Тень зиккурата - Ирина Ковальчук

– У нас здесь босиком ходят, – сказал уже разувшийся руководитель центра Миша, невысокий, черноволосый, со смуглым лицом, встретивший приехавших на улице.

– У нас же нет тапок на всех, пусть в обуви заходят, потом протрем, – худощавый, ростом чуть выше Миши, черноусый парень с прямым открытым взглядом по имени Владик дружелюбно улыбался.

Миша согласился и, слегка прихрамывая, повел гостей на второй этаж.

– Мы все выпускники детских домов, – говорил он, медленно поднимаясь. – Организовались, чтобы помогать друг другу выживать. Вот здесь у нас поселились девочки, – сказал он и открыл дверь одной из комнат.

– А что подразумевается под социальной адаптацией? – спросил Ваня.

– Из детдомов и интернатов молодые люди выходят совсем не приспособленными к самостоятельной жизни и, как правило, не имеют понятия, что такое деньги, как и на что их тратить. Могут полученную от государства помощь в один день просадить на аппаратуру, а как дальше жить? Сдать квартиру? Так и это нужно уметь! Они могут сойтись на десяти тысячах вместо возможных двадцати пяти. Вообще беда бывших детдомовцев в том, что они за годы жизни в интернате приучаются к халяве.

– Оказывается, не только сынки обеспеченных родителей страдают этой болезнью, – шепнул Ваня на ухо Пашке.

– Воспитанников интернатов не приучают к труду, – продолжал Миша, – так как сейчас это считается «эксплуатацией детского труда». Поэтому приходится их здесь всему учить: и деньги считать, и квитанции заполнять, и за собой ухаживать. Вот здесь у нас библиотека, компьютер и столы для занятий, – Миша ввел гостей в большую комнату, вдоль стен которой тянулись стеллажи с книгами. – Но главное в нашей деятельности, конечно же, оказание помощи попавшим в тяжелую жизненную ситуацию. Неприспособленные к жизни молодые люди становятся легкой добычей разных мошенников, пасуют перед бюрократией, и в таких случаях, кроме нас, помочь им некому. Идемте, я покажу вам нашу столярную мастерскую, – улыбнулся Миша. – А потом будем пить чай.

Руководитель центра неровной походкой первым пошел к лестнице, ведущей на первый этаж, за ним гуськом потянулись приезжие.

Пашка шел последним. У него перед глазами стоял большеротый, просто одетый Миша. Весь его облик, кроме грустных, глубоко посаженных глаз на непривлекательном лице, вызывал у Пашки необъяснимое чувство отвращения, поэтому в мастерскую он не пошел, а остался на улице, чтобы еще раз перекурить.

– Столяркой можно было бы зарабатывать на обеспечение наших нужд, – донесся до него голос Миши, вышедшего на улицу из мастерской, – но материал для нас пока непомерно дорогой. Мы пробуем себя в разных видах деятельности, но пробиться, сами знаете, нелегко, а помощников у нас мало.

Гости вернулись в трапезную и стали рассаживаться на лавках вдоль длинного деревянного стола, на котором уже были разложены по тарелкам привезенные ими же печенье и конфеты.

– Здесь посуда, – Владик показал рукой на другой столик у стены, – на сковороде – гречка с жареным луком, в миске – винегрет. Накладывайте сами – у нас самообслуживание. Чайник, чашки и пакетики с чаем тоже здесь. Приятного аппетита, – добавил он и вышел.

Проголодавшиеся гости засуетились у стола с угощением и вскоре застучали вилками.

– Какой вкусный винегрет! – воскликнула Настя.

– Я тоже как раз об этом думаю, – добавил Пашка. – Такого вкусного винегрета я никогда еще не ел!

– Вы посмотрите, как меленько нарезаны овощи! – добавила Настя и отправилась за добавкой.

Пашка, до сего момента изображавший из себя скучающего лорда Байрона, радостно вскочил и поспешил последовать ее примеру.

– Знаете, что поражает, – продолжил Миша после небольшой паузы, – помогают только те, кто пережил личное горе, особенно те, кто потерял детей. Бывают, правда и чудаки, надеющиеся за деньги место в раю купить.

Все рассмеялись, а Миша продолжал:

– Но бывают очень интересные моменты. Мы как-то везли детей из интерната в Кремль на елку, где их ожидали новогодние подарки. Времени у нас было в обрез, но дети, увидев по дороге храм, попросили сводить их туда. Причем не то, что один кто-то или два просили, а все дети: «В храм хотим!» И все тут. Ну, остановились мы, в храме дети все посмотрели, к иконам приложись, а в Кремль, конечно же, опоздали. Но в результате все хорошо закончилось, даже лучше, чем мы ожидали. Посещение Кремля нам на следующий день организовали, и подарки в тот день были намного лучше, чем приготовленные для детей – сирот.

– Вы помогаете в тяжелых жизненных ситуациях. А что конкретно имеется в виду? – Это был приятный тенорок Сергия.

– Сами понимаете, что денег на взятки у нас нет. Поэтому приходится действовать очень решительно. Например, одного нашего парня однажды за решетку посадили, никаких объяснений не давали. Так Федя, душа нашего Центра, в милиции пристегнул себя наручниками к перилам и сказал, что не уйдет, пока не получит объяснения. Я тоже, если мне нужно куда-то попасть, могу день, два, хоть трое суток ждать, но своего добьюсь. Вот Федя сейчас в больнице лежит с переломом позвоночника. В операции ему отказали. Так я до министерства дошел, и нашли-таки ему титановую пластину, и операцию уже сделали.

– А что с ним случилось? – спросила Настя.

– Да брат его младший познакомился с каким-то парнем, ничего никому не сказал, ушел и пропал. Федя стал выяснять, ему адрес один дали. Он туда пошел, а нашли его сброшенным с третьего этажа новостройки. Вот сейчас ему на реабилитацию требуется много денег. Мы уже все карманы и заначки вытряхнули. Голодаем, можно сказать. Так что ваша помощь – очень кстати. Большое вам спасибо.

Ошарашенные услышанным, гости понуро опустили головы. Даже на Пашку подействовал рассказ о Феде и его брате.

«Какой же я дурак! – думал он. – Я же просто мешок с дерьмом по сравнению с этими парнями!»

В этот момент щелкнул выключатель электрического чайника, и Настя взяла на себя обязанности по приготовлению чая, а разговор снова вернулся к лежащему в больнице Феде, которому по причине перелома позвоночника нужна была квалифицированная сиделка.

– И вообще, – тяжело вздохнув, сказал Миша, – скольким людям Федя помог! Но, когда с ним случилась беда, никто из них не откликнулся. И это просто добивает!

– Вот возьми для Феди, – Ваня вынул из кармана на всякий случай припасенную тысячу и положил ее на стол.

Его примеру последовали все сидящие за столом. Пашка, обследовав карманы, нашел у себя только пятьсот рублей и с чувством искреннего сожаления добавил их к лежащей на столе кучке.

– Миша, я же не знал, что деньги будут нужны, – оправдывался он. – Но мы встретимся, когда ты будешь в Москве, и я тебе больше дам. У папы попрошу, пусть и он раскошелится.

Когда после чаепития все вышли на улицу, Ваня шепнул Пашке на ухо:

– Ты как, не против, поискать Фединого брата?

– А чё, это идея! – оживился Пашка.

Они подошли к Мише и отвели его немного в сторону.

– Миша, – начал Ваня приглушенным голосом, – не мог бы ты у Феди адрес этот узнать?

– Ребята, может, не стоит? Хватит нам одного Феди! – разволновался Миша.

– Нет, ты не думай, мы на рожон не пойдем, – успокоил его Ваня. – Мы осторожненько. Понаблюдаем издалека, поспрашиваем, а потом посмотрим. Может, тропочка и приведет нас, куда надо.

– Ну, хорошо. Я спрошу у Феди и позвоню.

Они обменялись номерами телефонов и подошли к машине.

– Спасибо вам, что приехали и поддержали нас в трудную минуту, – сказал Миша, обводя взглядом готовящихся к отъезду гостей.

Машина тронулась, и вскоре светлый деревянный дом остался только в воспоминаниях.

Назад ехали молча. Каждый думал о своем.

Мысли Вани постоянно возвращались к трагическому событию, произошедшему в Доме Мадонны:

«Познакомился с каким-то парнем и, ничего никому не сказав, ушел и не вернулся. Разве это не странно? Его могли чем-то заинтересовать, могли предложить помощь. Их же легко обмануть, Миша сам говорил. А, может, это секта? Но почему его не отпускают и зачем так жестоко обошлись с Федей?»

– Ванька, слушай, – прошептал Пашка, – у меня уже руки чешутся! Как же хочется найти этих ублюдков!

– Вы о чем это там шепчетесь? – спросила Настя.

– Ребята, а у нас по пути будет источник в Радонеже, – ушел от ответа Ваня. – Может, окунемся?

Настя поддержала идею, но Володя с Сергеем отказались. Пашка вообще никак не прореагировал.

Когда проехали Сергиев Посад, было уже темно, и Настя стала колебаться, но Ваня продолжал настаивать на заезде в Радонеж. Володя не возражал, и машина завернула на дикое поле, но, не проехав и двадцати метров, забуксовала в рытвинах, оставленных колесами регулярно сворачивающих сюда машин.