Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

— Гойл, Пиритс, Флинт, Яксли, Бёрк и Паркинсон, — Нотт смерил взглядом колдографии волшебников на «доске». — Чистокровные ублюдки разной степени тяжести.

— Здесь не хватает нас, — рассмеялся Забини.

— Говори за себя, — прошипел Тео. — Моя физиономия хотя бы не украшает стены Аврората.

— Ты-то ладно, известный перебежчик. А насчёт меня и Блэка разве я ошибаюсь? Даже помолодей мы до новорожденных младенцев, наши головы на кольях — вот чего хотят многие волшебники, в числе них и авроры.

— Не новорожденных, а новорождённых, — на автомате поправил Теодор.

— Верно, — сказал Регулус, — беглецы и откупившиеся преступники. Удивительно, что убийца в меховой шубе ещё не объявился у моего порога. Он не церемонится с теми, кого считает виновными, не сдаёт в руки аврорам — решает их судьбу сам.

— Потому что авроры уже ошиблись на их счёт один раз, а то и два, — уловил цепочку его мыслей Теодор, — это самосуд. Хвосту повезло, что первым его нашёл «Молчаливый».

— О да-а, — протянул Блейз, весело поглядывая на Блэка. — Неимоверно.

— Хорошо, что Драко сейчас далеко, — добавил Нотт.

— Загорает в своём винограднике.

— У тебя устаревшая информация, Забини, — Регулус нахмурился. — В дом Малфоев ворвались авроры — хотели задержать Люциуса.

Блейз поперхнулся воздухом и разом прекратил тупо улыбаться.

— Как это? Что ты такое говоришь?!

— Совместная операция нашего и французского Аврората.

— Как Нарцисса? — встревожился Тео.

— Перепугана не на шутку, — Регулус заставил себя отбросить мысли о недавнем скандале в Министерстве магии. — Их предупредили, так что всё обошлось. У Люциуса свои связи.

— Проклятье! — выругался Блейз. — А если авроры доберутся до матери, пока я играю здесь в великого сыщика и парламентёра? Её даже защитить сейчас некому. Её муж маггл!

— Уверен, Сирена сможет за себя постоять, — мрачно усмехнулся Регулус.

— Как же они узнали? — пробормотал Нотт. — Ведь всё было хорошо.

У Регулуса была версия, вот только, немного успокоившись и отойдя от гнева, он винил уже не Гермиону, а себя. У неё не было причин печься о благополучии Малфоев. Ни единой. А он дурак. Из-за него Нарцисса подверглась опасности. Когда-то он поклялся её защищать.

— Мантикоровы яйца! — вырвалось у Забини. Он оттянул воротник, будто ощутил жар. — Есть у меня одна догадка, но вам это не понравится.

Регулус требовательно посмотрел на него.

— Панси, — тихо произнёс тот.

— Что ты сказал? Панси?! — выпалил Нотт. — Ты дал ей адрес Драко? Той самой Панси? Паркинсон? У которой авроры третью неделю днюют и ночуют? Ах ты пикси недоделанный!

— Это только предположение! — оправдался Забини, уворачиваясь от пущенного в него номера газеты. — Не смотрите на меня так, словно я новый Тёмный Лорд и вы хотите спустить меня с лестницы!

О нет, Регулус не хотел спускать его с крыльца, он жаждал проклясть мерзавца так, чтобы оставшуюся жизнь Блейз провёл в спичечном коробке. В виде праха. Он был так зол, а выпитый алкоголь разогревал его ярость, как горелка — котелок. Регулус прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Наверное, Забини заметил, как напряглось его тело, так как начал нести что-то ещё о маггловской почте, влюблённых волшебницах и своей безотказности в деле сводничества одиноких сердец. Нет, стоит досчитать до двадцати. И лучше бы Забини исчезнуть из комнаты раньше, чем Регулус вновь откроет глаза. Испариться. И заткнуться.

Мысленно дойдя до тридцати, Регулус наконец взглянул на Блейза. Нотт заблаговременно убрал волшебную палочку Блэка, которую тот оставил перед собой, пока они развлекались игрой в детективов. Это ничего. При необходимости он расправится с Блейзом и голыми руками. Если бы тот только знал, что натворил, что они натворили.

Блейз сжался — из него точно воздух выкачали:

— По поводу безмозглых друзей ты, Тео, не ошибся.

— Бестолковых, — машинально поправил Нотт и поморщился.

Критически оценив поникшую и пристыжённую фигуру Забини, Регулус прижал указательный палец к губам — как бы не сказать лишнего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего уже не сделаешь, не исправишь, — произнёс Нотт. — Обошлось — и ладно. Впредь будем осторожнее. Мы все, — он сопроводил слова убийственным взглядом на Блейза.

— Хорошо, — сказал Регулус. — У нас есть, о чём волноваться: дело твоей матери и загадочный убийца-анимаг, представляющий опасность для всех нас. Тебе повезло, Блейз, что мы смотрим на мир под одним углом.

— Под тупым, — ввернул Теодор, хмыкнув.

— Вообще-то, мы изначально собрались, чтобы тебе помочь, острый ты наш, — огрызнулся Забини.

На этом было решено попрощаться. Регулус выпроводил гостей из дома и в наисквернейшем расположении духа вернулся в библиотеку. Он опустился в кресло и зажмурился, откинув голову назад.

Наверху в спальне лежала последняя записка от Поттера, которую тот прислал в день ссоры Регулуса с Гермионой. В ней было одно слово. Гарри был на редкость лаконичен, демонстрируя реакцию на учинённый в бюро скандал. Хлёстко и метко. Регулус сам всё испортил. За свою подругу Гарри любому горло перегрызёт. Пока Регулус не явится к Гермионе с повинной, от Поттера приветливого слова не жди.

Гермиона.

С одной стороны, Регулус ликовал. Одним махом он разрубил все нити, связывающие их. Если у неё и была к нему какая-то симпатия, то после его выходки все зачатки дружбы были нещадно потоптаны. Тем лучше. Дружить с ней оказалось дьявольски сложной задачей. Просто дружить. Просто видеть её улыбку. Просто говорить с ней и не дотрагиваться. Здравомыслие и спокойствие улетучивалось, когда она оказывалась в его поле зрения. Злость на неё была спасением, потому что отвлекала от того, как сильно он скучал. С другой… Регулус достал из кармана женскую шпильку. Она была с ним с февральской ночи, когда Блэк вытащил её из волос Гермионы — та и не заметила, отвечая на поцелуй. То, что он до сих пор не избавился от неё — плохой знак, ужасный. Он не мог быть таким негодяем, и всё же… поступая с Габриэль как свинья, он предал её доверие и лишь чудом вовремя остановился в том заполненном звуками дождя и вздохами Гермионы номере. Так не могло продолжаться. Регулус дал себе срок — две недели — на то, чтобы разобраться в чувствах. По их истечению он собирался разорвать помолвку с Делакур или выбросить дурацкую заколку и жить дальше с девушкой, которая уж точно его любит, сведя общение с Гермионой к вынужденному для приличия минимуму. Это должно прекратиться!

Регулус повернул голову к окну, не выпуская шпильку из рук, пробуя острый кончик на ощупь подушечкой большого пальца. Время давно перевалило за полночь, значит, уже четверг. Ещё несколько дней. Или сделать всё сейчас? Уничтожить безделушку и поставить точку.

Чёрный кот запрыгнул на стол, смахивая оставшиеся бумаги. Нуар недовольно посмотрел на Регулуса.

— Что? — проговорил тот, убирая заколку обратно в карман. — Из-за чего ты сердишься на сей раз?

Следом за пергаментом и вырезками на пол полетел стакан Забини. Регулус успел перехватить бутылку у самого края стола и возмущённо зыркнул на кота. Нуар не выглядел виноватым.

— Не нравится, да? Валяться негде? Места в доме мало? Сейчас уберу.

Удовлетворив все капризы своевольного кота, Регулус остановился перед книжными полками. Спать не хотелось — волшебный огонь напитка бурлил в крови.

— Надо принести свечи. Побольше свечей, — заключил Регулус. — У нас есть работа.

========== Глава 32 — Друг ==========

2 марта

Он не ожидал, что так соскучится по книгам, по поиску, по сбору крох информации в куче источников. Регулус был из числа студентов, которых мадам Пинс выставляла из школьной библиотеки за пару минут до закрытия. Исследовать, сравнивать и узнавать что-то новое, а потом наконец находить искомое… это особенное чувство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У Поллукса Блэка скопилось много любопытной литературы. Дед не скупился, тратя золото на редкие рукописи волшебников прошлого. Тёмная магия его не останавливала, если дело того стоило. Увы, Люциус Малфой похозяйничал здесь раньше, и самые ценные экземпляры теперь пополняли его коллекцию, но даже с учётом малфоевского изъятия Регулус недооценил фронт работ. Уже рассвело, свечи превратились в восковые кляксы, а Нуар отправился в парк к водоёму, где навострился выхватывать лапой мальков, жмущихся к бортику.