Божественная комедия - Данте Алигьери

       А их сверх тысячи, — в нём отразилось

       Всё, к высотам обретшее возврат.

115 Раз в нижний круг такое бы вместилось

       Светило, какова же ширина

       Всей этой розы, как она раскрылась?[1745]

118 Взор не смущали глубь и вышина,

       И он вбирал весь этот праздник ясный

       В количестве и в качестве сполна.

121 Там близь и даль давать и брать не властны:[1746]

       К тому, где бог сам и один царит,

       Природные законы непричастны.

124 В желть вечной розы,[1747] чей цветок раскрыт

       И вширь, и ввысь и негой благовонной

       Песнь Солнцу вечно вешнему[1748] творит,

127 Я был введён, — как тот, кто смолк, смущённый, —

       Моей владычицей, сказавшей: "Вот

       Сонм, в белые одежды облечённый!

130 Взгляни, как мощно град наш вкруг идёт!

       Взгляни, как переполнены ступени

       И сколь немногих он отныне ждёт![1749]

133 А где, в отличье от других сидений,

       Лежит венец, твой привлекая глаз,

       Там, раньше, чем ты вступишь в эти сени,

136 Воссядет дух державного средь вас

       Арриго[1750], что, Италию спасая,

       Придёт на помощь в слишком ранний час.

139 Так одуряет вас корысть слепая,

       Что вы — как новорождённый в беде,

       Который чахнет, мамку прочь толкая.

142 В те дни увидят в божием суде

       Того, кто явный путь и сокровенный

       С ним поведёт по-разному везде.

145 Но не потерпит бог, чтоб сан священный

       Носил он долго; так что канет он

       Туда, где Симон волхв казнится, пленный;

148 И будет вглубь Аланец оттеснён".[1751]

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1 Как белой розой, чей венец раскрылся,

     Являлась мне святая рать высот,

     С которой агнец кровью обручился;

4 А та, что, рея,[1752] видит и поёт

     Лучи того, кто дух её влюбляет

     И ей такою мощной быть даёт,

7 Как войско пчёл, которое слетает

     К цветам и возвращается потом

     Туда, где труд их сладость обретает,

10 Витала низко над большим цветком,

      Столь многолистным, и взлетала снова

      Туда, где их Любви всевечный дом.

13 Их лица были из огня живого,

      Их крылья — золотые, а наряд

      Так бел, что снега не найти такого.

16 Внутри цветка они за рядом ряд

      Дарили миром и отрадой пыла,

      Которые они на крыльях мчат.

19 То, что меж высью и цветком парила

      Посереди такая густота,

      Ни зрению, ни блеску не вредило;

22 Господня слава всюду разлита

      По степени достоинства вселенной,

      И от неё не может быть щита.

25 Весь этот град, спокойный и блаженный,

      Полн древнею и новою толпой,[1753]

      Взирал, любя, к одной мете священной.

28 Трехликий свет, ты, что одной звездой

      Им в очи блещешь, умиротворяя,

      Склони свой взор над нашею грозой!

31 Раз варвары, пришедшие из края,

      Где с милым сыном в высях горних стран

      Кружит Гелика,[1754] день за днём сверкая,

34 Увидев Рим и как он в блеск убран,

      Дивились, созерцая величавый

      Над миром вознесённый Латеран[1755], —

37 То я, из тлена в свет небесной славы,

      В мир вечности из времени вступив,

      Из стен Фьоренцы в мудрый град и здравый,

40 Какой смущенья испытал прилив!

      Душой меж ним и радостью раздвоен,

      Я был охотно глух и молчалив.

43 И как паломник, сердцем успокоен,

      Осматривает свой обетный храм,

      Надеясь рассказать, как он устроен, —

46 Так, в ярком свете дав блуждать очам,

      Я озирал ряды ступеней стройных,

      То в высоту, то вниз, то по кругам.

49 Я видел много лиц, любви достойных,

      Украшенных улыбкой и лучом,

      И обликов почтенных и спокойных.

52 Когда мой взор, всё обошед кругом,

      Воспринял общее строенье Рая,

      Внимательней не медля ни на чём,

55 Я обернулся, волей вновь пылая,

      И госпожу мою спросить желал

      О том, чего не постигал, взирая.

58 Мне встретилось не то, что я искал;

      И некий старец[1756] в ризе белоснежной

      На месте Беатриче мне предстал.

61 Дышали добротою безмятежной

      Взор и лицо, и он так ласков был,

      Как только может быть родитель нежный.

64 Я тотчас: «Где она?» — его спросил;

      И он: "К тебе твоим я послан другом,

      Чтоб ты своё желанье завершил.

67 Взглянув на третий ряд под верхним кругом,[1757]

      Её увидишь ты, ещё светлей,

      На троне, ей суждённом по заслугам".

70 Я, не ответив, поднял взоры к ней,

      И мне она явилась осенённой

      Венцом из отражаемых лучей.

73 От области, громами оглашенной,

      Так отдалён не будет смертный глаз,

      На дно морской пучины погруженный,

76 Как я от Беатриче был в тот час;

      Но это мне не затмевало взгляда,

      И лик её в сквозной среде не гас.

79 "О госпожа, надежд моих ограда,

      Ты, чтобы помощь свыше мне подать,

      Оставившая след свой в глубях Ада,

82 Во всём, что я был призван созерцать,

      Твоих щедрот и воли благородной

      Я признаю и мощь и благодать.

85 Меня из рабства на простор свободный

      Они по всем дорогам провели,

      Где власть твоя могла быть путеводной.

88 Хранить меня и впредь благоволи,

      Дабы мой дух, отныне без порока,

      Тебе угодным сбросил тлен земли!"

91 Так я воззвал; с улыбкой, издалека,

      Она ко мне свой обратила взгляд;

      И вновь — к сиянью Вечного Истока.

94 И старец: "Чтоб свершился без преград

      Твой путь, — на то и стал с тобой я рядом,

      Как мне и просьба и любовь велят,[1758] —

97 Паря глазами, свыкнись с этим садом;

      Тогда и луч божественный смелей

      Воспримешь ты, к нему взлетая взглядом.

100 Владычица небес, по ком я всей

       Горю душой, нам всячески поможет,

       Вняв мне, Бернарду, преданному ей".

103 Как тот, кто из Кроации, быть может,

       Придя узреть нерукотворный лик,[1759]

       Старинной жаждой умиленье множит

106 И думает, чуть он пред ним возник:

       "Так вот твоё подобие какое,

       Христе Исусе, господи владык!" —

109 Так я взирал на рвение святое

       Того, кто, окружённый миром зла,

       Жил, созерцая, в неземном покое.

112 "Сын милости, как эта жизнь светла,

       Ты не постигнешь, если к горней сени, —

       Так начал он, — не вознесёшь чела.

115 Но если взор твой минет все ступени,

       Он в высоте, на троне, обретёт

       Царицу[1760] этих верных ей владений".

118 Я поднял взгляд; как утром небосвод

       В восточной части, озарённой ало,

       Светлей, чем в той, где солнце западёт,

121 Так, словно в гору движа из провала

       Глаза, я увидал, что часть каймы[1761]

       Всё остальное светом побеждала.