Мурманский сундук - Юрий Любопытнов

— А ты не догадываешься, зачем сюда пожаловали бандиты с вертолёта? — в лоб спросил Афанасий.

Владимир Константинович смутился, но тотчас же пришёл в себя.

— Приблизительно знаю. Их ведёт сюда жажда наживы. Они спрашивали меня о каком-то золоте, зарытом здесь. Я им ответил, что раскольники были люди бедные и что несметного золота у них не было, что всё это легенды и выдумки. Они начали меня пытать… остальное вы знаете.

Такой чистосердечный рассказ не давал возможности сомневаться в правдивости слов проводника. Но была в его словах какая-то недосказанность.

Они пролезли друг за другом в узкую щель. Сергей посветил фонарем, и Владимир Константинович поставил «камень» на место.

Сначала щель была узкой, на стене были заметны неровные следы, оставленные лопатой в плотном глиняном массиве, потом она расширилась, и они очутились в довольно высоком туннеле со сводчатым потолком, который был выложен камнем.

— Мы в подземелье скита, — пояснил Владимир Константинович таким голосом, словно вёл экскурсию. — Здесь уйма ходов и помещений. Мне понадобилось много времени, чтобы найти его. Здесь у скитников были кладовые, погреба и убежища на случай беды. Я нашёл здесь даже подземное кладбище, видимо, в первый период своей жизни на этом месте они хоронили умерших в пещерах, как в Киево-Печерской Лавре, а потом по каким-то причинам отказались от этого и стали хоронить на лесном кладбище, неподалеку от скита. Я его тоже нашёл.

— Что-нибудь сохранилось от тех времён? — спросил Николай. — Я имею в виду бытовые вещи, кроме тех, что мы видели из найденного в хижине?

— Кое-какая утварь: глиняная, бронзовая. Дерево сгнило. Более или менее сохранившееся я отнёс в хижину, остальное… Остальное не представляло ценности. В дальнем помещении, я вас туда приведу, нашёл большой сундук…

— Сундук!? — почти разом вскричали дуровцы и переглянулись.

Это не ускользнуло от Владимира Константиновича, но он сделал вид, что не придал этому никакого значения.

— Да, сундук, — повторил он. — В обществе двух стражей.

— Каких стражей? — спросила Ольга, которая с большим интересом слушала рассказ Владимира Константиновича, как, впрочем, и остальные. Только у всех был разный интерес.

— Не пугайтесь. Стражи мертвы. Я вам сейчас покажу. Давайте мне фонарь — я пойду первым. Здесь в очень узких коридорах были сделаны потайные колодцы, как в старинных крепостях, наподобие ловчих ям, которые выкапывали, чтобы поймать большого зверя. Некоторые обвалились, засыпались, несколько глубоких я закрыл жердями. Так что опасности они не представляют. К тому же здесь был обвал. Когда раскопал его, обнаружил несколько скелетов и, кроме всего прочего, заступы, лом, топор и кайло.

— Кошмар какой-то, — вырвалось у Ольги.

— Судя по орудиям труда, — продолжал Владимир Константинович, — изысканиями занимались и до меня. Но очень давно.

Рассказ Лазутина произвёл на его спутников неизгладимое впечатление. Они протиснулись по коридору за Владимиром Константиновичем, который хорошо знал подземелье, и вёл их по известному ему маршруту, как опытный спелеолог, или диггер, не обращая внимания на «рукава», которые во множестве ответвлялись от главной штольни. У овального отверстия, расположенного прямо по ходу, после круглого грота, остановился.

— Здесь нагнитесь, — предупредил он, не поворачивая головы. — Низкая притолока. Когда-то этот вход в другую смежную пещеру закрывало творило — толстая дверь из дубовых досок, поднимающаяся кверху. Оно подгнило, осело. Я его разбил и проник внутрь.

Когда они вошли в округлый грот, стены которого были выложены окатышами, он посветил фонарём. Луч света упал на большой, стоявший почти в середине помещения, сундук, окованный медными гравированными пластинами. Они были совершенно чёрными от сырости, с пятнами от тёмно-зелёного до ядовито-жёлтого цвета.

— Это сундук, — сказал Владимир Константинович, — а это его стражи. — И он направил луч фонаря в другую сторону.

Луч скользнул по стенам и упал на нечто забелевшее в темноте. Ольга вздрогнула, Сергей глубоко и прерывисто вздохнул, Николай нахмурился, Афанасий присвистнул.

У стены на полу лежал скелет. Его кости белели в луче фонаря. Между рёбер торчал длинный ржавый нож. Деревянная рукоятка иструхлявила, торчали лишь медные гвозди, которыми она крепилась к полотну. Владимир Константинович посветил в сторону. У стены «сидел» второй скелет. Островерхий череп с низким лбом и широким подбородком сохранил на темени остатки рыжих волос.

— Здесь какая-то драма произошла, — пробормотал Николай, рассматривая скелеты.

— Скорее, трагедия, — уточнил Владимир Константинович. — Вы смотрите. — Он поднял фонарь и осветил стену чуть выше сидевшего скелета. — Видите надпись на валунах, процарапанную ножом?

Николай, взяв фонарь у Владимира Константиновича, приблизился к стене и вслух прочитал плохо различимые, разбросанные вверх-вниз, буквы: «Буди проклятъ, Изотъ». Рядом было ещё что-то нацарапано, но влага изъела плохо прочерченные буквы, неровные, размашистые. Видно, человек хотел продлить свое сообщение, но силы покидали его быстрее, чем он мог писать.

— Как это он мог вообще в темноте так написать — не видно же ничего? — удивился Сергей.

— Темнота здесь кромешная, — сказал Владимир Константинович.

— Может, у него светильник был? — предположила Ольга.

— Никаких следов осветительных приборов я не нашёл, — ответил Владимир Константинович. — Правда, нашёл кусок обугленного сучка, думаю, остатки факела.

— Кто же этот Изот? — спросил Сергей, задав вопрос больше себе, чем остальным. — Наверное, тот, кто лежит с ножом. Проклял того, кто его ударил?

— Здесь что-то другое, — сказал Афанасий. — Тот, кто с ножом, умер раньше второго, он не мог написать этих слов. Он что нож вынимал из груди, а потом опять вставил?

— Я нашёл еще один нож, — сказал Владимир Константинович. — Но от него ничего не осталось, только костяная рукоятка. На ней написано: «Филиппъ Косой». Этим ножом хотели пробить отверстие в твориле, чтобы выбраться наружу, но дуб оказался твёрже. Когда я разбил творило, увидел, что его доски с внутренней стороны были буквально искромсаны ножом.

— Ну вот, — сказал Сергей, — вопрос с именами решён. — Одного звали Изотом, а другого Филиппом.

— И один зарезал другого, — добавил Афанасий. — Тот, кто писал на стене наверняка Филипп Косой.

Тайна двух человек в гроте, один из которых, несомненно, был убит другим, навела на грустные размышления всех членов экспедиции.

— Я полагаю, что их здесь закрыли, — продолжил после небольшой паузы Владимир Константинович. — Или они сами нечаянно оказались в западне и не могли выбраться. Творило сидело плотно. Я долотом выбил края — они затрухлявили и только после этого мог открыть. Возможно, это злоумышленники, которые пришли за сундуком.

— Они были не одни, — развил его версию Афанасий. — Когда то, что их интересовало, из сундука было взято, этих двоих оставили в пещере, отрезав пути назад, а остальные удрали. — Он оглядел всех победным взглядом.

— А в сундуке что было? — спросила Ольга Владимира Константиновича.

— Ничего значащего. Истлевшие старые рукописные книги. Сгнившие остатки одежды, подсвечники…

— А это что? — спросил Сергей, указывая на рисунок в стене, выложенный камнями чёрного цвета.

Николай посветил фонарём.

— Это восьмиконечный крест, — ответил Владимир Константинович. — Старообрядческий.

— Да, действительно, крест. — Сергей внимательно рассматривал его изображение.

— Ой, — воскликнула в это время Ольга, отступившая на шаг или два. — Здесь яма.

Ей посветили под ноги. Действительно, в полу было видно углубление, рядом валялись вывороченные из земли валуны.

— Здесь, видно, сундук был зарыт? — предположила Ольга.

— Яма маловата для такого сундука, — определил Николай.

— Может, она осыпалась, — сказал Сергей.

— Как бы она не осыпалась — этот сундук для неё очень велик, — согласился с Николаем Афанасий. — Смотрите, по краям камни не выбраны. Судя по всему, здесь был не сундук.

Закончив осмотр «гробницы», как её окрестил Владимир Константинович, они выбрались из грота.

Когда Лазутин с фонарем прошёл вперёд проверить настил колодца, Николай сказал:

— Здесь не тот сундук. В грамоте описывается значительно меньший и сплошь медный, а не окованный. Но помещение соответствует тому, где показан знак сокровища — помните, на пергаменте в центре пунктирной линии был обозначен восьмиконечный крест?

Показался Владимир Константинович, и они прекратили беседу.

— Это опасное помещение для ночлега, — сказал Афанасий. — Здесь будешь, как в склепе.