Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира - Грэм Робб

Отступление баскского, бретонского, каталонского, корсиканского и фламандского языков под натиском французского было вызвано гораздо более глубоким и более сложным процессом перемен в общественных отношениях и материальной культуре. Стандартный французский язык разносили по всей стране воинская повинность, железные дороги, газеты, туристы и популярные песни, которые вряд ли можно было спеть на диалекте и сохранить при этом рифмы. Возможно, пропагандируя и навязывая использование французского языка, Третья республика даже продлила жизнь некоторых диалектов: она дала детям еще одну возможность быть непослушными. В 1887 году, через пять лет после введения бесплатного обязательного образования, лингвист, изучавший диалект Майенна, заметил то, что можно услышать и сейчас: «На диалекте Монжана теперь говорят практически одни старики и дети. Старики говорят на нем по-настоящему, а дети любят подражать своим дедам и бабкам, усиливая особенности их произношения, потому что в школе их учат говорить на французском».

Ту родину, которую дети открывали для себя в школе, можно увидеть во всей ее простоте и во всем разнообразии в книгах, по которым школьников учили чтению и географии. Главными героями книг обычно были любознательные дети с неутолимой жаждой географической информации и сопровождавший их педагог, чья память была доверху набита бесспорными фактами. В повести «Поездка по Франции» (1846) Амабль Тастю[65] отец и его дети видят перед собой промышленный пейзаж Лё-Крёзо. «Дети мои, вы собираетесь спросить меня, что такое доменная печь и печь с естественной тягой, – говорит отец. – Я попытаюсь объяснить это в нескольких словах при помощи выписок из нескольких книг».

Некоторые из книг о детях-туристах были откровенно националистическими, в особенности те, которые были написаны после потери Эльзаса – Лотарингии. В книге Мари де Грандмезон «Путешествие по Франции» (1893) два мальчика изучают всю Францию, объезжая ее на велосипеде (в оригинале название книги Tour de France, и это первый случай, когда существовавшее у подмастерьев выражение «Тур де Франс» было связано с ездой на велосипеде). Они заканчивают свой путь в Страсбурге, главном городе Эльзаса, и восхищаются там детьми, которые собрались уехать во Францию от «ненавистного немецкого гнета».

« – Едем отсюда, брат! Последуем их примеру. Трудно дышать этим воздухом, который пахнет угнетением.

– Да, – сказал Марсель, – покинем этот прекрасный Эльзас, но с надеждой, что однажды вернемся сюда победителями!»

Однако о французских провинциях эти мальчики могут отзываться с самой настоящей ненавистью.

« – Ох уж эта Овернь! Почему люди здесь такие доверчивые? – спросил Робер.

– Из-за вулканического рельефа своей местности, – ответил Марсель. – Когда сама Природа имеет такой невероятный и странный вид, ум легко может поверить в любые чудеса».

Эти глупые и бессмысленные замечания об этнических особенностях провинциалов, вероятно, отражают происхождение мальчиков: Марсель и Робер приехали из богатого пригорода Парижа. Обычно дети в книгах – уроженцы какой-нибудь провинции и воплощают в себе лучшие качества своих земляков. Книга «Три месяца под снегом: Дневник маленького жителя Юры» (ее 15-е издание вышло в 1886 году) была уроком мужества и терпения. «Маленькие путешественники» из составленного Брианом (P.-C. Briand) «живописного описания нашей прекрасной страны» родом с «маленького острова» Корсика, но чувствуют себя «настоящими французами». Это улучшало образ корсиканцев, которых жители Франции обычно считали волосатыми бандитами, постоянно занятыми вендеттой.

Самой лучшей была широко популярная книга Огустина Бруна «Путешествие двоих детей по Франции» (Augustine Bruno. Le Tour de France par deux enfants), которая имеет подзаголовок «О долге и родине, книга для приобретения навыков быстрого чтения» (впервые издана в 1877 году). Ее герои, два мальчика, после смерти своего отца-плотника, последним желанием которого было уехать во Францию, покидают город Фальсбур в оккупированной немцами Лотарингии и отправляются на поиски своего дяди Франца. Пережив правдоподобные приключения, они оказываются на юге, в Марселе. Оттуда мальчики по Средиземному морю и Южному каналу попадают в Бордо, затем проделывают путь по северной части Франции – от Бретани до Фландрии, возвращаются домой, чтобы положить цветы на могилу отца, и затем едут на поезде в Париж, улицы которого, если бы их вытянуть в одну линию, «составили бы улицу длиной 560 миль – длиннее, чем расстояние от Парижа до Марселя». Сироты сами заботятся о себе и узнают о Франции не от педанта с целой библиотекой книг в карманах, а от местных жителей – мужчин и женщин, которые зарабатывают себе на жизнь трудом. Кончается это путешествие не в Париже, а в области Бос, на ферме, которая была разорена Франко-прусской войной. Упорный труд и любовь к родине помогут восстановить ее.

Взрослые историки, которые снисходительно относятся к этой замечательной маленькой книге, пусть сами попытаются описать целую страну – ее народ, географию и климат – в повести, которая могла бы увлечь ребенка. «Путешествие двоих детей по Франции», которое в 1922 году было издано уже в 386-й раз, создало в умах многих людей яркий и реальный образ Франции. Некоторые из приключений и наблюдений ее героев Андре и Жюльена Вольденов были известны французам лучше, чем главные события французской истории. Все знали про описанное в книге кораблекрушение в Ла-Манше, жестоко избиваемую лошадь, которая тянула телегу, поражающий своей чувствительностью паровой молот в литейном цехе фабрики в Лё-Крёзо, который мог забить пробку в бутылку с вином, и ферму-гостиницу в Дофине:

«Все люди, которые входили в гостиницу, говорили друг с другом на диалекте. Мальчики, сидевшие в углу, не могли понять ни одного слова и чувствовали себя совсем одинокими на этой ферме, в чужом краю… Наконец маленький Жюльен повернулся к своему старшему брату, посмотрел на него взглядом, в котором смешались любовь и печаль, и спросил:

– Почему ни один человек в этом краю не говорит по-французски?

– Потому что не все они могли ходить в школу. Но через несколько лет будет по-другому, и люди во всей Франции смогут говорить на языке своей родины.

Как раз в этот момент дверь снова открылась; это вернулись из школы дети хозяина гостиницы.

– Андре! – крикнул Жюльен. – Эти дети должны знать по-французски, раз они ходят в школу! Какая радость! Мы сможем поговорить с ними».

После того как поколения, выросшие с этой книгой, покидали школу, их побуждала открывать для себя Францию мощная кампания саморекламы, которую французская нация энергично ведет и в XXI веке. Газеты и журналы настойчиво предлагали читателям побывать в неизвестных частях Франции, с презрением отвергнутых богатыми туристами, и в первую очередь посетить потерянные провинции, то есть Эльзас и Лотарингию. Реклама рекомендовала для отдыха в выходные дни места, которые оставались практически неисследованными до 1880-х годов и упоминавшиеся лишь в немногих путеводителях, – Арденны, Аргон и Морван, долины рек Дордонь и Ло, лишенный дорог каньон реки Тарн и ущелье реки Ардеш, камень которого исчерчен бороздами и изрыт пещерами; массив Веркор с его недавно построенными дорогами и туннелями, которые бросают вызов самой смерти, и отдаленный Канталь, где можно полюбоваться одним из чудес современного мира, которое создал Гюстав Эйфель (в 1884 году), – словно парящим в небе виадуком Гараби.

Именно в те годы люди начали говорить, что «страна, о которой во Франции знают меньше всего, – это сама Франция»; они говорят это до сих пор. Потеря части территории как будто заставила нацию заметить ее неосвоенные сокровища. Французы колонизировали Северную Африку и Индокитай, но им не удалось колонизировать их собственную страну. Народ уходил из деревень в города, оставляя землю беззащитной перед силами природы и чужеземными захватчиками. Долгом каждого французского патриота было проводить выходные дни в непопулярных местах; чтобы увидеть – эти места так же живописны, как перехваленные Альпы. Magasin Pittoresque предложил читателям представить себе следующую картину: парижанин, отдыхающий в выходные, похищен. Ему завязали глаза и отвезли на берега озера Шамбон в центре Оверни. Когда повязку сняли с глаз, он увидел вокруг себя изумительный пейзаж – похожие на облака горы и ледяные озера – и едва поверил, что находится во Франции.

Первопроходцами в этом возвращении Франции на рынок туризма были местные историки и политики, провинциальные академии и географические общества, железнодорожные компании и журналисты. Некоторые части страны были неофициально переименованы: им дали имена более привлекательные для туристов. Так побережье Прованса в 1877 году стало Лазурным Берегом. Побережье Бретани превратилось в Изумрудный Берег, побережье Вандеи в Дикий Берег, а побережье Атлантики между Руайяном и Байонной в Серебряный Берег. Повсюду возникли маленькие Швейцарии: тут вышли вперед немодные Морван и Лимузен. После этого почти каждая местность, где есть пастбища на холмах, стала называть себя Швейцарией. Когда автор пишет эти слова, во Франции есть десять «Швейцарий», начиная с «нормандской Швейцарии» (она находится в 50 милях к северо-востоку от «ле-манских Альп») до «ниццкой Швейцарии» и «эльзасской Швейцарии».