Провидица - Юлия Григорьева

Глава 24

Ласс Вальдор неспешно подъезжал к своему замку. Он был задумчив и мрачен, обдумывая все, что ему рассказал бывший воспитанник. Кому верить, для Деймуда Вальдора выбора не стояло, между королем и Галеном мужчина без раздумий выбирал Галена. Он знал мальчишку с пеленок, видел, как тот делал первые шаги, сам частенько учил его владеть мечом. И когда тот остался наедине со своим горем и неведомыми врагами, для ласса не оставалось сомнений, что ему стоит делать, и Вальдор остался с юношей.

Он видел, как парень прячет свое горе, не позволяя себе расслабиться и хотя бы словом высказать свою боль. Впрочем, Гален Корвель был сыном своего отца, такого же большого, сильного, но улыбчивого мужчины. Гефаст любил смеяться, его сын тоже… пока не столкнулся с подлостью этого мира. Деймуд еще помнил, как боялся он за мальчишку, вдруг замкнувшегося в себе. Они тогда с Тифальдом зорко следили за юным сайером, опасаясь, что он натворит глупостей. Но парень держался стойко, внимательно слушал своих наставников, и на первых порах даже не спорил с ними. Уже потом, где-то через пару лет, Гален показал, что у него есть свое мнение, и он готов выслушать мудрый совет, но поступит так, как посчитает нужным.

А потом умер прежний король, и нападки на земли, на людей и попытки сместить мальчика с его места закончились. Тифальд и Вальдор, сопоставив молчание венценосца на их жалобы, когда лассы выступали от имени своего воспитанника, и затишье, наступившее после его смерти, пришли к единому мнению, что врагом рода Корвель был Тарваль. Понял это и Гален, а Сеймунд, взошедший на престол, ему подтвердил и поклялся в дружбе, обещав, что юный сайер отныне неприкосновенен.

Сайер и король сдружились, и паренек, вкусивший придворной жизни, окунулся в разгульную жизнь. Он перестал слушать своих наставников, даже в Уделе появлялся нечасто, и оба ласса правили от его имени, не позволяя делам прийти в упадок. Все их увещевания разлетались прахом, как только в дело вступал молодой венценосец. Не любившие младшего Тарваля и до этого, лассы Тифальд и Вальдор окончательно разочаровались в новом короле и почти ненавидели его за растление их воспитанника.

Но прошло еще немного времени, и Гален Корвель вернулся. Повзрослевший и поумневший. Пресытившись пьяным разгулом и королевскими забавами, он взял бразды правления Уделом в свои руки, и вассалы вспомнили, кому они служат. К неудовольствию наставников Корвель не оставил двора совсем, но теперь не жил там, а лишь ездил в столицу время от времени. А Тифальд и Вальдор так мечтали, что мальчик выберет себе благородную лаиссу и продолжит славный род, но он не спешил, предпочитая заниматься своим хозяйством, следил за подготовкой воинов и совершенствовался сам.

К тому времени оба наставника все реже навещали своего воспитанника, понимая, что их опека теперь тяготит его. Они слали ему послания, иногда появлялись сами, но уже не лезли в дела Удела, лишь иногда давая советы, когда их спрашивал об этом сам Гален. А вскоре из двух лассов остался только один. Тифальд умер от сильной простуды, лекари не смогли исцелить благородного ласса. Сайер в ту пору гостил во дворце короля и узнал о случившемся лишь по возвращении. Он опять скрыл в себе боль от утраты, но Деймуд видел, что мальчик, уже ставший сильным мужчиной, винит себя, что его не было рядом в последние часы жизни верного друга. С того дня сайер стал наведываться в столицу еще реже.

А спустя еще пару лет встретил эту проклятую шлюху, дочь егеря. Дрянь вцепилась в Корвеля клещом, вгрызаясь в сердце своего господина. Вальдор узнал о ней не сразу, а когда узнал, то пытался увещевать Галена, доказывая, что ему нужен наследник, а не наложница. Но тот уперся и впервые по-настоящему повздорил с бывшим наставником. Тогда Деймуд поклялся, что ноги его не будет в замке Корвель, пока там заправляет дочь смерда. И Гален ответил:

— Мне жаль, Деймуд, что ты навсегда покидаешь мой замок.

Гордость и гнев гнали в тот день Вальдора без остановки, пока конь под ним не начал хрипеть. Уже потом, когда мужчина успокоился, он пожалел о клятве, произнесенной в запале. Мальчишку он любил, как собственного сына, но Деймуд сам учил своего воспитанника быть верным данному слову, потому он больше не въехал в Удел Корвель и не встал под воротами замка сайера. Уже в тишине и наедине с собой ласс Вальдор нашел причину столь сильной страсти своего воспитанника.

Гален был рано лишен материнской ласки, вся она досталась младшему сыну. Старшего же воспитывал отец, готовя к уготованной ему участи сайера. Наследник издалека наблюдал, как лаисса Корвель ласкает и балует его брата, а ведь мальчику тогда было всего восемь. А потом родителей и вовсе не стало. В пылу королевского разврата юный Гален так же не утолил застарелый голод по живому теплу, на том и поймала его белобрысая шлюха, опутав сладкими речами.

И вот он, Деймуд, оказался прав, сразу невзлюбив дочь егеря, но что теперь говорить об этом, когда дело обстряпано, и гордый потомок славного рода бежит, словно дичь, прячущаяся от охотника. А охотником стал тот, кто клялся никогда не трогать сайера Корвеля, называвшего его своим другом. Сам король натянул лук и метит в спину бесстрашного медведя. Что ж, если Святые не оставят Галена, то Сеймунд узнает, как бывает опасен раненный медведь.

Неожиданная догадка заставила ласса Вальдора натянуть поводья. Дед Тарваль сумел уговорить Большой Совет, и их династия утвердилась на престоле Валимара. Отец Тарваль попытался избавиться от рода Корвель…

— Ну, конечно, он убирал соперников! — воскликнул мужчина и снова тронул поводья.

Королевство еще не привыкло к наследуемой монархии, на трон двести с лишним лет избирали более сильного и достойного сайера, того, чей Удел процветал, выбирали хозяина. И если дед Тарваль был именно таким, то его сын уже больше был озабочен сохранением под собой трона, потому и пытался устранить угрозу, но умер раньше, чем сумел осуществить задуманное.

А его сын, почти такой же юный, как и Гален Корвель пошел другим путем, он заручился дружбой своих соперников: Корвеля и Марфаля. Только Марфаль женился и засел в своем замке, а Гален продолжал поддерживать дружбу с венценосцем. Но Сеймунд окреп, подданные привыкли к нему, и король решил продолжить дело отца. Какими бы не были устремления Сеймунда, но стоит признать, подобное развитие закономерно. Пока династия не закрепилась, пока в королевстве помнят, как было меньше ста лет назад, пока существует Большой Совет, Тарвали не могут чувствовать себя в безопасности.

— Бедный мальчик, — прошептал ласс Вальдор. — Коли бы знать тогда, чем все закончится, мы бы готовили тебя в короли и учили иначе…