Надломленные души - Тьерри Коэн

– Вижу, вижу, – прошептал тот. – Хорошо, поручи это дело Микаэлю и его группе.

– Я думаю, Лану вполне можно использовать для нашей операции, – объявил Лео.

Антон обратил на друга холодный взгляд, выражавший недоумение.

– Лео, тебе хорошо известна наша позиция на этот счет. Прибыв сюда, ребята должны порвать с прошлым, обрести мир и покой, на что они имеют полное право.

– Разумеется, но у нас нет выбора. А если мы будем медлить, последствия этой истории могут быть непредсказуемы. И потом, я уверен, что в психологическом отношении это даже пойдет ей на пользу.

Его приятель проворчал:

– Так и быть, предложи, но пусть решает сама. А что насчет третьего малыша?

Лео пожал плечами.

– Продвижение есть. Но мы столкнулись с неожиданными трудностями.

– Нужно как можно скорее вытащить парня из ловушки, в которой он оказался. Эти люди очень опасны.

– Мы все для этого делаем, – заверил его Лео. – И обязательно добьемся своей цели.

– Ладно, что-то я устал, – проговорил Антон. – Пойду, лягу спать.

– Не раньше, чем исполнишь наш ритуал, – заявил его напарник, направляясь к бару, откуда он достал бутылку водки и две стопки. Наполнив их до краев, одну он подал Антону.

– Лехаим![3] – провозгласил Лео.

– За жизнь! – вторил ему друг.

Они выпили залпом, и Лео снова налил. Патрон начал ворчать.

– Ничего не поделаешь, такова традиция. По стопке за каждую спасенную жизнь.

– Мы уже не в том возрасте, – пошутил Антон.

– Твое счастье, что третий пока не с нами, а то бы ты напился в стельку.

12

Дилан спал долго, много часов. Не привыкший залеживаться в постели, он сначала очень испугался, ему показалось, что он просто видел сон. Он запаниковал, что потерял бдительность, а отец вот-вот войдет в сарай. Потом, вспомнив все, он снова зарылся в простыни, наслаждаясь, что без боязни может дать отдохнуть натруженному телу.

Проснувшись окончательно, при свете дня подросток рассмотрел комнату. Да, у него теперь была своя комната! Правда, ее пришлось делить с неким Димитрием, но зато у него были собственная кровать, шкафчик и даже письменный стол. Да и Димитрий показался ему отличным парнем.

Привычно поднеся ладони к глазам, он увидел перед собой две перебинтованные руки, словно спеленатые куклы. Доктор сказал, что вскоре его прооперируют, после чего он сможет не только держать ручку, но и будет бегать, как остальные. При этой мысли у него перехватило дыхание от радости.

Накануне ему показали школу, в которой он будет учиться. И Дилан пришел в восторг. Он увидел классные комнаты, сад, спортивные площадки, столовую. Все было просто чудесным. Намного лучше, чем школа, которую посещали его браться.

Еще вчера он был закрыт в сарае, валялся на кучке соломы, грязный, голодный, а сегодня проснулся в замке, окруженный приветливыми людьми, пообещавшими, что они научат его читать и писать, чтобы он стал образованным и родители могли им гордиться. Всплыли их лица, но подросток постарался прогнать это видение. Зачем страдать, думая о них?

Открылась дверь, и в комнату вошел Димитрий с подносом, на котором были чашка с горячим шоколадом, гренки, масло, конфитюр, круассан, хлопья и даже апельсиновый сок.

– Привет!

Димитрий был высоким, тонким, но мускулистым юношей, с темными волосами и модной растрепанной стрижкой.

– Привет, это все мне?

– Нет, это мне, за своим ты сходишь сам.

– Хорошо, а куда?

Димитрий залился хохотом.

– Ну просто умора! Конечно, тебе. Уже половина одиннадцатого, и я давно позавтракал.

– Тогда спасибо, – пробормотал новичок, смущенный раскованностью соседа по комнате.

– Придется тебе помочь. Иначе тебе не справиться с забинтованными руками.

– Левой, пожалуй, а правая нормально двигается.

Димитрий на всякий случай поделил гренки на части.

– Вчера мы не успели поговорить. Я буду твоим гидом и котурном.

– Это что значит?

– Гидом, потому что буду всюду тебя сопровождать во время «вступительной стадии», отвечать на твои вопросы, знакомить с другими воспитанниками, помогать осваиваться. Короче, буду вашим верным слугой, монсеньор, – объявил он, склоняясь в шутливом реверансе.

– А ко…трук?

– «Котурн» означает, что я тот, с кем тебе придется делить жилье. Слово это изобрели учащиеся одной великой школы давным-давно.

– А я думал, оно означает совсем другое.

– И что же?

– Ну… друга.

Сосед звонко рассмеялся.

– Конечно же, мы подружимся. Я на это надеюсь. Если живешь вместе в крохотном помещении, лучше всего находить общий язык.

Дилан с этим был полностью согласен. Он тоже желал обрести друга.

13

Лану ввели в довольно темную комнату, обставленную старинной мебелью, которая сразу произвела на нее впечатление благородством форм, добротностью и ценностью материала и еще тем особым шармом, что свойствен почтенному возрасту. Позади письменного стола стоял очень пожилой седовласый мужчина, направивший на нее холодновато-пронзительный взгляд голубых глаз.

Когда она подошла, мужчина попытался ей улыбнуться, но остался бесстрастным, лишь губы его слегка дрогнули. Девушке сразу стало не по себе, ибо она сочла его любезность фальшивой. Тут она заметила, что в кабинете находился еще кто-то: на одном из стульев сидел тот самый паренек с перебинтованными руками, которого она встретила в первый день. Он во все глаза, не скрывая радости, смотрел на нее, словно был счастлив неожиданно встретить здесь знакомую.

Стоя в углу, Лео наблюдал за этой сценой. Когда их взгляды встретились, Лана почувствовала себя увереннее и осмотрела все помещение.

Да, мебель ничем не напоминала современную. Наверное, она была такого же возраста, как эти двое – Антон и Лео, – подумалось ей. Шкаф из орехового дерева, консоль, инкрустированная богатым орнаментом и отделанная позолоченной бронзой, светильники с абажурами, диван и кресла, обтянутые набивной тканью, – все это выглядело на первый взгляд чуждым и отстраненным, но в то же время внушало солидность и спокойствие.

Еще больше удивило Лану обилие самых разнообразных предметов, заполнявших полки, которые были расположены по обеим сторонам кабинета: книги, резак для бумаги, очки, регбийный мяч, часы, глобус, подарочный набор ручек, мягкие игрушки, куклы, рисунки и картины…

– Сядь, пожалуйста, Лана, – произнес скрипучим голосом старик с неподвижным лицом, показавшимся девушке очень неприятным.

Лео тоже сел рядом с директором.

– Думаю, кому, как не мне, следует вас представить. Лана, Дилан, познакомьтесь с Антоном, директором Института. Обычно учащиеся называют его Патроном или Наставником.

– О чем, представьте, я очень сожалею. Мне куда больше понравилось бы простое имя Антон, – шутливо заметил тот, хотя лицо его не выражало ни малейшей симпатии.

– Представляю тебе Лану и Дилана, Антон. Ты видел их личные дела и знаешь, почему они здесь оказались.

Антон оглядел новичков. У Ланы, довольно миниатюрной девушки-подростка, была затейливая прическа из черных волос с несколькими окрашенными синей краской прядями. Огромные, невероятной величины зеленые глаза были вдобавок подведены черным, что он нашел чрезмерным, но вполне гармонирующим с остальными деталями ее внешности: пирсингом в ноздре, бровях и ушах.

Хилый и физически слишком неразвитый для своего возраста Дилан, напротив, был подстрижен кое-как и непричесан. Глаза его беспокойно бегали, будто он все время был настороже или находился в поисках информации. К счастью, несмотря на все его семейные злоключения, зубы Дилану удалось сохранить, хотя они и явно нуждались в каждодневной заботе. Если подросток привыкнет ухаживать за собой, несомненно, скоро он превратится в юного красавца с тонкими чертами лица.

– Прежде всего прошу прощения за мой отстраненный и якобы холодный вид. Дело в том, что вот много лет назад часть лицевых мускулов атрофировалась, и поэтому физиономия кажется неподвижной. Лео не осмелился сказать, но здесь меня зовут еще и Мумией. И, как вы уже заметили, голос мой также претерпел изменения. Впредь прошу вас делать на это поправку. Вникайте в смысл того, что я говорю, а не доверяйте увиденному или услышанному.

Лана кивнула в знак согласия.

– Знайте, что на самом деле я очень счастлив, что могу принять вас в Институте, который мы с Лео основали тридцать лет назад. Нашей целью было собрать в его стенах молодых людей, которым пришлось испытать страдания, чтобы дать им шанс построить новую жизнь. Начали мы с того, что организовали что-то вроде частного пансиона в обычной парижской квартире всего лишь с двумя воспитанниками. Но вскоре нам поступили и другие заявки, так что места стало слишком мало. Прежде чем переехать в этот замок, мы сменили множество разных мест. Благодаря большому помещению теперь мы можем в полной мере осуществить наш давний замысел: принять множество подростков, предоставить им возможность развивать свои способности, самовыразиться, имея все необходимое для того, чтобы вновь войти в жизнь и добиться успеха. Такова наша Академия. А главная наша задача – помочь воспитанникам выйти из критической ситуации, вновь обрести гармонию и развить свои личные качества и способности.