Burglars trip - Valley

Мои способности и живость

карьеру сделать мне могли,

но лень, распутство и брезгливость

меня, по счастью, сберегли.

Игорь Губерман.

М-да… Все-таки этот мерзкий старик сделал свое подлое дело и задурил Айсу голову основательно. Придется хорошенько проспонсировать эту несчастную школу. Оставлять Айса без присмотра просто опасно.

И вообще, пора мне подумать о возможных вариантах общественно полезной деятельности. Драко растет, и ему будет приятно, если я стану заниматься чем-нибудь популярным и необременительным.

В Министерство мне никогда не хотелось. Сначала из-за отца, а после исчезновения Темного Лорда момент был не очень подходящий. Зато сейчас как раз неплохо можно устроиться. Очень неплохо. И спокойно. Фадж давно у меня в кармане. Причем в самом буквальном смысле. Он практически там живет. В моих карманах. Привык уже. А отвыкать от таких вещей невероятно сложно. Это я точно знаю.

Так что с Министерством особых проблем не было. Работать там я, конечно, не мог, это неприлично, но ведь и необходимости такой нет.

Присмотрел я в их Министерстве интереснейшее подразделение. Комитет по обезвреживанию опасных существ. Невероятно доходное дело. Даже странно, что никто раньше не догадался, какая это золотая жила. И Фадж, конечно, согласился, чтобы я этот комитет курировал. У него просто воображения не хватит понять, зачем мне это надо.

Никто и никогда не узнает, сколько платят мне гоблины за то, чтобы Министерство не трогало их поселения. И вообще не интересовалось их делами.

Никто и никогда не узнает, сколько я получаю с заводчиков, нелегально разводящих драконов, единорогов и прочих запрещенных к разведению, а потому невероятно доходных существ.

А разные сумасшедшие личности, желающие держать дома мантикор и прочую гадость! Это, конечно, измеряется не то чтобы в очень больших суммах, но я не гордый. У всего своя цена. Подобный «домашний любимец» все равно обходится недешево.

А больше мне ничего и не надо. В министры я не хочу. Еще сразу после школы решил, что не хочу. Очень хлопотно. А также неинтересно, опасно и трудоемко. Всегда на виду и во всем виноват. Совершенно не доходно. Вон Фадж как в меня вцепился. Вот пусть он министерским постом и балуется. Все, что мне нужно, я и так от него получу.

Меня сейчас Хогвартс гораздо больше интересует. Дамблдор там развел незнамо что. И учителей у него не хватает, и с должностью преподавателя по защите что-то непонятное происходит. За последние два года восемь преподавателей сменилось. Трое погибли, двое в Мунго, одного так и не нашли. И Дамблдор врал, когда уверял на заседании Попечительского совета, будто не знает, что происходит. «У нас говорят, что должность проклята…» - благодушно заявил он, когда отчитывался в прошлый раз.

Что за ерунда?!

Как проклята? Когда проклята? Кем проклята? Почему она не была проклята, когда мы учились?

«Ну откуда же мы знаем?..» - разводя руками, ответил он.

А глаза хитрющие.

Ничего. На то я теперь и председатель этого Попечительского совета. Непременно разберусь, что там происходит. Тем более, Айса это тоже интересует. Так интересует, что он каждый год подает на эту «проклятую» должность заявление. Очевидно, хочет выяснить опытным путем, куда оттуда можно исчезнуть.

Экспериментатор несчастный. Пора бы ему уже отучиться от этих глупостей.

Как ребенок, честное слово.

Жизнь учителя так же мрачна, как первые пять стихов «Илиады» Гомера.

Паллад.

Эпиграмма IV-V вв. н.э.

Пришлось мне заняться факультетом вплотную. Конечно, в ущерб основной моей работе, но, с другой стороны, Кубок Школы стоил того, чтобы потрудиться. Дамблдор сам не рад был, когда мы обошли его любимых гриффиндорцев. И МакГонагалл перестала наконец ко мне цепляться.

Я быстро нашел основные составляющие школьного успеха. Довольно убогие, на мой взгляд. Жалко было тратить на все это время, но деваться некуда. Если будет дисциплина и мы будем выигрывать в квиддич, то Кубок наш. Навсегда. Даже говорить не о чем. Но пока этот рыжий поганец Чарли Уизли не окончил школу, в квиддич мы выигрывать не могли. Ничего. Ушел же он наконец. И Кубок теперь принадлежит Слизерину.

Боже мой! Во что я ввязался?! Квиддич!

Ненавижу эту тупую игру. Все ее участники - хоть раз ударенные по голове бладжером. И по ним это очень заметно.

Мне совсем не нравилось происходящее с Айсом. В голове – ничего кроме Хогвартса. Он даже на праздники норовил там оставаться. И на лето.

- Тебя, как председателя Попечительского совета, это должно радовать. Наш факультет теперь всегда на первом месте.

Как председателя Попечительского совета меня это, безусловно, радует. Меня это в ужас приводит как Люциуса Малфоя. А в остальном все нормально.

- Айс, тебе этот проклятый старик все мозги проконопатил.

- Не смей так называть Дамблдора! Ты ничего не понимаешь!

- Это ты ничего не понимаешь. Ты просто не видишь со стороны, во что превращаешься. Я ведь знаю, что ты из себя представляешь. И как учитель, и как декан.

- И что же?

Вот! Хоть стал немного похож на прежнего Айса.

- Скоро станешь законченным синим чулком, - засмеялся я, на всякий случай прикрываясь от него руками.

- Что вы себе позволяете, лорд Малфой? – злобно зашипел он, сверкая глазами. – Если вам, как председателю Попечительского совета, не угодно...

Вот после этих его слов я наконец по-настоящему понял, насколько в действительности сильны произошедшие в нем изменения.

- Как председателю мне все угодно, Айс, - мягко сказал я ему. – Мне не угодно... с других позиций.

- Это с каких же, позвольте узнать?

Фэйт наговорил мне столько гадостей, что теперь надолго хватит. Больше я к нему не пойду. Тоже мне, «критик» нашелся. Много ты понимаешь! Бездельник! Это я воспринимаю себя слишком серьезно? Кто бы говорил! Это я разучился смеяться над собой? И вообще смеяться? На себя посмотри!

Да я и не умел никогда. Смеяться.

И ты, между прочим, тоже.

Айс обиделся. Сказал, что я интриган, негодяй и бездельник, и если мне не нравится его работа, то я могу поднять этот вопрос официально. А еще сказал, что больше он ко мне не придет, потому что «не к лицу скромному учителю забегать на чаек к самому лорду Малфою».

А я ответил, что к такому лицу, которое у него в данный момент...

Короче, зря я так ответил, потому что, когда дело доходит до «лорда Малфоя», это означает, что он уже плохо себя контролирует. И я прекрасно об этом знаю.

Может, и правда выставить его из Хогвартса? С одной стороны, я почти уверен, что, оставшись там, он совсем рехнется, а с другой - он так расстроился три года назад, когда Дамблдор пытался его выгнать... Неужели ему там нравится?! Сумасшедший дом! Что там может быть хорошего? Шум. Дети. Мне от одного Драко иногда на стену лезть хочется, а там их вон сколько. Кстати, Драко теперь не один. У Крэбба, Нотта и Гойла тоже оказались дети, тоже мальчики и даже ровесники моего сына. Я сначала посмеялся над таким совпадением, а потом вдруг сообразил, что никакое это не совпадение. Айс по этому признаку их и подбирал тогда, чтобы привести в нашу компанию.

Это я себя всегда считал дальновидным. Я и сейчас так считаю.

Но не до такой же степени.

Через неделю Фэйт явился сам. Я так обрадовался...

- Что вам угодно, лорд Малфой?

- Мне угодно посмотреть, чем занимается слизеринский декан, гроза запуганных детей и несчастных родителей, в свободное от своей зверской деятельности время.

- А вы уверены, что я обязан вас принимать в собственных комнатах после полуночи?

- Это намек или предложение?

- Что? – захлопал он глазами. – Ты совсем рехнулся?

Вот. Лучшая тактика по отношению к детям, психам и просто хамам. Удиви - и они сразу теряют ориентиры.

- Сев! Ты что, не понял? Он тебя любит, – сонно забормотал Гильгамеш с дивана.

- Заткнись, извращенец! – взвизгнул Айс, пятясь от меня к столу и вытаскивая палочку. – Не подходи!

Палочку Фэйт доставать не стал, а просто развел руки в стороны и тихо спросил:

- Я могу подойти? Или ты будешь продолжать этот цирк? Помнится, ты даже предлагал мне как-то на тебе жениться. Я подумал и решил согласиться. Только не говори, что ты передумал.

Да, нервы у меня ни к черту...

Я уже и забыл, какие приятные мы проводили с ним раньше ночи за бутылкой хорошего огневиски, которая неизменно появлялась из складок его мантии в самый подходящий момент.

Может, в чем-то он и прав, но я уже ничего не могу изменить. Это мой факультет, и Фэйт должен меня понимать, потому что он лучше всех знает, что такое «мой».