Элегии и малые поэмы - Публий Назон

720 Обе звезды подают в бурю спасенье ладьям.

        К Янусу вспять обратись, об Агонах прочтешь все, что нужно;

        В фастах, однако, они числятся также и здесь.

        Ночью грядущей теперь восходит Пес Эригоны:

        Я уже раньше о нем в месте другом говорил.

725 Следующий посвящен Вулкану день Тубилустрий,

        День очищения труб, сделанных богом самим

        Буквы четыре идут вслед за этим: они означают

        Или священный обряд, или же бегство царя.

        Я не миную тебя, народная наша Фортуна

730 Мощная: храм тебе в день следующий посвящен.

        Только лишь примет сей день в пучину свою Амфитрита,

        Птицы Юпитера клюв перед тобой заблестит.

        Скроется тут Волопас в заре наступающих суток,

        Но уж в грядущую ночь будут Гиады видны.

Книга шестая

        Месяца имя «июнь» по-разному также толкуют;

        Из толкований же всех выбери лучшее сам.

        Правду спою; но во лжи упрекнуть меня могут, пожалуй,

        Думая, будто нельзя смертному видеть богов.

5     Меть в певцах божество: мы пылаем, когда оно живо,

        Для вдохновенья оно сеет в душе семена,

        Мне перед всеми дано лицезрение божеских ликов,

        Раз я певец и пою я о священных вещах.

        Роща заветная есть, никаким недоступная звукам,

10   Только вода в роднике льется, немолчно журча.

        Здесь-то обдумывал я, откуда пошел наступивший

        Месяц и как получил именованье свое.

        Здесь и узрел я богинь, — но не тех, что видел наставник

        Пахоты, в Аскре своей пасший наследных овец;

15   Да и не тех, что судил во влажных предгориях Иды

        Сын Приама. Из них все же явилась одна,

        Та, что была и сестрой и супругою брата родного:

        В храме Юпитера днесь с ним она вместе стоит.

        В ужасе я побледнел, и ни слова не мог я промолвить,

20   Но тут богиня сама страх мой пред ней уняла,

        Ибо сказала: «Певец, исчислитель римского года,

        В малых посмевший стихах о величавом сказать,

        Право ты заслужил божества небесные видеть,

        Уразумев, что тебе праздники надо воспеть!

25   Я не хочу, чтобы ты по незнанию впал в заблужденье:

        Помни, что по моему имени назван июнь.

        Это немало — женой Юпитера быть и сестрою:

        Братом гордиться могу, мужем — гордиться вдвойне.

        Если по предкам смотреть, то первым дитятей Сатурна

30   Сделалась я, и по мне стал он впервые отцом.

        Рим по отцу моему Сатурнией некогда назван:

        Римская ближе земля к небу, где властвовал он.

        Если супружество в честь, то я Громовержца супруга,

        Рядом с Тарпейским стоит храмом Юпитера мой.[482]

35   Если блудница[483] могла дать имя месяцу маю,

        То почему бы не мне месяц присвоить июнь?

        Разве напрасно зовусь я царицей и главной богиней,

        Разве не я золотой скипетр в деснице держу?

        Раз я Луциной зовусь и в каждом месяце славлюсь,

40   Разве не может по мне имя носить хоть один?

        Было бы стыдно тогда, что я гнев отложила законный

        И на Электры детей и на Дардана семью[484] —

        Гнев, законный вдвойне: на хищение Ганимеда

        И что на Иде судья некогда мной пренебрег.

45   Было бы стыдно, что я не храню Карфагена твердыни,

        Ежели там мой доспех и колесница моя.

        Было бы стыдно, что Спарту, Аргос, и родные Микены,

        И стародавний Самос Лаций бы мне заменил.[485]

        Древнего Татия ты и верных Юноне фалисков

50   Вспомни: ведь я их дала Риму под крепкую власть.

        Но не стыжусь ничего: народ этот всех мне дороже,

        Здесь меня чтут, здесь и мой общий с Юпитером храм.

        Сам Маворс мне сказал: «Стены Рима тебе поручаю:

        В городе внука тебе мощною быть суждено!»

55   Слово сдержал он: на ста алтарях меня чествуют жертвы,

        Но несравненная честь — месяца имя «июнь».

        И не один только Рим воздает мне подобную почесть:

        Чтят мое божество всюду в окрестной земле.

        В численник ты посмотри дубравной Ариции, или

60   В фасты Лаврента, иль в те, что мой Ланувий ведет, —

        Месяц Юноны везде! Посмотри-ка еще ты на Тибур

        Иль на богини святой стены Пренесты взгляни:

        Всюду найдешь ты месяц Юноны![486] Однако не Ромул

        Этим поселкам отец: вечный оплот его — Рим».

65   Смолкла Юнона, а я оглянулся: жену Геркулеса[487]

        Я увидал пред собой; бодро смотрела она.

        «Коль в небесах моя мать меня терпеть не желает,

        То, — говорит она, — прочь я, повинуясь, уйду;

        Я и за то не борюсь, чтобы месяц по мне назывался:

70   С робкой лишь просьбой иду, словно бы с жалобой в суд.

        Дело свое защищать я решаюсь смиренной мольбою;

        Впрочем, быть может, и ты эту поддержишь мольбу.

        Мать обладает моя золотым в Капитолии храмом,

        Как подобает, царя вместе с Юпитером в нем;

75   А у меня всего лишь и есть, что названье июня:

        Только ведь в этом моя и заключается честь.

        Что за беда, если, римлянин, ты по жене Геркулеса

        Месяц назвал и его имя потомство хранит?

        Да ведь и эта земля должница моя по супругу

80   Славному: здесь ведь паслось взятых им стадо коров,

        Здесь, не спасенный огнем и даром, отцом ему данным,

        Кровью своей обагрил Как Авентина поля.

        Что же было потом? Разделяет на старых и юных

        Первый из римских царей собранный в Риме народ:

85   Часть составляет совет, другая составила войско;

        Те объявляют войну, эти идут воевать.

        Так повелел он, и так поделил он и месяцы эти,

        Юношам давши июнь, месяц пред ним — старикам).

        Смолкла. И спор меж богинь готов уже был разгореться:

90   Всё благочестье забыв, в ярость пришли бы они,

        Но появилась меж них в венке Аполлоновом Дружба —

        В этом живет божестве доброе дело царя.

        И рассказала она, как Татий с храбрым Квирином

        Оба народа свои соединили в одно,

95   И, под одной поселясь общей кровлею, тести с зятьями

        «Юнктами» стали, сроднясь; назван отсюда июнь.

        Три есть причины ему называться июнем. Богини,

        Сами решайте, какой первенство надо отдать!

        Мне вы равны: ведь недаром Парис погубил свою Трою, —

100 Больше беды от двоих, нежель добра от одной!

        Первый день, Карна, тебе! Дверных это петель богиня,

        Волей своею она все отомкнет и запрет.

        Сила дана ей такая отколь, — это скрыто веками,

        Но из моих ты стихов можешь и это узнать.

105 Роща старинная есть Гелерна около Тибра;

        Жертвы понтифики в ней даже и ныне вершат.

        Нимфа там родилась (ее Краною встарь называли),

        Много ее женихов тщетно старались добыть.

        Дротики взяв, за зверьем по полям она вечно гонялась

110 И расставляла свои сети в ущельях долин.

        Хоть без колчана была, но ее за сестру принимали

        Феба, и право же, Феб, это тебе не в укор.

        Юношам всем, перед ней изливавшимся в просьбах любовных,

        Так отвечала она, выслушав эти слова:

115 «Слишком здесь всё на виду, и при свете солнца мне стыдно:

        Если в пещере меня скроешь, пойду за тобой».

        Он легковерный идет, она же забьется в кустарник,

120 Спрячется в нем, и найти там невозможно ее.

        Янус заметил ее и, охваченный страстью любовной,

        К нежным прибегнув словам, строгую стал умолять.

        Нимфа велит и ему отыскать глухую пещеру

        И, притворись, что идет следом, скрывается прочь.