Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

Однако радость от того, что ещё одна загадка благополучно решена, была недолгой. Что делать дальше? Как узнать адрес, по которому находился этот телефон? И даже если Борис, следуя проторённой Петровичем дорожкой в справочный стол на Краснопролетарской, узнает-таки этот адрес, то что делать с ним дальше, кого и где искать?

С этими и многими другими невесёлыми мыслями Алексей часами лежал на диване, неподвижно глядя в какую-то одну точку на потолке, либо ходил взад-вперёд по комнате, словно заведённый, либо подолгу простаивал на балконе, подставляя лицо тёплому ветру, ласково треплющему волосы и приносящему запахи жилья, свежих щей и бражки, перегоняемой кем-то из соседей… Все попытки высмотреть, выцарапать, вырвать нужный ответ из раскинувшегося во все стороны живого, подвижного и наполненного миллионами смыслов окружающего пространства, в лабиринтах которого эти нужные ответы, конечно же, существуют и присутствуют, только спрятаны надёжно и глубоко,- ему так и не удавались.

В подобных ситуациях безудержно хочется напиться, и Алексею приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать себя от этого бессмысленного и смертельного в его ситуации соблазна.

Не в силах совладать с накатывающимся валом безысходности, он с трудом дождался темноты и улегся спать, чтобы ранним утром, пока почти никого на улице нет, совершить взбодряющую пробежку по близлежащему лесопарку. В глубине души продолжала теплиться надежда, что смена обстановки способна помочь что-нибудь придумать.

Он намеревался встать в половине шестого, однако из-за неверно выставленного будильника вскочил с кровати в половине второго ночи. Пытаясь сообразить, что произошло и отчего за окном стоит темень, он немедленно вспомнил про нарушенный звонком будильника свой яркий и заполненный впечатлениями сон.

Чтобы иметь возможность поразмышлять над приснившимся, он постарался задержать в памяти гаснущие образы из того сна - и буквально остолбенел, увидев внутренним взором проступающий на грязных обоях полустёртый телефонный номер, начинающийся на “К-0-11…”.

Алексей немедленно сообразил, что этот номер на грязных обоях не может быть проекцией в сон номера телефона, найденного в тетради Рейхана, стало быть, он где-то должен был его видеть и неосознанно запомнить. Но только где?

Стараясь удерживать в голове рассыпающиеся сновидения, Алексей почувствовал, что слышит до боли знакомые звуки. Вскоре, разобравшись, он понял, что это звучали во сне аккорды из девятнадцатого шопеновского этюда, который он играл накануне Дня Победы в комнате у милейшей Анжелики Сергеевны, перешучивавшейся с ним на французском и угощавшей довоенным коньяком. Ещё немного усилий - и Алексей уже ясно видел пятно от телефонного аппарата, когда-то висевшего на стене в коридоре её коммунальной квартиры.

Вместо этого, должно быть, солидного аппарата с массивным корпусом и деревянной ручкой на трубке, ныне там болтался, закреплённый на одном шурупе, крошечный китайский телефончик, а окружающие обои хранили следы многочисленных записей номеров и имён. На месте пятна от старого аппарата записи можно были признать относительно свежими, в то время как на засаленных обоях вокруг они принадлежали к значительно более древнему культурному слою. Все надписи были сделаны впопыхах - самопишущими ручками, карандашами и даже острыми предметами,- все, кроме одной, аккуратно и даже прилежно выведенной чертёжной тушью в том месте, которое должно было находиться как раз над прежним аппаратом: “К-0-11-…”. Тщательность, с которой эта надпись была сделана, свидетельствовала о том, что она была ничем иным, как собственным номером установленного в коммунальной квартире телефона.

Последних двух цифр, вспомнил Алексей, он точно не мог видеть, поскольку кусок обоев был оторван вместе с фарфоровым роликом-изолятором, на котором когда-то был закреплён старый телефонный провод… Сомнений не оставалось: в коммуналке на Кисловском в далёкие годы находился тот самый телефон, на который Рейхан звонил из Ржева. А в этом случае двоюродная сестра Рейхана - никто иная, как та самая старушка, с которой отнюдь не случайным образом Алексея свела судьба, познакомив на скамейке весеннего Тверского бульвара!

Рейхан называл свою невесту Земляникой - Земляника, Лика, Анжелика - как же всё просто, как же он раньше не мог об этом догадаться! Анжелика по отчеству Сергеевна - значит, она и есть дочь того самого Сергея Кубенского!

Разумеется, утренняя пробежка была отменена. Ещё некоторое время Алексей пытался выискивать и вытаскивать из своего сна, оказавшегося поистине волшебным, другие важные моменты. Однако кроме совпавшего номера телефона ничего более выудить не удалось.

Итак, вот она,- разгадка “К-0-11-13”! Что это было - подсказка свыше или феномен, по которому люди способны получать из окружающего мира едва ли не всю информацию, которая необходима им в жизни, но только значительную её часть они не умеют толком извлекать? А может быть, всё это - жёсткая цепь событий, формирующих самую что ни на есть настоящую жизнь? Ведь если вспомнить, что именно та самая юная и хрупкая Лика-Анжелика, в незапамятные времена окликнув на трамвайной остановке у консерватории, познакомила его с Еленой, без которой он многого бы не понял и не стал бы тем, кем стал,- то всё сразу становится на места.

Каждый шаг вытекает из предыдущего, все встречи неслучайны, и результат, которого ждёшь и в который истово веришь, будет обязательно получен! Удача не оставит того, кто борется или просто идёт вперёд, не боясь. Однако предопределённости нет, поскольку борьбу всегда можно остановить. Ведь он же мог, сославшись на поздний час, отказаться сопровождать Елену с концерта домой. Можно было, опираясь на возможности отца, трудоустроится переводчиком в НКИД по брони и не уходить на фронт. Можно и сейчас, имея в руках доступ к миллиардам, поделить их как законный трофей, и ещё раз выправив документы, зажить прекрасной и сытой жизнью. И это можно сделать, полностью сохранив лицо: просто забыть явившееся во сне озарение, просидеть в этом курятнике, питаясь корейской лапшой, для приличия ещё с месяц, после чего объявить: всё, товарищи, все возможности исчерпаны, расходимся по домам, господа!

Разумеется, он этого не сделает. Наплевав на осторожность, он прямо же сейчас умоется, оденется, выпьет стакан растворимого кофе с куском настоящего ржаного хлеба, привезённого с Москворецкого рынка (поскольку магазинный белый хлеб он не воспринимает ни под каким соусом) - и двинет прямиком в Кисловский.

В точности проделав всё это и энергичным шагом направляясь к станции метро, Алексей подумал, что люди, когда совершают самоубийство, отказываются вовсе не от своего будущего целиком, которое они не знают и в принципе не способны знать, а всего лишь от усилий, которых требует ближайший день. Если бы все это понимали, то самоубийств было бы меньше. Но отсюда же и вытекало, что человеческая жизнь, покуда она не угасла и не пропала совсем, всегда остаётся полем битвы с пугающим неизвестным, а преодоление постоянно образующихся вызовов возможно только с опорой на результаты прежних усилий и при вечной, непрекращающейся борьбе…