Дьявол и Дэниэл Уэбстер - Стивен Винсент Бене

class="p1">– Иногда, когда приходят наверх, нам что-нибудь приносят, – мечтательно напомнила младшая. – Как тот человек с розовым лицом. А еще он сказал, что я маленький ангел.

– Ну и дурак! – И старшая злорадно добавила: – И вообще, потом тебя тошнило, и ты помнишь, что сказала тогда мама.

Младшая вздохнула. Это был длинный вздох признанного поражения и смирения.

– Ладно, – сказала она. – Но в следующий раз точно моя очередь. И ты мне скажешь, формочки или нет.

Старшая кивнула, выскальзывая за дверь.

Маленькая площадка на первом повороте лестницы служила превосходным наблюдательным пунктом, если пробраться туда незамеченным. Дженнифер Шарп беззвучно спустилась по ступенькам, съежилась, стараясь занимать как можно меньше пространства, и жадно уставилась вниз, на столовую.

С того места на площадке весь стол был ей не виден. Но она сразу заметила, что у миссис Уайтхаус в волосах штучка, похожая на серебряного жука, что полковник Крэндолл похож на полицейскую собаку больше обычного и что на столе расставлены серебряные корзиночки с белыми и розовыми мятными конфетами. Это значило, что ужин и впрямь шикарный. Особое внимание Дженнифер обратила на мороженое – по просьбе Джоан.

До нее долетали разговоры и смех – странные фразы, непонятные шутки из другого мира. Их нужно было запоминать, чтобы ломать над ними голову, разбирать в поисках смысла или его отсутствия, когда они с Джоан будут одни. Она обняла свои колени. Для нее это было развлечением. Уже совсем скоро отец зажжет маленькое голубое пламя под таинственной стеклянной машинкой, которая варит кофе. Ей нравилось смотреть, как он это делает.

Сейчас она глядела на него оценивающе. Полковник Крэндолл сражался с германцами в окопах, у мистера Уайтхауса был банк, чтобы держать в нем деньги. Но в целом отец был лучше любого из них. Она помнила, словно оглядываясь на обширную равнину, времена, когда отец и мама были просто отцом и мамой – громадным природным явлением, любимым, но необъяснимым, как погода, единственным в своем роде. Теперь она стала старше и понимала, что у других людей отцы и матери отличаются. Это понимала даже Джоан, хотя Джоан все еще оставалась совсем ребенком. Дженнифер казалась самой себе очень взрослой и довольно благосклонно размышляла о себе, своих родителях и ребячестве Джоан.

Говорил мистер Уайтхаус, но отцу тоже хотелось поговорить – она видела это по быстрому, почти незаметному движению его левой руки. Как только все засмеялись, отец подался вперед.

– Это как раз напомнило мне, – заговорил он, – одну из наших излюбленных историй…

Каким молодым и смешливым стало вдруг его лицо!

Его старшая дочь поудобнее устроилась в тени, со скучающей, но снисходительной улыбкой на губах. Она знала, что будет дальше.

* * *

Когда Терри Фаррелл и Роджера Шарпа настигла любовь, война за то, чтобы положить конец войне, как раз закончилась, короткие стрижки все еще не приветствовались, фильмы еще не говорили, а ничего безумнее женской одежды было невозможно представить. Кроме того, все единодушно признавали, что молодое поколение хоть и отличается необузданностью, но, вероятно, в глубине души оно серьезное и дельное, и что как только в Белом доме появится настоящий бизнесмен, все пойдет на лад.

Что же до Терри и Роджера, они были и необузданными, и взыскательными. И сами первыми заявили бы об этом. Терри целовалась с несколькими мужчинами на нескольких танцах, Роджер помнил любопытный и недостойный инцидент с девушкой в Форт-Уорте. Так что вот вам доказательства. Они были совершенно раскрепощенными и свободными. Но влюбились очень просто и неожиданно, и брак их обещал стать непохожим ни на один другой, потому что они знали все правильные ответы на все вопросы и не собирались мириться с житейскими банальностями. Вообще-то сперва они намеревались создать свободный союз – о таких они читали в популярных книгах того времени. Но так или иначе, едва Роджер начал распространяться об этом, обе семьи проявили интерес. У пары и в мыслях не было уделять родне хоть какое-то внимание. Но когда твоя семья благосклонно отзывается о мужчине или девушке, в которую ты влюблен или влюблена, нелегко затеять ссору. Они и опомниться не успели, как были официально помолвлены и в целом довольны этим, хотя оба соглашались, что официальная помолвка – обычай устаревший и нелепый.

Они довольно часто ссорились, поскольку были молоды и чуточку свирепы в страстности, с которой выражали взгляды, полагая их правильными. В целом эти взгляды имели отношение к свободе и личности и зачастую подкреплялись цитатами из «Золотой ветви». Ни один из них не дочитал «Золотую ветвь» до конца, но оба сходились во мнении, что это великая книга. Однако все эти размолвки касались общих вопросов и за живое не задевали. И всегда, и до, и после, сохранялось ощущение, что они открывают друг в друге ранее не предполагаемые, но приятные возможности, сходства и убеждения.

По сути дела, они были довольно удачной парой – как говорится, «созданными друг для друга», хотя сами они, услышав такое, выразили бы недовольство. Они прочли мелкие работы Хэвлока Эллиса и знали, кто такой Фрейд. И не верили в то, что люди бывают «созданными друг для друга», – для этого они были слишком прогрессивны.

Первая настоящая ссора между ними разразилась за десять дней до назначенной даты свадьбы. И, к сожалению, на этот раз общими вопросами дело не ограничилось.

Они решили взять на день передышку от подарков и родни и отправились за город на длинную прогулку с пикником. Несмотря на все старания, обоим было немного грустно и немного тревожно. Атмосфера Грядущей Свадьбы давила на обоих: когда они соприкасались руками, между ними словно пробегал ток, но, глядя друг на друга, они испытывали странное чувство. Накануне Терри ходила по магазинам и устала, и ей хотелось бы, чтобы Роджер шагал помедленнее. Роджер гадал, в самом ли деле явится шестой шафер – тот, который служил в морской пехоте. Кроме того, ему не давали покоя мрачные подозрения насчет того, как поведет себя свидетель, когда дойдет до таких устаревших обычаев, как рис и туфли. Оба были уверены, что любят друг друга, уверены настолько, что захотели пожениться. Но, как ни странно, разговор они вели отчужденно-любезный.

Благодаря пикнику что-то изменилось, как и благодаря возможности спокойно побыть вдвоем. Но они забыли соль, а Терри натерла пятку. Когда Роджер достал трубку, выяснилось, что табаку не хватит, даже чтобы как следует набить ее. И все же ветер был прохладным, земля приятной, и они, сидя спинами к серому валуну посреди зеленого поля, начали