Burglars trip - Valley

- Посмотрим.

- Почему ты не пошел с ними? Им наверняка нужно помочь!

- Не нужно.

Вообще-то мне не было неудобно. И вполне можно было бы спать, но я очень переживал за Айса, и ноги у меня были мокрые, а это противно. К тому же я замерз и злился. Со мной еще никогда так грубо не обращались. То есть в детстве я, конечно, дрался, но это ведь давно было. Мало того, что этот поганец разбил мне губы, так он еще и связал меня какими-то тряпками. И палочку отобрал.

А если зайдет кто-нибудь? К Айсу. Гильгамеша-то не видно. И не слышно. А я вот лежу тут, весь такой нарядный, что и подумать страшно.

Решат ведь, что это Айс меня так. Как мы станем потом это объяснять?

- Хорошо раскаялся… - задумчиво пробормотал Дамблдор, удивленно оглядывая Тревес.

- От души.

- Видать, искренне…

Я был абсолютно уверен, что они опять надо мной смеются. Я их ненавижу. Всех троих. И еще Гильгамеша.

- Я не могу в это поверить… - Фламель торопливо нагнулся и за ноги вытащил из-под стола уродливого карлика, которого не так давно Кес представил мне как гренландского «духа, приносящего несчастье».

- Он что, умер? – совершенно опешив, я разглядывал болтающееся перед моим носом тельце.

- Очевидно, утонул, - почти радостно возвестил Дамблдор.

- Что-то мне не очень все это нравится…

- Ты, Кес, всегда предполагаешь самое худшее. Это пессимизм, – улыбнулся Фламель.

- Это рационализм.

Вода схлынула почти сразу, и весь Тревес оказался покрыт не проявляющими признаков жизни трикстерами разного вида. Были здесь и черные мохнатые твари, от которых Кес отбивался квиддичной битой, когда мы пришли, и казавшийся облепленным перьями из разорванной подушки «пернатый змей». Так и лежал без движения уродливый карлик, аккуратно пристроенный Фламелем на край стола. «Североамериканский тотем», производивший впечатление деревянного и от воды пострадать уж никак не способного, тоже больше вокруг дивана не прыгал. Множество бесформенных тварей, больше всего похожих на зеленых медуз, валялось по всему Тревесу, и над всем этим великолепием продолжала с воем летать орущая Мана.

- Очевидно, «песнь поношения» она пела им, а не нам?

- Севочка, помолчи, бога ради, хоть немного, - Кес с очень мрачным выражением лица обходил Тревес. – Что-то мне совсем это все не нравится…

- Кес, думать будем потом. Давай это все быстренько уберем, пока они снова не ожили, а Альба пускай за книгой сходит. Меня этот беспрерывно воющий гибрид начинает раздражать.

- Да-да… - рассеянно отозвался Кес. – Севочка, проводи, пожалуйста, Альбуса в Западное крыло.

Конечно, он не боялся, что директор заблудится, он просто хотел от меня избавиться. Что же ему так серьезно не нравится? Не нравится, что убрался Дух Воды, прихватив с собой большинство выпущенной мной нечисти? Разве это плохо?..

- …но мы же теперь ему должны, - услышал я обрывок тихого разговора, когда мы с Дамблдором вернулись с книгой.

Кому они должны? И почему надо было меня прогонять? Если у них тут опять секреты, так я и сам могу уйти. Мне все равно потом Крис все расскажет. Ну, не все, конечно, но то, что ему удастся подслушать, - точно.

Я так устал, что плюхнулся на диван, который почему-то оказался совершенно сухим, и закрыл глаза. И только в тот момент подумал, что ни одного дохлого трикстера на Тревесе уже не было, когда мы с Дамблдором вернулись. Впрочем, какая мне разница?..

Видимо, я заснул. Даже дикий вой Маны не помешал, что странно. Неужели привыкнуть можно ко всему, даже к таким ужасным звукам?

Они сидели за столом, потягивали вино и разговаривали. Я подумал, что неплохо будет их послушать, пока они не заметили, что я проснулся, и был очень разочарован. Они говорили не обо мне.

- Страсть к самоуничтожению?

- Помноженная на врожденную дурь…

- Прекратите! – довольно резко прервал их мечтательные разглагольствования Дамблдор. – Гарри - маленький ребенок, и я не позволю…

- Да что ты, Альба, так рассердился-то? Мы же не о Поттере. В каждой гражданской войне есть свой «балафре». И если проследить некоторые закономерности…

- Гарри никогда таким не будет!

- Ну… если в папеньку пойдет…

- Ник, а тебе вообще должно быть стыдно!

- Ты знаешь, наверное, это ужасно, но мне не стыдно. И мы действительно говорим не о твоем сокровище. Мы говорим о совершенно конкретном человеке, который давно умер.

- От мелкого пижонства, самоуверенности, страсти к саморазрушению и отвратительного характера, - ухмыльнулся Кес. – Кстати, их и зовут одинаково.

- А я ведь с ним воевал... – мечтательно произнес Фламель, отхлебнув вина.

- С ним? Или с ним? – усмехнувшись, спросил Кес.

- И с ним, - улыбаясь, ответил Фламель. – И с ним. Такой беспорядок был, как будто не помнишь.

- Не застал. К сожалению. А может, и к счастью. Я в Испании был. Долго.

Хотел бы я знать, что в понятии Кеса – «долго». Если он и рассказывал мне о своей жизни, то никогда не привязывал эти истории ни к месту, ни ко времени. Как-то еще в детстве я попытался выяснить, почему он не называет ни стран, ни эпох. Объяснил он это следующим образом:

- Время и пространство, Севочка, несколько условны, а ты еще так молод, что непременно захочешь заняться классификацией. И это будет большой ошибкой. Природу этого мира изменить нельзя. Во все времена и во всех странах происходит одно и то же. Я и не стремлюсь тебя запутать, но именно то, что ты не можешь привязать мои рассказы к определенному времени и месту, как раз доказывает, что я прав. Ничего не меняется. Всегда и везде все происходит одинаково.

Бессмысленно было его спрашивать.

Я встал с дивана, раскланялся с ними и молча направился к Восточному камину. Зачем им мешать? Пускай развлекаются. Все равно я не понимаю, о чем они говорят.

Впервые эта идиотская «тень» сделала хоть что-то полезное. Только Фэйта нам там и недоставало. Явись он в Ашфорд – вот это бы был номер. Мы и сами-то чуть не утонули.

- Зачем ты ему лицо разбил?

- Да я случайно. Он первым полез. Вот чем хочешь клянусь, Сев, - он первый.

Кто бы сомневался. Фэйт всегда первым лезет.

Разговаривали мы тихо, боясь его разбудить.

- Ты бы хоть обувь с него снял, - устало сказал я, стаскивая с Фэйта ботинки и выливая из них воду. – Посмотри, он совсем замерз.

- Было бы лучше, если бы он в Ашфорд явился?

Айс завернул меня, наверное, во все пледы и одеяла, которые у него нашлись, потому что, проснувшись, я долго в них путался, пока наконец удалось освободиться.

Ну, слава богу! Живой и вполне целый, спит безмятежно в кресле, и ничего с ним не случилось.

Будить?

Не будить?

- Айс, - тихонько позвал я его, не очень надеясь на ответ.

- Не согласен, - четко произнес он, не открывая глаз.

И тогда я пошел домой. Мне еще с Нарси объясняться.

После этой сумасшедшей ночи мне о стольких вещах необходимо было подумать, что я даже не знал, с чего начать. Я не считал себя тщеславным. Тщеславие – это когда человек жаждет публичного признания. Или всеобщего восхищения. А на какое публичное признание и всеобщее восхищение я мог рассчитывать, занимаясь некромантией? Это запрещенный раздел магии.

Пожалуй, я хотел доказать Кесу… Много чего хотел доказать. Ну и что? Это еще не тщеславие. И почему Кес так расстроился, когда я заявил, что хочу найти истину?

Я знаю почему. Кес считает, что истины нет. Но ведь это не может быть правдой. Я никогда в это не поверю. Конечно есть. Иначе зачем мы вообще живем? И мучаемся?

Я думал об этом весь день, а к вечеру отправился к Фэйту. Не то чтобы я ожидал, будто он сможет сказать по этому поводу что-нибудь путное, я прекрасно понимаю, что он идиот, но он наверняка придумает что-нибудь, чего я даже и вообразить не смогу. А это всегда интересно.

И я, конечно, оказался прав. Я всегда прав. Ну, почти.

- Тщеславие? – удивленно переспросил Фэйт. – А кто сказал, что это плохо? Это отлично.

Тоже вариант.

- Что же тут хорошего?

- А что плохого? Тщеславие – это здоровый инстинкт.

- Ты действительно так думаешь?

- Конечно. В меру, естественно. В меру все хорошо. Тщеславие двигает миром. Человек хочет показать себя и чего-то добивается. Это нормально.

- Все, чего я пока добился, приносит одни проблемы. И не только мне.

- А при чем тут ты? Ты в себе, что ли, нашел тщеславие? – засмеялся он.

- Ну… Кес так говорит.

- Что он говорит?

- Он говорит, что я тщеславен, и это основной мой недостаток, и…

- Он тебя обманывает, Айс.

- Ты хочешь сказать, что он не прав? – я невероятно обрадовался, услышав, что Кес тоже может ошибаться, хотя и не особо в это верил.

- Нет. Ты только не обижайся, Айс… но я хочу сказать, что Кес тебе врет.