История франков - Григорий Турский

Епископ Намаций получил обратно свои виллы в области города Нанта, которых когда-то лишились его родители. Когда он находился там, у него на голове выскочило три злокачественных нарыва. Из-за сильной боли, которая его мучила, он решил вернуться в свой город[61], но по пути туда испустил дух в области города Анжера. Тело его было перевезено в его город и предано погребению в базилике святого исповедника Аниана. На его епископскую кафедру избрали Австрина, сына покойного Пастора.

А Варох забыл клятву и письменное обязательство, пренебрег всем, что обещал, и опустошил виноградники жителей Нанта. Собрав виноград, он сделал из него вино, которое отправил в Ванн. Король Гунтрамн из-за этого сильно разгневался, приказал вновь набрать войско, но затем успокоился.

19. Распря между жителями Тура, которая, как мы говорили выше, уже было окончилась[62], вновь вспыхнула с новой силой. Ибо Сихар после убийства им родственников Храмнезинда[63] завязал с ним большую дружбу, и они друг друга так полюбили, что очень часто вместе обедали и спали на одном ложе. Но однажды, дело было уже к ночи, Храмнезинд приготовил ужин и пригласил Сихара к себе на пир. Когда тот пришел, они оба сели за пиршественный стол. Тогда Сихар, разгоряченный вином, стал говорить много едких слов Храмнезинду, а под конец, говорят, сказал: «Ты должен быть мне очень благодарен, милейший брат, за то, что я убил твоих родственников, за которых ты получил возмещение, и теперь твой дом полон золота и серебра; ведь ты был бы голым и нищим, если бы тебе не помог этот случай». Услышав эти слова, Храмнезинд принял их в «скорби души»[64] «и сказал в сердце своем»[65]: «Если я не отомщу за гибель своих родственников, я не достоин называться мужчиной, а должен буду называться слабой женщиной». И тотчас, погасив светильники, он рассек топором голову Сихара. Сихар в последнее мгновение издал слабый крик, упал и умер. Слуги же, пришедшие с ним, разбежались.

Храмнезинд, сняв с тела убитого одежду, повесил ее на столб изгороди[66] и, сев на его коня, устремился к королю[67]. Войдя в церковь, он, пав в ноги королю, сказал: «О славный король, прошу не лишать меня жизни за то, что я убил тех людей, которые, тайно убив моих родственников, похитили все их имущество». Затем он по порядку изложил дело. Королева Брунгильда осталась весьма недовольна тем, что Сихар, который находился под ее покровительством, был убит, и она страшно разгневалась на Храмнезинда. А он, видя, что королева по отношению к нему настроена враждебно, устремился в местечко Возаг, что в области Буржа, где также жили его родственники, поскольку это местечко находилось во владении короля Гунтрамна. А Транквилла, жена Сихара, оставив детей и имущество своего мужа в Туре и Пуатье, уехала к своим родителям в деревню Мавриопы и там вышла замуж. Погиб же Сихар, когда ему не было еще двадцати лет. И был он человеком легкомысленным, пьяницей, убийцей, и в пьяном виде он причинял некоторым немало обид. Храмнезинд же вновь пришел к королю [Хильдеберту], и было решено, что он [258] докажет, что убил Сихара, защищая себя. Что он и сделал. Но поскольку, как мы говорили, Сихар находился под покровительством королевы Брунгильды, она приказала конфисковать имущество Храмнезинда. Впоследствии, однако, оно было ему возвращено доместиком Флавианом[68]; от него же Храмнезинд, отправляясь к Агину[69], получил письмо с указанием, чтобы никто не чинил ему препятствий. А имущество Храмнезинда было передано королевой Флавиану.

20. В этом году[70], т. е. на тринадцатом году правления Хильдеберта, когда мы спешили на встречу с ним[71] в городе Меце, нам было ведено отправиться в качестве послов к королю Гунтрамну. Мы застали его в городе Шалоне и сказали ему: «Большой поклон шлет тебе, о прославленный король, твой славнейший племянник Хильдеберт, принося бесконечную благодарность за твою любовь, за то, что ты постоянно даешь ему советы поступать так, чтобы и господу было угодно, и тебе было приятно, и народу было бы хорошо. Он обещает выполнять все то, о чем вы с ним договорились, и мирные договоры, подписанные вами, обязуется не нарушать». В ответ на это король сказал: «Я со своей стороны не могу выразить ему такую же благодарность, так как нарушается то, что было мне обещано. Мне не возвращают мою часть города Санлиса[72]; мне не дали переселить людей, которых я хотел переместить ради моей пользы, потому что они мне враждебны. И после этого вы еще говорите, что милейший мой племянник не позволил себе ни в чем нарушить подписанные договоры?». Мы ему в ответ: «Он ничего не хочет предпринимать вопреки этим договорам, но обещает все выполнять, так что если ты хочешь сейчас послать людей делить город Санлис, он не будет медлить; и ты тотчас получишь свою часть. Что касается людей, о которых вы говорите, то пусть передадут списки имен, и все, что обещано, будет выполнено». Во время нашего разговора король приказал читать договор в присутствии всех.

Текст договора: «Когда во имя Христово светлейшие государи-короли Гунтрамн и Хильдеберт и преславная королева Брунгильда, движимые любовью, собрались в Андело[75], чтобы пристрастным обсуждением определить все, что по какой бы то ни было причине могло породить между ними споры, то ими при посредстве епископов и вельмож, с божией помощью и силою [их взаимной] любви было решено, одобрено и согласовано, что доколе всемогущему богу угодно, чтобы они пребывали в веке сем, им надлежит хранить верность и чистую и искреннюю любовь друг к другу.

Так как государь Гунтрамн утверждает, что, согласно договору, заключенному с Сигибертом, доброй памяти государем, он имеет полное право на всю ту часть, которая отошла Сигиберту из королевства Хариберта[74], а сторона государя Хильдеберта желает получить от всех полностью те земли, которыми владел его отец, то после тщательного обсуждения пришли к соглашению, что та третья часть города Парижа с его землей и населением, которая перешла по письменному соглашению государю Сигиберту из королевства Хариберта с крепостями Шатоден и Вандом, и все то, чем владел на пути туда названный король в округах [259] Этампа и Шартра с их землями и населением, должны постоянно находиться под властью и господством государя Гунтрамна, как и то, чем он владел из королевства Хариберта еще при жизни государя Сигиберта. На таком же основании во власть государя-короля Хильдеберта переходят отныне города: Мо, две трети города Санлиса, Тур, Пуатье, Авранш, Эр, Сен-Лизье, Байонна и Альби с их землями. При этом было решено, что тот из королей, кто по воле божией переживет другого, должен получить для себя с божьей помощью в вечное пользование и оставить затем своим потомкам королевство того, кто умрет, если у него не будет детей. Здесь же, в частности, решено оставить в неприкосновенности все то, что государь Гунтрамн уже дал в приданое своей дочери Хлодехильде[75] или что он с божьего соизволения даст ей. По этой договоренности должны находиться в ее власти и собственности все имущество, люди, города, земли и доходы с них. И если она захочет по своему желанию распоряжаться какими-либо землями из государственного фиска[76], или драгоценностями, или деньгами, или захочет кому-либо что-либо передать, пусть это право останется за ней с божьей помощью навечно и пусть оно никогда и никем не оспаривается, и пусть она полноправно владеет с честью и достоинством под покровительством и защитой Хильдеберта всем тем, что она получит после смерти своего отца.

Равным образом государь-король Гунтрамн обещал, что если, как это случается по превратности судьбы, – да не допустит сего милосердие божие, и сам он того увидеть не желает, – государь Хильдеберт покинет сей мир раньше него, то он, как любящий отец, возьмет под свое покровительство и защиту его сыновей, королей Теодоберта и Теодориха, а также других его детей, если к тому времени господь пошлет их ему, так, чтобы они владели королевством их отца с полной уверенностью. Он с христианской любовью примет под свою защиту и покровительство как любезную сестру и дочерей: мать государя Хильдеберта, государыню-королеву Брунгильду, и дочь ее Хлодозинду, сестру государя-короля Хильдеберта, пока она будет находиться в стране франков, и его супругу, королеву Файлевбу[77]. Пусть они владеют с честью и достоинством всем своим имуществом, городами, землями и доходами с них, всеми привилегиями и всем достоянием, как тем, чем они в настоящее время владеют, так и тем, что они с помощью Христовой приобретут по справедливости, пусть всем этим владеют беспрепятственно и со спокойной совестью, так что если они захотят распоряжаться по своему желанию какими-либо землями из государственного фиска или какими-либо драгоценностями и деньгами, или передать их кому-либо, пусть за ними сохраняется навечно это право и пусть никто и никогда не оспаривает их решение.