Мятежный - Л. Дж. Шэн

Я назвала ей свое имя.

Она снова окинула меня взглядом, на этот раз внимательным и любопытным, и велела подождать. Я наблюдала, как она развернулась, поспешила к своей сумочке, свисающей со спинки ее рабочего стула, достала личный телефон и набрала номер. Мои ладони вспотели, и я уже пожалела, что пришла сюда. Что, если родители Эмери, Нолана и Генри заплатили кому-нибудь, чтобы заставить меня молчать? Что, если я только что загнала себя в ловушку? Достаточно ли у меня доказательств?

Возможно, прямо сейчас она звонила мистеру Уоллесу. Я не готова встретиться с ним лицом к лицу. Он один из самых страшных людей, которых я когда-либо знала.

Через пару минут женщина в униформе вернулась ко мне.

– Желаете кофе? – Она ободряюще улыбнулась.

Я вытерла влажные ладони о штаны. У меня болела челюсть, поскольку я пыталась сдержать крик ужаса.

– Не нужно, – кратко ответила я. – В чем дело?

Дамочка посмотрела вниз, ее взгляд остановился на вырезе рубашки цвета хаки.

– Я позвонила детективу Мэдисон Виллегас. Она сказала, что ждала вас.

– Правда?

– Да. Два года.

Виллегас. Женщина, которая плакала, когда я давала показания.

Женщина, которая отчаянно пыталась поговорить со мной наедине, но Даррен, Пэм и два юриста, которых они привели с собой, так и не позволили ей приблизиться ко мне. Они сказали, что моя репутация будет запятнана, как и моя жизнь. Что я не смогу ее восстановить. Что отец Эмери разрушит нашу семью. Они сказали, что никто мне не поверит – слово парней против моего, – ведь они были богатыми детишками, а я обычной девушкой из Анахайма, которая совершила глупую ошибку и пожалела об этом.

В тот день они произнесли так много слов, которые разбили мне сердце.

Я нервно сглотнула.

– Она знала, что я вернусь?

Женщина кивнула и положила свою ладонь на мою.

– Вы поступаете правильно, мисс Картер.

Через несколько минут я уже сидела в кабинете детектива Виллегас. Она представляла собой миниатюрную, стройную девушку с коротким каштановым боб-каре. Она двигалась быстро и энергично, но ее глаза и рот окружали морщины, а во взгляде была видна добрая душа.

– Расскажи мне все с самого начала, – попросила она.

И я рассказала. Я начала с того, что произошло, когда мне было двенадцать, и продолжила до момента, когда я услышала сирены «Скорой помощи», которая забрала меня после изнасилования в переулке. Я поведала ей о том, как Майра прикрывала Даррена, а Пэм закрывала глаза на все произошедшее. О письме Даррена я тоже рассказала. Затем я достала пластиковый пакет с уликами и положила его на стол.

Ее глаза округлились от удивления.

– Доказательства.

– Как думаете, где они находились все это время?

– Мне сказали, что улики потерялись где-то в больнице, когда вас госпитализировали, – она растерянно смотрела на пакет. – Тогда я и начала догадываться, что в этом деле все не так чисто.

Я отдала ей оригинал письма Даррена – несколько копий хранилось у меня в рюкзаке и на моем облаке в Сети – вместе со всеми доказательствами из школы. Теми фотографиями, которые я сделала во время своего последнего визита в Школу Всех Святых.

Виллегас проявляла заботу и симпатию, но прежде всего она оставалась сосредоточенна.

– И вы сказали, что сейчас они учатся в колледже на Восточном побережье. – Она нацарапала что-то в своем блокноте, не глядя на меня.

Я помотала головой:

– Сейчас они здесь на каникулах. И сегодня у них будет вечеринка.

Детектив подняла взгляд и улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ. Между нами промелькнуло нечто, что нельзя описать словами. Мне хотелось верить, что это было осознание того, что совсем скоро высшие силы и справедливость заберут жизни тех, кто когда-то разрушил мою. Я спросила, чего мне следует ожидать, и она сказала: мне нужен кто-то, на кого можно опереться, потому что поездка обещает быть ухабистой. И я могла думать только об одном человеке, которого хотела видеть рядом с собой, и надеялась, что он тоже этого захочет.

Прежде чем покинуть кабинет детектива Виллегас, я спросила ее, откуда она знала, что я вернусь и расскажу ей правду.

Она пожала плечами и сделала глоток кофе из стаканчика.

– Я знала, что вы врете. Ваши родители покрывали этих подонков.

– Но откуда?

Она скривилась, потянув за воротник своей рубашки. Великолепно. Она тоже что-то скрывает?

– Пожалуйста, просто скажите мне.

– Что ж, вряд ли это конфиденциальная информация. Ваша домработница, Ханна, пришла ко мне и сказала, что ваши родители не совсем добросовестно исполняли свои роли и что эти мальчики часто бывали у вас дома. У нее были веские основания полагать, что они способны на такой поступок. Она даже намекнула, что один из них приходил в особняк к вашей матери, когда вас не было дома.

В этот раз мой желудок не сжался от мыслей о дерзком поведении Эмери и об отвратительной интрижке Нолана с Пэм. Я провела пальцами по волосам. Ханна. Тихая домработница, которая пекла для меня черничные пироги и оставляла открытки под дверью на день рождения. Виллегас достала папку с моим делом из шкафа и бросила ее на стол, со вздохом откинувшись на спинку стула.

– Потом появилась Джульетта Белфорт. Она пришла в участок через пару дней после того, как вас выписали из больницы.

Я нахмурилась. Мы с миссис Белфорт не были близки до «Инцидента». Я начала проводить с ней время уже после того, что со мной случилось. До этого я была просто бестолковой соседской девчонкой, которая навещала миссис Би раз или два в месяц, приносила с собой пирог, который Ханна готовила в тот день, и обедала вместе с Джульеттой на веранде перед лабиринтом, просто чтобы немного скрасить ее одиночество.

– Миссис Белфорт многое рассказала о Даррене и Памеле Моргансен. Особенно о последней. Миссис Белфорт обвиняла ее в том, что она совсем не заботилась о вас. Она сказала, что с тех пор, как вы перебрались в Эльдорадо, вы вроде как сами занимались своим развитием, проводя много времени в ее лабиринте и у своего окна. В целом картина складывалась, но ваши родители вели себя осторожно. Я часто думала о вас на протяжении этих лет и много раз хотела навестить. Но я знала: это не принесет пользы. Знала, что ваши родители всегда будут вас сдерживать из-за распространенного, но все же ошибочного убеждения, что произошедшее той ночью может разрушить их бизнес, запятнать их репутацию и навсегда изменить ваш социальный статус.

После этого мы