Мятежный - Л. Дж. Шэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта новость заставила меня отбросить одеяло и вскочить с кровати. Я дотянулась до своих кед и затянула шнурки так, будто они меня чем-то обидели. Мои волосы спутались, а дыхание все еще оставалось несвежим. Я бросила на Гейл взгляд через плечо.
– Откуда она узнала, что я здесь? Ты снова не удержала язык за зубами, как в случае с Бэйном? – Я тут же пожалела о неуместном комментарии. Гейл ничем мне не обязана, и с ее стороны это действительно было чистой случайностью. – Прости, – пробормотала я, распутывая пальцами волосы и делая глоток воды из брошенной на пол бутылки.
Гейл упала на кровать и отодрала кусочек потрескавшегося черного лака с ногтя.
– Я не разговаривала с ней. Когда я вернулась из магазина, она уже была внизу и задавала вопросы. А ты действительно знаешь, как заставить людей пресмыкаться, Картер.
Я не исключала того, что моя мама вполне могла нанять детектива, дабы выяснить, где я живу. Схватив яблоко из вазы для фруктов на кухне Гейл, я побежала вниз, чтобы встретиться со Злой Ведьмой Запада[38]. На ней были солнечные очки размером с Кипр и достаточно «Прада», чтобы открыть целый магазин. Она выглядела такой же печальной, как гавайская девушка, танцующая хулу. Засунув одну руку в карман своего черного худи, я прислонилась к входной двери и откусила яблоко. Во время нашего последнего разговора Пэм барахталась в бассейне и отплевывала воду. Сомневаюсь, что это был визит вежливости.
– Заблудилась по пути к пластическому хирургу? – Я приподняла бровь.
– Спаси меня от своих остроумных комментариев, Джесси. Я здесь, потому что нам нужно как можно быстрее сходить к адвокату. Ты думаешь, это какая-то игра? – Она изо всех сил старалась сдержать крик, балансируя на грани срыва.
Я склонила голову, молча достала из заднего кармана джинсов письмо Даррена и протянула ей.
– Ты здесь из-за этого? Потому что тебя бесит, что твой муж, педофил и насильник, оставил мне все свое дерьмо?
Она сдвинула солнцезащитные очки на макушку, параллельно держа письмо своими наманикюренными пальцами, словно бомбу замедленного действия. Ее глаза скользили по абзацам, бегая из стороны в сторону, и с каждой секундой становились все больше. Я смогла увидеть весь белок вокруг синих зрачков. Всю ложь, скрытую за ее фальшивой правдой.
– Джесси…
– Помнишь, когда мне было двенадцать и у меня начались первые месячные? Те, что вернулись спустя только восемь месяцев? Меня тошнило в ванной, а на бедрах засохла кровь. Ты видела ее и потом попросила Ханну обо мне позаботиться. – Мой голос звучал спокойно. Сухо. Слова вырывались из моего рта без особых усилий, и хотя я не находилась в состоянии истерии, я все равно их чувствовала. Они причиняли боль, но больше не обжигали.
Я исцелялась.
– Я не знала. То есть не была до конца уверена, – запинаясь, произнесла она, делая шаг в мою сторону.
Я отступила назад, откусывая еще один кусок яблока. Оно было блестящим, красным, по-настоящему красивым. Я поняла, почему Белоснежка попалась в ловушку. Но сейчас я стояла перед своей собственной ведьмой, отказываясь совершать ту же ошибку.
– Конечно, не знала, – фыркнув, я пнула небольшой камешек между нами. – Итак, ты меня нашла. Поздравляю. И нам пора отправиться к адвокату. Ты ведешь себя так, будто тебе следует с нетерпением ждать этой встречи. Небольшой спойлер: это не так.
– Джесси, детка, милая. – Она засмеялась, собираясь обнять – собираясь, черт возьми, меня обнять, – но я уклонилась, сдерживая себя от того, чтобы бросить остатки яблока прямо на ее глянцевые неоновые туфли. Я вытянула руку, заполняя пространство между нами, и покачала головой.
– Отойди от меня, Пэм. Ты хочешь, чтобы мы отправились к адвокату Даррена? Без проблем. Пришли мне сообщение с местом и временем. Я буду там.
– Что ты собираешься делать с таким количеством денег?
– Возможно, сожгу их, – пожала плечами я.
– Джесси, ты ведешь себя глупо! Речь идет о настоящих деньгах. Твой отец бы…
Я оттолкнула ее, прежде чем она успела закончить фразу, от ярости из моих ноздрей практически вырывался дым.
– Не надо. Что бы ты ни делала, не смей порочить его имя. Его нельзя винить в том, что произошло.
– Ох, это забавно. Вечно пьяный бабник был святым, да? – Она вскинула руки, а я рассмеялась. Она не поняла, и я подумала, что, возможно, никогда и не поймет.
– Вовсе нет. Он был изменником и алкоголиком. А еще спасителем и жертвой своих же решений. Он хотел помогать людям, но проделал колоссальную работу, разрушив собственную жизнь. Но я могу простить ему все это, Пэм, потому что он старался. Он старался быть хорошим. А что насчет тебя? – Я шагнула к двери. – Ты не хочешь становиться хорошей. Ты просто хочешь одержать победу. Может, именно поэтому и продолжаешь проигрывать.
– Ты должна оставить мне хотя бы что-то! – крикнула она.
– Да, – произнесла я, рывком открывая дверь. – Я оставлю тебе последствия твоих действий.
* * *
Однажды отец рассказал мне, что Александр Пушкин родился в дворянской русской семье и погиб на дуэли от руки своего свояка, французского аристократа, который пытался соблазнить его жену. Я помню, как подумала, что у людей в те временам была действительно сумасшедшая жизнь, но больше так не считала. Когда я сидела в своем автомобиле возле полицейского участка Тодос-Сантоса, изо всех сил сжимая руками руль, я поняла, что жизнь поэта была не более странной, чем моя.
Потому что у нас у всех бывали безумные истории.
Меня дважды изнасиловали.
Меня родила женщина, которая никогда по-настоящему меня не любила.
В школе надо мной насмехались, а мой психотерапевт манипулировала моим сознанием.
Все это правда, но помимо этого происходили и другие события. Замечательные события. Я обрела счастье во многих смыслах.
Познакомилась с Гейл.
Нашла работу.
Испытывала страсть к литературе, словам и предложениям, которые вдохновили меня стать лучше, и по отношению к людям, и по отношению к себе.
Я встретила Бэйна.
Я распахнула дверцу машины и на автопилоте зашла в участок, перекинув лямку рюкзака через плечо. Я не могла поверить, что делаю это. С тех пор как я оформляла заявление более двух лет назад, внутри здания ничего не изменилось.
Сонная дежурная сотрудница с крупными темными кудрями и добрыми глазами посмотрела на меня из-за стойки регистрации.
– Чем я могу помочь вам, дорогая?
– Мне нужно внести изменения в свои показания, которые
