Остро заточенный удар - Алексей Макеев

– И что же тогда получается? – Лев недоуменно пожал плечами. – Выходит, убил его кто-то из прислуги. Возможно, был сговор нескольких человек, которые сейчас прикрывают друг друга. Кстати, каков состав прислуги в доме?

– Ну, кроме домработницы – вернее, горничной, которая и обнаружила, как она утверждает, тело хозяина, – есть еще дворецкий, повариха, шофер, три охранника. Значит, один охранник на видеокамерах, контролирует обстановку во дворе и в ближайшей округе. Ему в подкрепление приданы два хорошо обученных сторожевых пса – постоянно курсируют по двору, чужих не пропустят ни за что. Еще два охранника обычно сопровождают хозяина. Есть вторая смена, тоже три человека. Работают сутками, жалованье стабильное, никто не жаловался. Вся прислуга набрана через кадровое агентство, все имеют рекомендации. Все прошли через полиграф и собеседование с психологом.

– И тем не менее… – Гуров внушительно поднял руку.

– Да-да, мы это учли и со всех взяли подписку о невыезде, – поняв его с полуслова, майор коротко кивнул. – Но, мне так кажется, тут копать бесполезно. Я с прислугой беседовал, и у меня сложилось впечатление, что заинтересованных в его кончине нет ни одного. Впрочем, человеку свойственно ошибаться…

– Хм… И кто же, как вы думаете, в данном случае мог стать убийцей? Каковы могли бы быть мотивы случившегося?

– Если честно – ничего дельного даже представить себе не могу, – майор отрицательно помотал головой. – Опять-таки складывается такое впечатление, будто в доме побывал невидимка. Вернее, человек, способный внушить окружающим, что его не существует. Ну, есть же такие, которые могут внушить человеку черт знает что. Вон, их по телику сейчас без конца показывают. Экстрасенсы, гипнотизеры… Кстати, если к этому предположению отнестись без смешков, оно может многое объяснить. Скажем, пришел такой внушатель к дому жертвы, заморочил охранника – тот его пропустил. Потом так же и остальным мозги вправил, типа, вы меня не видите и не помните. Ну и все! Вот, может, их стоило бы показать соответствующим специалистам, чтобы те у них подсознание прозвонили и проверили – что там в черепушке спрятано?

– Ну, в принципе, с таким человеком когда-то я сталкивался сам, – Гуров покачал головой. – Страшный тип… Он действительно мог внушить все, что угодно. Но того суггестолога уже нет, а есть ли другие, ему подобные, – большой вопрос. К тому же необычные способности таких людей чаще используются в других направлениях. Скажем, куда проще организовывать себе крупные выигрыши в казино, чем использовать такого человека как орудие убийства. Ведь даже суггестолог не способен до конца стереть из подсознания человека информацию о своем существовании. И если таковая у свидетелей вдруг будет обнаружена – все, «невидимка» рассекречен. А вся его сила именно в том, что о нем никто не знает.

– Ну, спорить не берусь… – Майор пожал плечами, доставая из сейфа скоросшиватель. – Вам виднее. Вот бумаги по этому происшествию. Результатов экспертизы пока еще не было.

…Еще через полчаса «Волга» катила по ровному асфальту мимо помпезных особняков, утопающих в зелени. Среди архитектурных стилей вилл московских толстосумов какого-то единодушия не отмечалось. Если одни возводили нечто, напоминающее средневековые замки, то другие, наоборот, тяготели к ультрамодерну, строя себе заумно-футуристические сооружения, явно смахивающие на образцы, подсмотренные в голливудских блокбастерах на фантастические темы. Кое-где попадались даже заимствования индийского Тадж-Махала и французской Нотр-Дам де Пари.

Вилла Толкуновского являла собой смешение всевозможных архитектурных стилей. Высокая ажурная металлическая ограда, напоминающая изящное витье арабесок, ограничивала территорию виллы со стороны фасада здания. С боков и тыла ее огораживала мощная кирпичная стена, увенчанная частоколом острых металлических штырей. Перед виллой простирался обширный двор в каком-то смешанном англо-японском стиле. Анатолий остановился на парковочной площадке рядом с воротами и, кивнув в сторону дома, чуть поморщился.

– Вроде и с наворотами, и с понтами, а присмотришься – так себе… Ни виду, ни красоты, – пренебрежительно констатировал он. – Зря только деньги потратили.

Лев в ответ лишь понимающе усмехнулся и направился к калитке. Выходя из машины, он заметил камеру видеонаблюдения, установленную во дворе, которая отслеживала обстановку у ворот и на улице. Нажав на кнопку звонка, услышал хрипловатый голос охранника, раздавшийся из переговорного устройства:

– Будьте добры, представьтесь.

– Полковник Гуров, Главное управление угрозыска.

Лев стоял в непринужденной позе, представляя, как его сейчас придирчиво рассматривают на экране монитора. «Ой, ребята, ребята! – с иронией мысленно отметил он. – Понтов у вас, как правильно сказал Анатолий, предостаточно. Да что толку с этого? Хозяина-то один хрен не уберегли!..»

– Можете войти, – снова раздался голос охранника, сопровождаемый щелчком в замке калитки. – Вас ждут.

Пройдя по дорожке, вымощенной разноцветным камнем, Гуров вошел в «аквариумного» типа вестибюль, украшенный мозаикой и витражами, из которого проследовал в гостиную, изобилующую зеркалами, бронзовыми канделябрами, раритетной мебелью и хрустальными люстрами. Навстречу ему по лестнице со второго этажа спустилась молодо выглядящая женщина в черном платье, но, как с первого же взгляда понял Лев, без особой скорби на лице. Поздоровавшись, хозяйка дома представилась и деловито предложила ему присесть в кресло у окна. Сев в кресло напротив, женщина выжидающе посмотрела на Гурова. Лев достал из кармана служебное удостоверение и показал ей, коротко пояснив:

– Я по поводу смерти вашего супруга. Инна Евгеньевна, что бы вы могли сказать о случившемся?

– Да что сказать-то? – вдова чуть заметно пожала плечами. – О том, что произошло с Алексеем, знаю только со слов Вали, нашей домработницы. Охрана и все остальные вообще ничего не видели…

– Ну, с ними я обязательно еще побеседую. – Лев уселся поудобнее. – А вот от вас хотел бы услышать следующее. Меня интересуют события последних двух-трех месяцев жизни вашего супруга. Трения, конфликты, претензии, как к нему, так и с его стороны. Он, кстати, вам о своих делах рассказывал?

– Не очень охотно… – Женщина говорила, глядя куда-то в пространство. – Он вообще считал, что его дела – это его дела, а мои дела – это мои. И только. Ну, конечно, кое-что иногда все же проскальзывало. Месяц назад он ругался с кем-то по телефону. Я так поняла, какой-то крупный заемщик не хотел вовремя возвращать кредит.

– А кто это, вы не узнавали?

– По-моему, какая-то строительная компания. Они взялись строить дом, а вот с землей у них возникли проблемы. Насколько мне известно, их конкуренты через суд оспорили законность отвода земельного участка, и заемщикам нашего банка пришлось на какое-то время заморозить строительство, а потом и вовсе от него отказаться. Если бы дом был построен, то и кредит был бы вовремя погашен, и сама компания осталась бы с прибылью. А тут ситуация возникла тупиковая. Ну вот, глава этой компании и поставил вопрос о пролонгации кредитных обязательств. Но Алексей сказал, что он тоже имеет немало обязательств, которые с него никто снимать не собирается, и предложил гасить долг за счет реализации недостроенного здания и имущества компании.

– И чем же закончилась эта история?

– Хозяин компании, прихватив кассу, ударился в бега. Сейчас скрывается где-то за границей. Компания со всеми своими активами перешла в собственность нашего холдинга, но полностью имевшиеся долги покрыть так и не удалось…

По словам вдовы, имелись и другие, менее значимые конфликты, которые вряд ли могли бы стать поводом к убийству. Тем более что Толкуновский слыл человеком, который при необходимости мог пойти и на компромисс. В их личной жизни все складывалось относительно благополучно. Инна подозревала, что у мужа были романы на стороне, но скандалов предпочитала не устраивать. В средствах он ее не стеснял, подозрениями не допекал, по сути, негласно предложив жить каждому своей жизнью. Его любовниц она не знала ни одной. Поэтому уверенно сказать не могла, была ли его смерть следствием мести какой-то из брошенных им женщин.

Биография банкира тоже не изобиловала яркими эпизодами. Родом он был из Брянской области. Отец работал заведующим сберкассой, мать – кассиром на местном промкомбинате, поэтому и Алексей пошел по стопам родителей, поступив после школы в вуз финансового профиля. В начале девяностых, когда он закончил институт, началась знаменитая чубайсовская ваучеризация. Проявив должную сноровку и хватку, Толкуновский сумел удачно вклиниться в процесс организованно-хаотичного перераспределения бывшей соцсобственности. И настолько в этом преуспел, что уже к концу девяностых стал фактическим хозяином банка «Мегаполис GXL», а также совладельцем средней руки нефтяной компании.