Текущий момент и другие пьесы - Виктор Шендерович

Общее радостное улюлюканье.

АЛЬБЕРТ (он очень взволнован). Я принес вам добрые вести.

ВОЖДЬ. Говори.

АЛЬБЕРТ. Большой мир готов принять вас в свое лоно!

Общее радостное улюлюканье.

АЛЬБЕРТ (он очень взволнован). Я принес вам добрые вести.

ВОЖДЬ. Говори.

АЛЬБЕРТ. Большой мир готов принять вас в свое лоно!

АГУНЯ. Куда?

ВОЖДЬ. Мама, я вам потом объясню. Продолжайте.

АЛЬБЕРТ. Цивилизация постепенно приходит в самые отдаленные уголки; пришла она и сюда. Я привез вам ее прекрасные плоды. Привез много вещей и знаний, которые помогут вам жить лучше.

ГОЛОС ИЗ НАРОДА. Где вещи?

АЛЬБЕРТ. Там, в машине.

Все с шумом срываются и исчезают.

АЛЬБЕРТ. У меня — ключи…

ВОЖДЬ. Это не обязательно.

Слышен треск материи, звон разбитого стекла, вой сигнализации, крики энтузиазма…

АЛЬБЕРТ. Зачем же так? Я же всё это вам и привез!

ВОЖДЬ. Простите их. Бедность, голод…

ФЕМА (высовываясь из-за отцовского плеча). Тяжелый социальный фон!

АЛЬБЕРТ. Что?

ВОЖДЬ. Правая Рука!

ПРАВАЯ РУКА. Я здесь.

ВОЖДЬ. А надо, чтобы ты был там!

Правая Рука исчезает вслед за людьми племени.

Не беспокойтесь. Правая Рука умеет восстанавливать порядок.

АГУНЯ. Это нам только дай.

ВОЖДЬ. Мама! (Альберту.) Прошу ко мне, мой прекрасный белый друг. Можно, я буду называть вас другом?

АЛЬБЕРТ. Да, конечно!

ВОЖДЬ. Прошу!

Направляются к хижине Вождя. Фема тоже хочет войти.

ВОЖДЬ. Фема!

ФЕМА. Да, папа!

ВОЖДЬ. Когда говорят мужчины, женщин нет.

ФЕМА. Я тихонечко посижу… Меня как будто не будет.

ВОЖДЬ. Нельзя

Фема топает ногой и убегает.

ВОЖДЬ. У вас есть дети?

АЛЬБЕРТ. Нет.

ВОЖДЬ. Ну что же… Прошу!

Альберт входит в хижину.

АГУНЯ (вслед). Какой милый.

ВОЖДЬ. Да.

АГУНЯ. Только очень худенький.

ВОЖДЬ. Мама! Можно помолчать? (Входит вслед за Альбертом.)

АГУНЯ. А что я такого сказала?

В хижине вождя.

АЛЬБЕРТ. Меня зовут Альберт. (Застенчиво.) Родители назвали меня так в честь Альберта Швейцера, великого миссионера.

ВОЖДЬ. А меня родители назвали Гого. Просто так, чтобы было легче выговорить.

АЛЬБЕРТ. Мы живем на той стороне реки.

ВОЖДЬ (уточняет). Там, где карачуры.

АЛЬБЕРТ. Кто?

ВОЖДЬ. На той стороне реки живут карачуры. Маленькое вредоносное племя. Мы их едим.

АЛЬБЕРТ. Что?

ВОЖДЬ. Мы их едим. А они нас.

АЛЬБЕРТ. Да. Я понял. Я знаю, что вы едите друг друга.

ВОЖДЬ. Это жизнь.

АЛЬБЕРТ. Да, но есть другие возможности. Собственно говоря, я как раз поэтому сюда и приехал.

ВОЖДЬ. Я вас слушаю.

АЛЬБЕРТ. На той стороне реки, гораздо дальше, чем… э-э- э…

ВОЖДЬ. Карачуры.

АЛЬБЕРТ. Да. Там, еще через несколько лун ходьбы… обитает много разных народов. Мы живем друг с другом в мире — и предлагаем вам войти в нашу семью.

ВОЖДЬ. Это прекрасно.

В хижину всовывается голова Фемы.

ФЕМА. Папа, смотри! (Влезает в хижину вся.) Правда, здорово?

На ней — мешок с прорезанными дырками для головы и рук. Альберта она как будто не замечает.

ВОЖДЬ. Очень красиво.

ФЕМА. Я сама придумала! (Кружится и исчезает с визгом.)

АЛЬБЕРТ. В этом мешке была мука.

ВОЖДЬ. А?

АЛЬБЕРТ. Какой милый ребенок!

ВОЖДЬ. Вся в маму.

АЛЬБЕРТ. Кланяйтесь ей от меня…

ВОЖДЬ. Маму съели.

АЛЬБЕРТ. О господи! Карачуры?

ВОЖДЬ. Нет, ее съели свои. У нас тут — бывает…

АЛЬБЕРТ. Примите мои соболезнования.

ВОЖДЬ. Ну что вы. Это было очень давно. И потом — я их всех тоже съел. И детей их съел.

АЛЬБЕРТ. Как?..

ВОЖДЬ. Вас интересуют подробности?

АЛЬБЕРТ. Нет!

ВОЖДЬ. Ну и правильно. Так продолжим. Вы говорите: войти в вашу семью.

АЛЬБЕРТ. Да.

ВОЖДЬ. И большая семья?

АЛЬБЕРТ. Сотни миллионов человек! (Поясняет.) Очень много.

ВОЖДЬ. Заманчиво…

АЛЬБЕРТ. Но войти туда можно только на наших условиях! ВОЖДЬ (вставая). Запомните сами и передайте вашим братьям: Народ Цапли никогда не поддастся на диктат!

(Садится.) Говорите ваши условия.

АЛЬБЕРТ. Прежде всего — прекращение людоедства. В этом давно нет никакой необходимости.

ВОЖДЬ. Пожалуйста, не называйте нас людоедами.

АЛЬБЕРТ. Но.

ВОЖДЬ. Это называется — человекоядение. Древняя, освященная веками традиция. И потом, мы не только людей едим. Рыб едим, птиц, крокодилов. Что поймаем, что и едим.

АЛЬБЕРТ. Но человек — не пища!

ВОЖДЬ (мягко). Вы просто еще не пробовали.

ФЕМА (появляясь снова). Папа! Смотри!

У нее в руках пузырек с зеленкой. Она проводит крышечкой по руке — на руке остается зеленая полоса — и визжит от счастья. Потом сажает зеленую точку себе на нос, скашивает к точке глаза — и снова визжит.

АЛЬБЕРТ. Это — лекарство. Им мажут царапины, чтобы они быстрее проходили. У тебя есть царапины?

ФЕМА. Ага. Вот! (Показывает.)

АЛЬБЕРТ. Ну-ка, дай сюда пузырек. (Вождю.) Можно?

Вождь кивает. Альберт осторожно смазывает ранку на ее ладони. Фема начинает ойкать; Альберт берет ее за руку и дует на ранку.

Ну-ну-ну, ничего-ничего. Сначала поболит, а потом перестанет.

ФЕМА. А у меня еще есть царапина. (Задирает платье, демонстрируя симпатичный животик.) Вот! ВОЖДЬ. Фема!

ФЕМА (возмущенно). У меня царапина!

АЛЬБЕРТ. Где?

ФЕМА. Вот тут. Вот. Помажь. (Альберт осторожно мажет указанное место.) А подуть? (Альберт дует.) Сначала поболит, а потом перестанет?

АЛЬБЕРТ. Да.

Фема глубоко вздыхает и выскакивает из хижины. Альберт некоторое время смотрит ей вслед.

ВОЖДЬ (напоминает). Вы приехали сюда, чтобы вывести нас из тьмы веков. АЛЬБЕРТ. Да-да.

ВОЖДЬ (уточняет). На светлую дорогу будущего…

АЛЬБЕРТ. На нее.

ВОЖДЬ. Это трудный путь. Но давайте попробуем.

АЛЬБЕРТ. Благодарю вас!

Протягивает руку. Вождь берет ее в свою и несколько секунд щупает, рассматривая.

ВОЖДЬ. Какая у вас мягкая рука…

Темнеет. Слышны звуки ночи — скрип стволов, шелест листвы, уханье птицы. Потом — далекие крики травли, потом чей-то смертный крик — похоже, что человеческий. Потом — светает. И снова крик, но уже — крик младенца.

ЖЕНЩИНА (успокаивая младенца). Это кто плачет? Это Дудо плачет. У Дудо болит животик. Бедный Дудо, бе-едный. У всех детей болят животики, да-да-да. А вот мы погладим животик, погладим, и он не будет болеть, не будет.

От нежных интонаций плач постепенно переходит во всхлипывание, а потом и агуканье.

Ну во-от… Дудо уже не плачет. Дудо проснулся. Это кто открыл глазки? Это наш мальчик открыл глазки! Доброе утро! Вот какой мальчик проснулся!

На опушку тем временем начинают собираться люди племени и потихоньку подбираются к коробкам и мешкам. На охране этого имущества стоит ПРАВАЯ РУКА.

ПРАВАЯ РУКА. Не трогать.

ЧЕЛОВЕК. Да я только посмотреть. ПРАВАЯ РУКА. Руку отъем.

ЧЕЛОВЕК. Ну что ты как не свой! Посмотреть только.

ПРАВАЯ РУКА. Не положено.

Во время этого диалога из своей хижины выходит АГУНЯ в майке с эмблемой ООН, разрывает ближайшую коробку, вынимает оттуда пачку крупы, расковыривает пальцем дно, пробует.

ПЕРВЫЙ. Агуня, сон — видела?

АГУНЯ. Ну видела.

ПЕРВЫЙ. Расскажи!

АГУНЯ. Ну тебя видела.

ПЕРВЫЙ (недоверчиво). Ладно!

АГУНЯ. Ничего не «ладно». Видела тебя с какой-то бабой.

ЖЕНА ПЕРВОГО. С какой бабой?

АГУНЯ. Не знаю, не разглядела. Завтра разгляжу — скажу.

ЖЕНА ПЕРВОГО. Молодая?

АГУНЯ. Не старая.

ЖЕНА ПЕРВОГО. Ах ты, кабан! (Бьет мужа.)

Потасовка. КРИКИ. Давай-давай!

— Наваляй ему!

— Откуси ему и съешь!

— Вы чего?

— Эй!

Агуня тем временем меланхолически расковыривает другую коробку, вынимает упаковку лекарств и, разодрав ее, начинает грызть таблетку, прислушиваясь к ощущениям. Входят ВОЖДЬ и АЛЬБЕРТ. Свист Правой Руки — и потасовка мгновенно прекращается.