Старк благородный - Шамраев Юрьевич

Мы ещё обсудили несколько не очень важных вопросов, я дал малозначимые указания и заседание совета закончилось. В детской непривычно было малолюдно. Несколько фройлен, которые ещё не успели разъехаться, хлопотали вокруг королевы, которая деланно рыдала, уткнувшись в подушку. Я поморщился, — слишком наиграно, Каждая женщина считает что дважды два будет ровно пять если хорошенько поплакать и устроить скандал? Но со мной такие вещи не проходят.

— Оставьть нас, — рыкнул я и испуганная стайка поспешно выпорхнула из помещения. — Ты больше не любишь меня, ты даже не обрадовался моему появлению на заседании, к тому же завел себе фаворитку в Гонде… — Где дети, — как можно спокойней спросил я, заранее предвидя ответ. — Они остались у моих родителей… погостить. — Ваши родители, миледи покоятся в бездонном озере, да упокоит Илис их души. Вельда ничего не ответила, только зыркнула на меня со злостью. А я продолжал гнуть свою линию. — Когда состоится обряд имянаречения? — Но им уже дали имена, — и тут она прикусила свой язык, поняв, что сболтнула лишнего.

— Кто посмел? — взорвался я, играя роль разгневанного отца. Мне что обвинить вас в государственной измене и похищении наследника Гонды? Заковать вас в железа и потребовать справедливого королевского суда, который вынесет решение вас казнить через усекновение головы? Миледи, вы забылись, вы не та Вельда, которую знал я, а я уже не тот простак Старк, с которым вы встретились после родов. Не смею вас задерживать, возвращайтесь туда, откуда вы прибыли, и не забудьте вернуть мне детей, иначе вы и ваши так называемые родители жестоко пожалеют о том, что выкрали их у меня. Та что спит до срока опять начала всхлипывать, изредка посматривая на меня и мою реакцию, но я то видел злость в её взоре, ненависть и страх. — И к вашему сведению, ваше бывшее королевское высочество, моя так называемая фаворитка, о которой вы неизвестно как и от кого узнали, — моя сестра.

— Я не бывшее королевское высочество, я пока ещё ваша жена, — срываясь на визг прокричала она. — Вы ошибаетесь леди, мне напомнить ваши слова перед тем, как вы помпезно вознеслись на небо? И не дожидаясь ответа я продекламировал: — Я ухожу в небесный чертог, где ждут меня мои родители и забираю с собой детей, ибо в них тоже течет божественная кровь, а все земное отрицаю и стряхиваю как прах со своих ног. Отныне я свободна от всех обязательств перед кем либо. А потом помните, что вы добавили мне, но так, что бы это слышали стоящие рядом сановники? — Нас с тобой больше ничего не связывает Старк, забудь обо мне, и поскорее. А на следующий день, решением королевского совета я был признан не женатым и свободным от каких либо обязательств по отношению к тебе. А в детях, между прочим течет и моя кровь…

Как я и ожидал, ранним утром следующего дня, не зря же она наречена богиней утренней зари, та, которая спала до срока, исчезла из дворца. Пора и мне возвращаться и вплотную заняться подготовкой к путешествию к истокам Илис.

За время моего отсутствия ничего существенного не произошло, да и приготовления к королевской охоте были закончены. О королевской охоте стоит сказать особо, — вот что я прочитал в трактате посвященному этому вопросу: " Особый статус королевских лесов был связан с тем, что охота являлась основным развлечением короля и аристократии в периоды между военными походами и заботами по управлению страной. По выражению Ричарда Фитц-Нигеля, автора "Диалога о Палате шахматной доски" (ок. 1180 г.), -

Леса — это священные заповедники королей и источник их высочайшего наслаждения, они приезжают в леса охотиться, оставив на время свои заботы и набираясь свежих сил. Леса являются естественным отдохновением от двора, и здесь король может вдохнуть глоток чистой свободы. Поэтому проступки против леса подлежат наказанию по воле короля.

Именно с целью сохранить животный мир гондских лесов для охоты и развлечения короля и было разработано отдельное и достаточно жестокое по своим санкциям лесное право. Объектами королевской охоты (животными королевского леса, как именовали их этот трактат) являлся довольно ограниченный круг животных: благородный олень, лань, косуля и кабан. Бароны в собственных лесах, а также некоторые лица, получившие особое разрешение монарха, могли охотится на лисиц, волков, куниц, зайцев, кроликов и другую мелкую дичь, а также фазанов и куропаток, однако четыре вида животных королевской охоты должны были оставаться неприкосновенными. При моем дальнем предке Эдуарде из этого перечня королевских животных была исключена косуля, конкуренция которой создавала угрозу для популяций благородных оленей.

Хотя на кабана имел право охотится только король и случаи пожалования такой привилегии иным лицам не известны, дикий кабан в Гонде был почти полностью истреблён к концу правления короля Валоха. С другой стороны, численность волков при нем была настолько велика, что король держал целый штат егерей и охотников для истребления этих животных, а за голову убитого волка полагалась награда. В результате спустя несколько поколений волки также полностью исчезли из гондских лесов и их нишу заняли сначала ночные хищники, а после того, как они вымерли от неизвестной болезни, то одичавшие призрачные псы.

Обычным способом охоты короля и аристократии в Гонде была псовая охота. Свору собак возглавляла крепкая гончая, которая находила и начинала преследование добычи из её логова и увлекала за собой остальных. За ней шли несколько борзых, ориентирующихся, в основном, по зрению, и большое количество других гончих псов, шедших по следу добычи. Организацией охоты монарха занимался целый штат служащих: лесничие, егеря, загонщики, псари. На территории лесного массива король, обычно, имел свою усадьбу или достаточно вместительный охотничий дом, откуда он также мог руководить страной и где иногда проходили заседания королевского совета."

А отдохнуть мне действительно хотелось, хотя сам процесс охоты меня не интересовал вовсе. Правда сэр Унгер клялся всеми богами, что ловчие и загонщики нашли целую стаю кабанов, а также выследили выводок диких призрачных псов. Слух о том, что найдено их лежбище, взбудоражил не только рыцарей, но и сопровождающих их дам. Поверие о том, что если дама накинет на призрачного пса свой шлейф с охотничьей шляпки, то он станет для неё ручным "милым домашним песиком", — не давало некоторым покоя. Да и престижно было иметь в своем распоряжении призрачного пса. Естественно, что мы с лорд канцлером скромно молчали о своем знакомстве с этими "милыми зверушками"