержал поводья, вспоминая участь, которую обещал Катиль Альвран венценосец. Отчего-то отдавать лаиссу королю не хотелось, еще больше не хотелось смотреть на унижения девушки, которым ее подвергнет мстительный Сеймунд.

— Разберемся, — отмахнулся Годрик от своих тревог и подозрений. — Главное, догнать.

Глава 23

Солнце наконец вспомнило, что где-то есть на свете королевство Валимар, уже третий день оно радовало отряд потомка славного княжеского рода Корвель своим теплом и светом. Птицы, радуясь солнечным лучам не меньше людей, заполнили воздух своим гомоном, подсыхающая земля щекотала ноздри беглецов запахом сырости и прели. Люди, словно вдохнув аромат самой жизни, стали чаще улыбаться, и будущее уже не казалось им таким серым и безысходным. Время от времени до Катиль Альвран и Галена Корвеля доносились повизгивания и смех Ведисы, с которой без устали заигрывали воины: и те, что были с князем изначально, и присоединившиеся к отряду в Гетте.

Господа прерывали свою беседу, оборачивались назад и улыбались, рассматривая румяную, но довольную служанку и ее многочисленных кавалеров, даже Рагнаф не отставал от более молодых соперников, отпуская пошлые, но веселые шутки. Кати и Гален отворачивались от них, обменивались взглядами, и девушка смущенно опускала глаза под пристальным взглядом мужчины. Корвель прятал улыбку и отворачивался, чтобы больше не смущать свою спутницу.

Отряд медленно, но верно приближался к границе между Уделами Тарваль и Гудваль, в которую клином врезался Удел Корвель… бывший Удел Корвель, а ныне продолжался Удел Тарваль. Мысль об этом бесила бывшего сайера. И чем ближе отряд подбирался к дорожному указателю, от которого расходились три дороги, тем чаще хмурился преданный возлюбленной и своим королем ласс. Лишь близость маленькой лаиссы, гасившая ярость мужчины своим спокойствием и легкой улыбкой, разглаживала складку, пролегавшую между густых черных бровей.

К вечеру беглецы рассчитывали достичь замка ласса Вальдора. Нет, Корвель не собирался стучаться в ворота замка, просясь на постой, просто он был ориентиром, за которым стоило уклониться немного влево, чтобы, войдя в Удел Гудваль, миновать наиболее опасную его часть стороной. Правда, в былые времена, Гален непременно бы завернул к Вальдору — немолодому, но открытому мужчине, знакомому со словом честь. Впрочем… Это было в недавнем прошлом, что он мог встретить сейчас, Корвель не брался предсказать. Его вера в старых друзей дала трещину, и теперь доверял князь лишь себе, да девушке, ехавшей рядом. Еще своим воинам, с которыми прошел плечом к плечу не одно сражение, и которые не предали своего господина и не ушли, узнав о том, что король лишил его земель и титула.

— Вы опять хмуритесь, Гален, — услышал мужчина и обернулся к лаиссе Альвран. — Какие думы гнетут вас?

— Люди, Кати, — ответил князь. — Я все думаю, как же обстоятельства меняют людей. Тот, кто клялся быть братом, готов вонзить в спину нож, а девушка, лишившаяся дома и любви родных готова идти за тем, кто сломал ее устоявшуюся жизнь.

Лаисса сощурилась, глядя на небо, и усмехнулась. Покидая свой замок, она бы тоже ни за что не поверила, что пойдет за своим похитителем, что, рискуя собой, спасет его из темницы и поможет сбежать, и что проникнется к нему уважением и даже симпатией. О том, как трепещет неопытное девичье сердечко, когда она встречается со взглядом темных пронзительных глаз князя Корвеля, Катиль предпочитала не задумываться, списывая свое смятение на неопределенность и тревогу за судьбу Галена и свою собственную. О чем думал мужчина, все чаще задерживавший на своей спутнице взгляд, девушке было не ведомо, а Корвель не спешил открывать своих мыслей.

— Кати, — лаисса вздрогнула и посмотрела на князя. — Что говорят вам Святые? Не указывают ли на опасность?

Девушка отрицательно покачала головой и вздохнула.

— Иногда мне кажется, что Святые за что-то сердиты на меня. Они так редко теперь говорят со мной. — Неожиданно она устремила взгляд на Галена и поджала губы.

— Что, Кати? — удивленно спросил мужчина. — Что встревожило вас?

— А если мой дар исчезнет… — лаисса не договорила, продолжая ловить взгляд Корвеля. — Я ведь стану бесполезной вам, да?

Князь приподнял брови, и на губах его заиграла ироничная улыбка.

— Дорогая моя лаисса, до этой минуты вы поражали меня своим умом, суждениями и размышлениями. Но сейчас, признаться, изумили совсем иначе.